Аласдер Грей - ЛАНАРК: Жизнь в четырех книгах

— Давай я сяду посередине.

Но она взгромоздилась на плед.

— Нет, это мое место.

— Как бы от вибрации… чего не вышло.

Рима усмехнулась:

— Ничего не случится. Это хорошая вибрация.

Водитель вставил:

— Я всегда сажаю цыпочек на двигатель. Это их разогревает.

Он сунул в рот две сигареты, закурил и протянул одну Риме. Ланарк мрачно застыл на другом сиденье. Водитель спросил:

— Ну как, нормально?

Рима кивнула:

— Да, вы очень добры.

Водитель выключил свет и нажал на газ.

Разговаривать вполголоса стало невозможно: приходилось перекрикивать двигатель.

— На капустное поле? — услышал Ланарк вопль водителя.

— Вы очень наблюдательны.

— Удивительно, как некоторые цыпочки умудряются и с животом выглядеть сексуально. Зачем вас понесло в Унтанк?

— Мой бойфренд хочет там работать.

— А чем он занимается?

— Он живописец — художник.

Ланарк завопил:

— Я не живописец!

— Ах, художник? А обнаженку он рисует?

— Я не художник!

Рима подтвердила со смехом:

— Да-да. Обнаженку он очень даже любит.

— Держу пари, я догадаюсь, кто его любимая модель.

Ланарк хмуро уставился в окно. Веселость, пришедшая на смену истерическому отчаянию Римы, настораживала его еще больше, так как он не понимал, чем она вызвана. С другой стороны, хорошо было думать, что с каждым мигом приближаешься к Унтанку. Из мчавшегося грузовика луна виделась иначе: ее тонкий серп неподвижно стоял чуть выше горизонта, внушая приятную уверенность, что время замедлилось. «Давай, дай это ему!» — услышал Ланарк громкий возглас водителя, и Рима сунула ему в руку какой-то пухлый предмет. Водитель крикнул:

— Сосчитай, что там есть, — считай давай!

Предмет оказался бумажником. Ланарк яростно швырнул его обратно через ноги Римы. Водитель взял бумажник в одну руку и проревел:

— Две сотни фунтов! За четыре дня работы. Все время перерабатываю, но существо хорошо платит за сверхурочные. Даю половину, если нарисуешь свою девушку голой, идет?

— Я не художник, и нам нужно в Унтанк.

— Брось, что ты там забыл! Имбер — вот место что надо. Яркие огни, стрип-клубы, шведский массаж, работы для художника — по горло и выше. В Имбере для каждого найдется дело. Я вам там все покажу.

— Я не художник!

— Берите, ребята, еще по сигарете и зажгите одну для меня. Беря сигаретную пачку, Рима крикнула:

— Ты в самом деле можешь себе это позволить?

— Вы видели мой бумажник. Я могу себе позволить все, что захочу, так?

— Вот бы мой бойфренд был хоть немного на тебя похож!

— Я такой человек: если чего захочу, то не забочусь, во что это обойдется. Плевать на последствия. Один раз ведь живешь, верно? Поехали в Имбер.

Рима крикнула со смехом:

— Я тоже отчасти такая!

Ланарк взревел:

— Мы едем в Унтанк! — но водитель и Рима словно бы его не слышали.

Покусывая суставы пальцев, он опять отвернулся к окну. С обеих сторон стремительно неслись потоки легковых машин и грузовиков, с загадочными трафаретными надписями: КВАНТУМ, ВОЛСТАТ, КОРТЕКСИН, АЛГОЛАГНИКС. Водителю как будто нравилось демонстрировать свою удаль, обгоняя их. Ланарк гадал, когда будет поворот на Унтанк и удастся ли уговорить водителя там остановиться. И еще: если машина остановится, ему придется выйти первым, поскольку он сидит ближе к дверце. Что, если водитель увезет Риму? Может, она только об этом и мечтает. Она вроде бы вполне счастлива. Ланарк задумался, не сошла ли она с ума из-за беременности и утомления. Он и сам был вконец измотан. Перед тем как он уснул, его последней отчетливой мыслью было: что бы ни случилось, ни в коем случае нельзя заснуть.

Проснувшись, Ланарк поразился окружавшей его тишине и не сразу понял, где находится. Грузовик стоял на обочине, и в кабине, справа от Ланарка, шел спор. Водитель рявкнул со злостью:

— Тогда выкатывайся!

Рима спросила:

— Но почему?

— Оглянуться не успеешь, а ты уже передумала, так?

— Насчет чего?

— Выкатывайся! Я вас, сучек, насквозь вижу.

Ланарк проворно распахнул дверцу:

— Да, мы выходим. Спасибо, что подбросили.

— Ты бы поберегся, приятель. С ней, того и гляди, попадешь в беду.

Ланарк выбрался на обочину и помог выйти Риме. Дверца захлопнулась, и автоцистерна с грохотом умчалась, превратившись в огонек среди других отдаленных огней. Рима сказала, хихикнув:

— Ну и чудила. Похоже, он не на шутку расстроился.

— Ничего удивительного.

— О чем это ты?

— Ты с ним заигрывала, и он принял это всерьез.

— Я не заигрывала. Я старалась быть вежливой. Он лихач.

— Как чувствует себя малютка?

Рима вспыхнула.

— Ни на минуту не дашь мне об этом забыть, да?

Она быстро зашагала вперед.

Дорога шла между двумя широкими плоскими насыпями. Внезапно Рима спросила:

— Ланарк, ты заметил, что транспорт движется не так, как раньше? Только в одну сторону.

— А раньше в обе?

— Конечно. Всего-то минуту назад. Что это за шум?

Оба прислушались. Ланарк отозвался:

— Гром, наверное. Или самолет.

— Нет, это приветственные крики толпы.

— Пойдем вперед, там узнаем.

Впереди явно творилось что-то странное: на горизонте собирались огоньки. Насыпи сделались круче, и дорога превратилась в подобие ущелья. Обочина представляла собой полосу травы вдоль темного обрыва, по верху которого рос густой плющ. Сзади завывали сирены, полицейские машины мчались туда, где горели огни и слышался шум. Зарево, казалось, перегораживало путь, и на подступах к нему машины притормаживали. Вскоре Рима и Ланарк увидели большой хвост из грузовиков и автоцистерн. Водители стояли на обочине и переговаривались с помощью криков и жестов, потому что грохот с каждым шагом усиливался. Ланарк с Римой миновали еще один дорожный знак:

и Рима наконец остановилась, зажимая ладонями уши и мимикой показывая, что дальше не пойдет. Ланарк сердито нахмурился, но в таком шуме думать было невозможно. Он напоминал звериный или даже человеческий крик, но только машины могли произвести это оглушительное урчанье и воркотанье, вопли, вздохи, рев, клекот, визг, брюзжанье, жалобы. Звук переместился под землю, которая мучительно задрожала у них под ногами. По-прежнему зажимая уши, Рима повернулась и припустила обратно; Ланарк, чуть помедлив, охотно последовал за нею.

К очереди пристроилось еще множество машин, водители которых стояли на дороге, поскольку грузовики давали убежище от шума. Молодой полисмен с фонарем обращался к группе водителей, и Ланарк потянул Риму за рукав, предлагая остановиться и послушать. Полисмен говорил:

— На повороте на Унтанк автоцистерна врезалась в грузовик, перевозящий груз от «Алголагникса». Никогда ничего подобного не видел: нервная сеть, раскиданная по полосам, словно здесь играли в футбол мячами, наполненными кровью. И так отчаянно визжит, что вот-вот раскрошится асфальт. Известили совет, но когда они разберутся с этим месивом, одному богу известно. Понадобятся дни, а может, и недели. Если вам нужно в Имбер, то поезжайте кругом, через Нью-Камбернолд. А если в Унтанк, то попрощайтесь с этой мыслью. Кто-то задал вопрос о водителях.