Марина Юденич - Welcome to Трансильвания

В очередной — который уже! — раз на его персону попросту не обратили внимания.

Это, пожалуй, было страшнее страшного. По крайней мере так казалось в те дни. Как в трясину, Гурский медленно впадал в тупое оцепенение и уже подумывал о том, чтобы запить всерьез и надолго, когда виртуальная бесконечность наконец разродилась электронной весточкой.

Письмо пришло по электронной почте, и уже по адресу отправителя было ясно, что это «проклюнулось» наконец безымянное агентство.

Случись такое несколько дней назад, Гурский, пожалуй, испугался бы не на шутку.

Теперь же он не почувствовал ничего. Более того, не сразу понял, кто и зачем нарушает мрачное уединение, предваряющее неминуемый уже запой.

И все же кликнул нужной клавишей письмо.

Распечатал

Уважаемый господин Гурский!

Мы, как и прежде, вполне удовлетворены результатами вашей работы и ценим ее высоко.

Надеемся, вы и впредь намерены продолжать взаимовыгодное сотрудничество.

Тем более что ситуация, которую на этот раз мы хотим предложить вам для разработки, территориально разворачивается в непосредственной близости от места вашего обитания. Полагаем, что это существенно облегчит вашу работу и окажется вам в большей степени интересно, чем то, чем приходилось заниматься прежде…

…Система оплаты, если вы не возражаете, останется прежней.

Размер вашего гонорара в этот раз составит…

В финале, как обычно, порция приторной протокольной вежливости.

— Не узнали! Не заметили!

По инерции — очередная гадость вроде бы сошла с рук — Гурский сначала возликовал.

Впрочем, радость была короткой.

— Естественно, не узнали. Откуда бы? Из одной-единственной реплики в идиотском форуме безвестного сайта?

Печаль, а вернее, обида, однако, тоже не задержалась в душе.

Упорхнула почти незамеченной.

Гурский был занят — в который раз он перечитывал письмо, пропуская через себя лаконичные строки.

А в сознании уже работали запущенные на полную мощность память и фантазия.

Потребовались также логика и кое-что из знаний, полученных прежде, относительно собственной малой родины — места, где родился и жил уже целых сорок лет репортер Гурский.

— Странненько… странно, — бормотал Гурский, деловито шаря по столу, заваленному бумагами и самыми разнообразными предметами: пустыми пакетиками из-под чипсов, отжившими свой век пластиковыми зажигалками, прозрачными авторучками BIC, старыми газетами, записками с безвестными телефонами,

В большинстве своем это был совершенный мусор, но в его развалах находились и чрезвычайно полезные вещи.

К примеру, Гурский абсолютно точно знал, что где-то в настольной помойке скрывается небольшой атлас Черновицкой области, разумеется, давно устаревший, нещадно потрепанный, но все равно чрезвычайно полезный, а сейчас прямо-таки необходимый.

— Лесавуч, это ж где-то совсем на западе. Лесавуч… Никогда не был, дыра наверняка несусветная. Откуда там что взялось? Лесавуч…

Атлас наконец нашелся.

Однако Лесавуч — крохотный городишко, прилепившийся к румынской границе, — искать пришлось еще долго.

— Ну вот, Лесавуч… И откуда там возьмется панское поместье?

Гурский снова принялся за ворох мусора на своем столе, на сей раз в поисках «Справочника краеведа» — книжицы еще более древней, чем атлас, но полезной порой ничуть не меньше.

Без труда отыскав в тонкой брошюре нужную статью, Гурский бегло пробежал ее недоверчиво хмыкнул и снова погрузился в поиски.

На очереди было расписание пригородных автобусов — издание, пожалуй, самое свежее и некогда — в хлопотливой, разъездной жизни Гурского — просто незаменимое.

Последнее время репортер все больше работал дома.

Однако ж предстояло, похоже, растрясти старые кости.

И Гурский был почти рад.

Правда, его одолевали сомнения.

Уже в автобусе — благо подходящий отъезжал из Черновцов очень удачно — Гурский внимательно перечел письмо с очередным заданием.

Сомнения остались при нем, но нечто, отдаленно напоминающее прежний азарт, дрогнуло и затрепетало в груди.

Неведомое агентство сообщало, а «Справочник краеведа» полностью подтверждал информацию о том, что в окрестностях крохотного городка Лесавуч находится помещичья усадьба, построенная в конце XVIII века.

Дальнейшая информация несколько разнилась.

Справочник утверждал, что на территории усадьбы действует пансионат, привлекающий многочисленных отдыхающих и туристов уникальным ландшафтом, классической архитектурой, обширной, прекрасно сохранившейся старинной библиотекой, принадлежащей еще прежним владельцам усадьбы, и чем-то там еще, влекущим и манящим трудящихся, пребывающих на заслуженном отдыхе.

По данным агентства, территория усадьбы давно заброшена и пустует, строения обветшали, а местами попросту превратились в руины. Судьба библиотеки, судя по всему, им была неизвестна.

Зато известно, что сильным наводнением, затопившим те края минувшей весной, подмыло древние захоронения в старинном склепе, расположенном на территории усадьбы. Некие любопытствующие субъекты — то ли из местных, то ли пришлые искатели приключений и древних сокровищ — обследовали содержимое древних саркофагов. Один из них — к вящему изумлению исследователей — оказался пуст, хотя надпись на монументальной плите утверждала обратное. Иными словами, согласно написанному, покойник в могиле был.

— Но сплыл! — неожиданно для себя вслух пошутил Гурский.

И даже засмеялся, сочтя шутку удачной.

Так громко, что, любопытствуя, оглянулась сидевшая впереди молодая суетливая бабенка, по всему, удачно торговавшая на рынке. Теперь она возвращалась восвояси с двумя большими корзинами, полными «городской» провизии — яркими баночками с йогуртами, импортным майонезом и большой бутылкой кока-колы.

В ответ Гурский недвусмысленно подмигнул и призывно мотнул головой.

Тетка торопливо отвернулась, скорее озадаченная, нежели оскорбленная предложением.

А Гурский, достав засаленный — как, впрочем, и все, что попадало в руки репортера, — блокнот, принялся сочинять очередной «вампирский» репортаж.

Благо на этот раз некоторый — и довольно впечатляющий — повод все-таки был.

Прошло три дня.

И газета, с которой чаще всего сотрудничал Гурский, вышла с огромным — в одну треть первой полосы — заголовком:

ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ

ГУЛЯТЬ ПО НОЧАМ В ОКРЕСТНОСТЯХ ЛЕСАВУЧА

Почти как в добрые старые времена, когда на ее страницах периодически появлялись леденящие душу фирменные «вампирские» истории от Сергея Гурского.

Почти.

Но совершенно иначе.

Ибо оставшееся газетное пространство занимал портрет репортера.

В траурной черной рамке.