Нина Килхем - Как поджарить цыпочку

– Я позвала тебя, потому что приготовила для тебя еду. Моего мужа, как я понимаю, больше не интересует то, что я могу предложить, поэтому сегодня я обращаюсь к тебе. В том, что ты сейчас будешь есть, – вся моя душа. Я придумала это блюдо, я его попробовала и довела до совершенства. Я мечтала о нем. Это лучшее, на что я способна. И я знаю, что ты его оценишь.

Не в силах справиться с собой, Джасмин гладила его плечи, растирала крепкие мыщцы над лопатками. Пальцы ее скользили ниже и уже почти достигли идеально округлой…

– Прекрати, – буркнула она себе под нос.

– Не понял?

Она перевела дух.

– После того как ты поешь, я не хочу тебя больше видеть. Никогда. Понятно?

– Почему?

– Потому что иногда в жизни достаточно и одного раза.

Трой сидел и молча обдумывал услышанное. Потом кивнул.

– Вот и хорошо, – сказала она. – Теперь можешь открыть глаза.

Трой поднял взгляд на Джасмин. Он смотрел на эту женщину со смешанным чувством желания и страха. Джасмин откупорила бутылку вина и налила соломенного цвета жидкость в хрустальный бокал.

– Начнем с «Кистлер-Даттон Ранч» девяносто пятого года.

Она налила бокал и себе и сделала глоток. Ах, какое вино, подумала она. Насыщенный, яркий, пикантный вкус с ароматом персика, ванили, мускатного ореха. И капелька меду, если она не ошибается. Она облизала губы. Вино предательски захватило ее изнутри, она расслабилась и начала наслаждаться.

Усмехаясь, Джасмин облачилась в свой безразмерный фартук.

– Будучи кулинарной сиротой, я выбрала блюда из самых разных кухонь. Начнем мы с классической французской. Во Франции в начале обеда тебе предложат то, что у них называется amuse bouches. Увеселение рта. Вот оно.

Она поставила перед Троем поднос с крошечными профитролями – маленькими воздушными пирожками, надрезанными посередине и наполненными начинкой.

Трой взял один и поднес к губам. Он откусил кусочек, коснулся языком мягкой жирной начинки, и щеки его вспыхнули от удовольствия.

– Да, – кивнула Джасмин. – Мелко нарезанное мясо вареных раков и мелко порубленные грибы, тушенные в раковом масле. Все под соусом бешамель. Вкусно?

Трой благоговейно замычал и потянулся за следующим профитролем.

Джасмин, улыбаясь, вернулась к плите и помешала длинной деревянной ложкой в большой кастрюле. Потом попробовала, добавила щепотку белого перца и снова попробовала. Чуть подумала и потянулась к солонке. Отсчитала шесть гранул и бросила их в кастрюлю. Налила суп в две суповые чашки и аккуратно обтерла края. Одну поставила перед Троем.

– Суп из устриц. По-каджунски. Очень рекомендую.

Она села за стол, сделала первый глоток и сосредоточенно вытянула губы трубочкой. Густой, жирный. И с красным жгучим перцем прямо в точку попала. Она одобрительно кивнула. Трой все еще удерживал во рту первый глоток.

Джасмин похлопала его по руке:

– Там еще много, Трой, давай, давай.

Он проглотил со слезами на глазах.

– Вот молодец.

Они ели в молчании, прерываясь лишь на то, чтобы облизать ложки. Трой съел две чашки супа и вытер дно хрустящей хлебной корочкой. Джасмин осторожно вынула чашку из его рук.

Они подошли к главному блюду – жаркому.

– Это кивок в сторону северных лесов, где бродит на свободе олень… до поры до времени. – Она вытащила из духовки большую глиняную плошку. В плошке пузырилось, из нее шел пар. На боках запеклись коричневые потеки. Джасмин поставила плошку на стол.

– Понюхай.

Они оба подставили носы и вдохнули аромат.

– Оленина, тмин, мадейра и ягоды можжевельника.

Она наложила Трою солидную порцию, добавив печеный помидор и идеально поджаренную картошку. Потом положила себе и села за стол. Налила в бокалы темное крепкое каберне «Савиньон» девяносто четвертого года. Вино переливалось отшлифованным гранатом.

– С днем рождения, Дэниел, – подняла она бокал.

Трой поднял свой. Он не знал, что сказать, поэтому не сказал ничего. Вместо этого отпил маленький глоток. Закрыв глаза, он держал его во рту, ощущая богатый, крепкий, зрелый букет. Он ощущал присутствие сидящей напротив него женщины и, несмотря на юный возраст, понимал, что этот момент останется в его памяти навсегда. До самой смерти.

Дэниел открыл дверь, и шедший из кухни аромат сразил его коротким ударом слева. Он застыл на месте. Слюна бурным ручьем наполнила рот. В голове застучало от желания. Он постоял, собираясь. Черт, подумал он, старушка все еще умеет это делать – разжигать в нем страсть. Только почему она готовит сегодня? День рождения ведь завтра. Тем не менее жаловаться было не на что. Он в предвкушении потер руки и отправился на кухню.

Переступив порог, Дэниел застыл и вытаращил глаза. Джасмин обернулась к нему, держа в руках ложку и сияя улыбкой.

– А вот и Дэниел, как раз к десерту.

Глядя мимо нее, Дэниел увидел дьявола. Дьявол, молодой парень, сидел за столом и поедал праздничный обед. И делал это с мужским наслаждением. Крепкими белыми зубами он рвал на части куски мяса, слизывая с губ густой мясной сок, и глотка его напряженно работала, проталкивая внутрь самое великолепное из всех блюд на свете. Был бы сейчас у Дэниела меч, он бы его обнажил. И вонзил бы этот меч ему в сердце по самую рукоятку. Заглянул бы в его наглые мертвеющие глаза и произнес одно-единственное слово: «Мое». Но в руках у него была только спортивная сумка, и он со злостью швырнул ее на пол.

– Что здесь происходит? – проревел он.

– Надеюсь, ты оставил местечко, Трой, – сказала Джасмин, доставая десерт. – Это мой собственный рецепт: персиковый крем-брюле в коньячной глазури. – Она показала блюдо Дэниелу. – Видишь, – сказала она, – твой любимый. За последние несколько недель я довела его до совершенства.

Она прошла мимо Дэниела и поставила блюдо перед Троем. Щедро плеснув сверху коньяку, она покопалась в кармане фартука и вытащила длинную спичку. Чиркнула о коробок, и крем-брюле загорелся синими языками пламени. Глаза Троя озарились детской радостью.

– Начнем, мой большой мужчина.

Она проткнула ложкой карамельную верхушку и вынула большой кусок густого персикового десерта. Лежащий на тарелке бархатный крем-брюле поблескивал вкуснейшей хрустящей карамелью. Джасмин пододвинула к Трою бокал ароматного «Moscato d'Oro» от Роберта Мондави:

– Bon appétit.

Дэниел шагнул вперед. Джасмин предупреждающе полоснула по нему взглядом. Он застыл на месте. И стоял, беспомощно наблюдая, как наслаждается Трой. Джасмин тоже положила в рот кусок и жевала, полузакрыв глаза в экстазе, облизывая и обсасывая губы. Дэниел рухнул на стул в углу кухни. Силы внезапно покинули его. Руки бессильно повисли, взгляд уставился в пол. Кровь больше не текла в его жилах, она еле ползла.