Вионор Меретуков - Меловой крест

Вспомнились Венеция и почудившаяся мне, как я тогда подумал, истерика Дины. Значит, не почудилась… И Дина действительно вытирала тогда слезы платком Алекса…

В конверте кроме платка больше ничего не было. Узнаю Дину. Вечно она со своими причудами…

— Спасибо, — сказал я и не узнал собственного голоса. — Как она… там?.. — обратился я к бородачу.

— Поет… — покосившись в мою сторону, ответил гигант.

— И хорошо поет?

— Восхитительно! Она… — викинг засуетился и полез в карман. Он достал малюсенькую шпаргалку и по ней, запинаясь, принялся читать:

— Вокальный, контральто, трели… э-э… бельканто…

— Простите мне мою бестактность, — перебил я его, — но мне хотелось бы знать… В каких вы отношениях с… Диной?

Гигант насупился и с достоинством отчеканил:

— Нас связывают…

— Ни слова больше!..

— Нас связывают только…

— Я же просил… Лучше скажите, кто такой Исфаил Бак?

— Вот по этому поводу мы к вам и приехали, — оживилась Марго. — Как бы вам это сказать… Бак — не человек…

— А кто же он?

— Ну, есть Бог… Есть Дьявол…

— Вы уверены?

— Конечно! А вы разве нет?

— Не знаю…

— А я знаю! Есть Бог! Есть Дьявол! И есть Бак. Его придумали… Его вывели, как новый сорт кукурузы или тыквы… И он теперь действительно существует.

— Вы его видели?

— Я нет. А вот мой батюшка…

— Ах, вот как, ваш батюшка?..

— Да! Он с ним разговаривает! Каждую ночь!

— И что же они обсуждают?

— Исфаил Бак дает отцу уроки…

— Хорошего тона?..

— Можно сказать и так… Он учит его, как надо править миром.

— Сумасшествие какое-то…

— Да, править миром… И отец, по мнению Бака, оказался способным учеником…

— Но о мнении этого легендарно-мифического Бака вы ведь знаете лишь со слов отца, не правда ли? Так, может, Исфаил Бак лишь плод больной фантазии вашего сумасбродного папаши, и он существует только в его расшатавшемся за годы лихолетья воображении?

— Нет, — вздохнула Марго, — к сожалению, это не так…

— Но вы же сами говорите, что не видели его…

— Да, но… Я видела следы его пребывания! Он оставляет следы. Наш отец не курит, как вы знаете…

— Но прикурить дать может, — сказал я, вспомнив пистолетик-зажигалку.

— А после их ночных разговоров пепельница полна окурков. А я ведь знаю, что к отцу никто не приходил! Значит, Исфаил Бак появляется каким-то таинственным образом и…

— Вам-то что? Пусть себе появляется… Покурит, покурит и исчезнет.

— Да, но Исфаил Бак в последний раз велел отцу избавиться от нас. От меня и Виталика! Он приказал отцу отправить нас…

— На Колыму?

— Если бы!.. Этот окаянный Исфаил придумал кое-что похуже. Нас ждет смерть через повешение… Бак сказал, чем страшнее мучения, которые испытывает умирающий перед смертью, тем быстрее его душа попадает в рай… и после казни нас с Виталиком, якобы незамедлительно, ожидает райское наслаждение… Отец сначала уперся, как же это так, заорал он, собственных детей да на виселицу, но Бак убедил его, что нам же будет лучше, если мы с Виталиком, не успев порядком нагрешить, побыстрее покинем этот мир.

— Старик совсем рехнулся… — подал голос Виталик. — Подручные папахена уже принялись сооружать эшафот. Прямо в гостиной! Бак сказал папахену, что лично будет присутствовать на процедуре казни, потому что хочет посмотреть, как отец будет руководить всем эти делом и многому ли тот у него научился. Папахену так понравилось, что Бак будет лично присутствовать, что он тут же распорядился начать сооружение эшафота. Он Бака очень уважает…

— М-да, вам крупно не повезло. Думаю, что ваш папаша уже давно не в себе и ему не мешало бы обратиться хотя бы к психоаналитику.

— Был тут у нас один психоаналитик… — криво усмехнулась Марго.

— Представляю себе его конец…

— Да, он продержался минут пять. Когда он начал воздействовать на отца с помощью молоточка, которым поочередно принялся колотить его то по правой, то по левой коленной чашечке, в ход пошли папины пистолетики. Только мы этого психоаналитика и видели…

— Неужели он прикончил бедолагу?..

— Нет, а стоило бы… Разве можно было вообще дотрагиваться до отца?! Этот психоаналитик просто болван! Надо было бы ему догадаться, что человека нельзя просто так колошматить молотком по коленям! Папаша страшно рассвирепел. Он был просто вне себя! И как только он потянулся за своими пистолетиками, психоаналитик бежал через окно, разбив своей лысой головой бронированное стекло… Отец уже предъявил счет фирме, которая устанавливала эти стекла…

— Я думаю, вашему отцу поможет только клиника имени Сербского. Там владеют технологиями вправления мозгов. И, причем, не только здоровым, но и больным пациентам. За долгие годы там наработали такие приемчики, что о-го-го! — враз вылечат…

— Я хотела просить вас…

— Нет, нет и еще раз нет! И не просите. Я не психоаналитик…

— Но вы же можете, используя ваш выдающийся талант, — вкрадчиво сказал Виталик, сумев неожиданно для меня сложить достаточно длинную фразу, — так сказать, сглазить…

— Так сказать, сглазить… Что я вам лесная колдунья, что ли?! Начитаются, понимаешь, всяких эзотерических книжечек… Я вам вот что скажу… Бежать вам надо, бежать!

— Сергей Андреевич, ну, пожалуйста, — умоляющим голосом воскликнула Марго, — что вам стоит? Хотите, я перед вами на колени встану?

— Не хочу.

— Я все готов отдать… — страстно прошептал Виталик ярко-красными губами.

Что ты можешь отдать, ничтожество! — подумал я…

— Прочтите хотя бы письмо, — упавшим голосом произнесла Марго.

— Будь по-вашему…

К этому моменту мое терпение лопнуло. Я взял конверт в руки. Холодно глядя в глаза Марго, я неторопливо разорвал его на множество мелких клочков и бросил все это в пепельницу. Затем поднес к ней зажигалку…

Марго и ее телохранитель, как завороженные, следили за моими действиями.

— Вопросы, поданные в письменном виде, — сказал я, когда костерок погас, — рассматриваться не будут. Впрочем, и в устном — также…

В моих руках гости увидели бейсбольную биту.

Я уже знал, как надо разговаривать с этой публикой.

…Опережая вопли хозяина, вниз по лестнице, подпрыгивая на ступеньках, катилась великолепная морская фуражка с белоснежным верхом и синим околышем, надпись на котором утверждала, что обладатель дивного головного убора является непременным членом сочинского яхт-клуба.

Скача, как заяц, вслед за фуражкой по лестнице несся бородатый мужчина в наглухо застегнутом морском кителе и широко раскрытым ртом извергал проклятия.

Движения мужчины были несколько беспорядочны. Это происходило потому, что он руками, вместо того чтобы помогать ими себе при беге, держался за окровавленную голову.