Владислав Булахтин - Девушка, которой нет

Аквариум: «Человек из Кемерово»

Кратер оперативно провел подготовительную работу. Ровно день понадобился, чтобы узнать о Фее все – от номера роддома и детского садика до номера могильного участка и уголовного дела по факту взрыва домов на Каширке. Тыкаться в щели, в которых уже побывал Саня, ему не хотелось. Кратер пошел другим путем.

В любом городе (даже в Кемерово) должен быть человек, который знает ВСЁ. Как правило, за таких принимают прямолинейных и отчасти туповатых умников, старательно изображающих всезнание. Настоящий знахарь не стремится к популярности. Он скромен, неприметен, незаменим. Бабушка Ванда, дедушка Глоба…

В Москве таким человеком был Костя Шаман (в близком кругу более известный как Костя Кассандра).

На то, чтобы нащупать контакты, готовые перекинуть Косте мостик дружбы и организовать встречу, ушла почти неделя.

Костя проживал в Медведково, подрабатывал кузнецом-шорником-поваром-дворником на конезаводе в Бронницах, но чаще всего скрывался в Системе (каменоломнях на реке Пахре).

Пришлось найти провожатого и закинуться в Систему.

Шаман оказался худым мужиком с огромной головой и базедовым лицом. Кожа на щеках свисала, как у бульдога. Впечатление он производил мрачное – то ли от тусклого фитилька снарядной гильзы, то ли от низко нависающего потолка тесной пещеры.

Заподозрить его в разговорчивости мог только слепой.

Перед встречей Кратер навел о нем все возможные справки. Три года назад Шаман выпал из козырной колоды боссов московского градостроительного комплекса. Был он чуть ли не правой рукой Елены Батуриной. С тех пор два раза попадал в Кащенко, за копейки продал свой «Ferrari» какому-то глисту из «Союзмультфильма», стал бояться ходить босиком по траве и принялся коллекционировать песочные часы.

Разговор не заладился с самого начала. Поговорили о чмошниках из правительства, о гениальных игроках нашей сборной. Потом Кратер пошел ва-банк:

– Впервые ищу человека не для разборок, а для любви.

Он спустился с каменюги к импровизированному столу, грязным пальцем подцепил ломоть ветчины, закинул в рот. Чтобы рассказ вышел непринужденным, Кратер вместе с ветчиной пережевывал слова. Голос в пещере звучал утробно:

– В общем, оказалось – погибла она в девяносто девятом. Парень божится, что встречался с ней целый месяц. Я знакомых ментов подключил. Пошарили они на той квартире, хозяйку, соседей постремали, кисточками своими волшебными помели. Все один к одному – ни следов, ни отпечатков пальцев, ни показаний. Не было девчонки, и баста. – Кратер выдержал паузу. – Сфинктером чую, можно ее найти.

Костя Шаман впервые выдал текст по существу:

– Девяносто девятый – это вряд ли.

Кратер тут же ухватился за хвостик прозвучавшей фразы:

– А если бы ее закопали полгодика назад?

– Все равно неважнец дела. Не проклюнулась бы она оттуда. – Костя вещал крайне задумчиво.

– «Оттуда» – это такая гипербола для покойников с Каширки? – не удержался Кратер. Ему порядком надоел этот многомудрый темнила.

– Ёрш, не ругайся! – внезапно повысил голос Шаман. – Гипербола, едрёна-матрена! Это не гипербола – это серпом по яйцам! – Голос гремел, фитилек над гильзой беспокойно метался.

Чумазый пацан, откликавшийся на Виктора, который помог Кратеру найти Костю и провел его в пещеру, вжался в стену. Сам Кратер прищучивал крикунов и построже, поэтому криво ухмыльнулся:

– По существу, Костян. Не наводи тень на плетень.

Кратер плеснул в пластмассовый стаканчик кофейку из термоса. Костя помолчал, всосал в рот толстые губы. Тихо проговорил:

– Че ты думаешь, я забавы ради свою простату здесь остужаю?

Кратер промолчал. Шаман заговорил громче:

– Хреновый из меня проводник по загробному миру. Как твоя Коломбина проникла сюда – объяснить не смогу. Биологическая случайность? Сон? Проделки шушпанчиков или украинских политтехнологов? Скажу главное: и для меня, и для тебя, и даже для Витька новость твоя – хуже не придумаешь.

Парень явно был перегрет не на шутку. Кратер осторожно поинтересовался:

– Друг мой, ты что принимаешь?

Костя немного обиделся:

– Я даже чай пью только зеленый. И завариваю некрепко. – Он провел ладонью по горлу, словно демонстрируя, что уровень благости внутри него уже достиг подбородка. Неожиданно спросил: – Сколько душ убиенных на тебе?

– Пять, – не стал врать Кратер. Грустно добавил: – Не отмолить уже.

Костя согласно кивнул:

– Мужик ты правильный. Поэтому скажу как есть. Пока ты живой, Бог помогает тебе. Учит. Он почему к Себе призывает? Видит – одни, научившись, такого могут натворить с душой, что лучше их к себе поближе посватать. Дать им еще во-от такусенький шанс. – Костя развел большой и указательный пальцы на два сантиметра. – Аккуратен Он с любой гнилью. Те, вроде тебя, которые пока сами латают свои язвы, учатся дальше. До заслуженного отдыха. Есть еще и такие, что добрались до потолка… хммм… собственного совершенства. Не прет их дальше. Увязли. Даже ребенок может достичь предела душевных сил. У таких жизнь почти самотеком. Предсказуемы и неинтересны. Степень вмешательства в их прозябание почти нулевая. Вот Он и…

– Слушай, прикол-то в чем? – перебил Кратер. – Девчонка где?

– Слушай внимательно и запоминай. Даже простенькое слово «теплушка» содержит в себе больше вариантов действительности, чем может себе позволить продюсер блокбастера. Мир разнороден. Мы отражаем мир – мир отражает нас…

– Ближе к телу! – рявкнул Кратер.

Костя послушно переключился:

– Существует мир-мутант, мир-резервная копия. Точная копия нашего. За одним исключением: там продолжают существовать те, кто вроде как обрели вечный покой. В другой Вселенной они разменивают единственный шанс стать на полграмма симпатичнее и благообразнее. Или еще больше разбередить себя страстями. Мир-мутант помогает в этом – обостряет пристрастия прошедшей жизни, чаще и чаще заставляет срабатывать те ощущения, которые приятно испытывать. Возникают соблазны, возможности, иллюзии – величия, богатства, известности. Пожирают, истощают душевные силы, пока от индивидуума не остается только возрастающая пульсация чувств. Человек исчезает в каком-нибудь эскимосском северном сиянии. Это и называется гребаное бессмертие, гребаное Ничто.

Кратер сделал вывод:

– Выходит, если Фея шастала по нашей прекрасной столице, значит, она еще не заслужила свои девять грамм бессмертия. Так?

– Получается еще хуже – открылась обратная связь с миром-мутантом. Теперь тамошний хаос чувств, мыслей, иллюзий может хлынуть сюда.

– Хлынуть – это что-то сантехническое. Излагай проще.

– В своем загробном существовании отдельные одаренные фантазеры, не насладившиеся жизнью, перекраивают действительность. Могут спалить Пентагон или разгромить «Три обезьяны» [11]– здесь это обязательно отзовется. Может, геморрой у тебя вылезет, а может, пальма на Мавзолее распустится…