Владислав Булахтин - Девушка, которой нет

Кратер уже прикидывал, как искать Фею. Решил завязывать безумный диалог:

– Почему резервная копия?

Шаман охотно разъяснил:

– Тот мир – единственный шанс на существование говнища, которое мы обзываем человечеством, в случае развития любого из намечающихся катаклизмов – эпидемий, ядерного взаимоуничтожения, исчезновения магнитных полюсов, столкновения с астероидом. Резервная копия-мутант должна сохранить наследие Земли. Полная аналогия с двойной спиралью ДНК.

– В смысле? – Кратер хоть и любил околонаучную литературу, но всегда избегал туманящих сознание дебрей.

Шаман вздохнул:

– Warum? Darum! Du bist eine kleine… [12]чайник. Спираль ДНК состоит из двух нитей. Одна – смысловая. Несет всю генетическую информацию. Вторая – служащая единственно как образец для копирования, называется лишенной значения. Но как целое спираль ДНК имеет смысл только с этой лишенной смысла нитью. Две наши Вселенные, милая сердцу и резервная, – точное подобие такой структуры.

– И где же чудесный, лишенный смысла мир можно отыскать?

– Рядом, – ответил Костя, замолчал и развел руками, демонстрируя, что сказал все. Но не выдержал изящной театральной паузы, исполненной грусти и созерцания, и подмигнул: – В случае со Вселенными лишена смысла наша часть ойкумены. Впрочем, потусторонний мир тоже неидеален. – После чего впервые позволил себе улыбку.

– Ох, и ни хрена ж себе!.. Аминь. – Кратер ожидал от Кости Шамана чего угодно, только не такой ошеломляющей беседы. Задумчиво пробормотал, словно ставя секретный, но очевидный диагноз: – М-да… «Императоры иллюзий» Лукьяненко, Вербер «Танатонавты»…

– Какой Лукьяненко?! Какой Вербер?! – возмутился Костя. – Ты еще рекламу сыра «Hochland» вспомни!.. Ладно, подваливай завтра, я тебе о любви неземной все распишу. Если ты смелый. А сейчас айда купаться…

После пещерной тьмы они долго жмурились на солнце. Костя скинул одежду и на глазах у изумленных дачников бросился к Пахре. Кратер похлопал по плечу своего сопровождающего:

– Витек, не пытайся понять. Теперь у тебя простая марафонская задача. Чтобы в этот бред никогда никто не поверил, лети на BBC или Discovery Channel и расскажи все, что ты здесь услышал… – И с гиканьем поскакал к реке.

Eurythmics: «Here Comes The Rain Again»

Ее долго трясли за плечо. Просыпаться не хотелось. Она открыла глаза только для того, чтобы велеть идиоту (или идиотам) проваливать туда, откуда понаехали.

Кто бы ни будил ее, где бы она ни оказалась проснувшись, Фея была уверена: только разлепить глаза, сказать пару ласковых – и вновь уснуть.

Теперь уже окончательно.

Перед ней стояла Ленка. Подруга размахнулась и влепила Фее тяжелую оплеуху.

Практически не раздумывая, Фея сделала колющий выпад рукой. Завизжав, Ленка отскочила. В руках Феи оказалась коротенькая финка. На толстенном пузе Ленки, покрытом легкомысленным цветастым платьишком, расплывалось крохотное пятнышко крови.

– Ты чего?! Очумела, старая?! Кого режешь?! Надежду белой расы?! – Ленка орала так, что закладывало уши. – Откуда у тебя эта дрянь?!

Это она про нож.

– Здесь все подчиняется мне, – мрачно ответила Фея.

– Сейчас милиция и «скорая помощь» приедут, разберемся, кто кому подчиняется!

– Зачем тебе «скорая помощь»? – скептически спросила Фея, разглядывая микроскопическую царапину на животе Ленки. – Пластырь наложи, чтобы жир не вытек. И все.

– Тебе «скорая», а не мне, – надула губы Ленка. – Ты о моем жирке не беспокойся. Соображай лучше, как промывать желудок.

Вопросительный взгляд Феи заставил Ленку заговорить тише:

– Желудок промывать сейчас будем. Врубаешься?

– Кому? – так же тихо поинтересовалась Фея.

– Тебе, – неуверенно ответила Ленка. – Сколько ты таблеток съела?

Фея не ответила. Встала с кровати, оглядела знакомый интерьер комнаты, погребенный листопадом из купюр разного достоинства (и недостатка ☺).

– Не ела я ничего, – грустно сказала Фея, постепенно догадываясь, что ее погоня за Платоном Буратаевым была сплошной смертной иллюзией. Сном. Вчера (вчера?) после разговора с Викентием Сергеевичем она так и не вышла из комнаты. И почти исчезла. – Кто тебя послал?

– Записку я получила. Судя по почерку – твой очаковский монстрик. Пишет, что беспокоится за твою психику. – Ленка вытащила из лифчика скомканную записку: – «Возможно, как раз сегодня у нее произойдет кризис. Уважаемая Елена Вадимовна, не имел чести быть представленным вам, но очень надеюсь, что вы поможете мне спасти Фею».

Фея уже строила планы, как будет крушить каморку на Пржевальского и царапать уродливый фасад Викентия.

– Лен, а ты сама соображаешь, что ты моя визгливая и не всегда приятная иллюзия? – Фея вновь напомнила подруге, кто здесь главный.

– То, что ты мешаешь негрустин, пустырник и водку, еще не повод, чтобы пристегивать мою звездную персону к своему фригидному мирку. Может, меня Иосиф Кобзон выдумал и благословил воспитывать в массах любовь к сексуальному терроризму и неподдельному идиотизму… Что ты дальше-то будешь делать, болезная?

– Схожу пописаю. Видимо, половые функции отомрут последними. Потом соберу все имеющееся в доме оружие и схожу кастрирую своего непоседливого доброжелателя, – спокойно, но зло процедила Фея и начала одеваться.

Смысловые галлюцинации: «Разум когда-нибудь победит»

На следующий день пересеклись в Медведково, на квартире Кости. Шаман встретил Кратера в каком-то сером балахоне, напоминавшем пижамный костюм. Отличие – огромный воротник образовывал на шее валик, прочерченный острой линией разреза почти до самого пупка. В узком просвете блеснул маленький серебряный крестик на капроновой нитке.

Сначала состоялась экскурсия по квартире. Почти все горизонтальные поверхности были уставлены песочными часами. Разное одноцветное-многоцветное стекло, сотни вариантов оправы: деревянные, стеклянные, резные… Песок – тяжелый, крупный, неумолимо сваливающийся вниз. Легкий, медленно планирующий, не стремясь отмерять время. Белый, черный, цветной, полосатый, немыслимых пестрых расцветок.

Сквозь просветы проглядывались награды и грамоты от общественных организаций, которые гроздьями свешивались со стен, – раньше Костя был видным благотворителем. Прошли в маленькую кухню – стены увешаны неизменными песочными часами. Во многих завораживающе льется песок.

Хозяин начал радушно суетиться – заваривать чай, раскладывать на столе сладости, трещать о погоде. Такой треп однозначно не выруливал к продолжению вчерашней безумной беседы.

Кратера беспокоило ощущение, что время обрело второе дыхание и готовится стать прожорливей. Надо торопиться!

На пятой минуте он взял быка за рога. Задумчиво уронил: