Роберт Менассе - Изгнание из ада

Новый Свет! Внезапно он понял, какой у него есть выход. Как же он раньше-то не догадался! Самому удивительно. Он замолк. Не слышал более ничего: ни городского шума, ни язвительных реплик жены. Перед глазами вставали картины, безмолвные, прекрасные, счастливые, они перекрывали шум его забот, укрывали все… одеяла, шерстяные одеяла? Кому в тропиках нужны шерстяные одеяла?

До него тоже дошли вести, что освободительная война Соединенных провинций Нидерландов против испанской короны освободила и заокеанские провинции. В бразильском Ресифи возникла большая, свободная, состоятельная еврейская община. Люди там говорили на его родном языке, португальском, но находились под голландским управлением. Он видел картины, зарисовки, гуаши, акварели, изображавшие город, похожий на преддверие рая. Неведомые плоды, по рассказам, вкуснее всего, что ему доводилось пробовать, животные, совершенно непривычные, миролюбивые, ягненок там и вправду жил вместе с волком. И гордые свободные люди смотрели с этих картин, преисполненных красок и света.

Раввин, скромный руби, написал письмо. В еврейскую общину Ресифи. Начал со смиренного приветствия по адресу Свободной еврейской общины Ресифи, с энтузиазмом похвалил эпоху, доверившую избранному народу новый континент, благодаря чему они, братья в Ресифи, сделали огромный шаг вперед, к избавлению богоизбранного народа. Недаром же написано, что «Мессия придет, когда народ Мой будет рассеян от края земли и до края земли». После почтительных обращений и библейского экскурса он в конце «покорнейше» присовокупил вопрос, не требуется ли гордой и славной еврейской общине в Ресифи, Бразилия, раввин, в качестве коего он рад предложить свою скромную персону. Краткая биография и список публикаций приложены.

Что тут началось, было для такого человека, как Самуил Манассия бен-Израиль, совершенно непостижимо. Словно брошенный в воду камешек вызвал исполинские волны и всемирное землетрясение. Бросивший камешек, конечно, не верит, что именно он вызвал означенные катаклизмы, а одновременно поневоле чувствует себя виноватым, из-за оной последовательности событий.

Едва он отослал письмо, свободный голландский Ресифи снова завоевали португальцы. А через несколько дней после этого известия пришло еще одно: почти вся еврейская община Ресифи взята под стражу и будет доставлена морем в Португалию, где ее передадут в руки инквизиции.

Когда эта новость достигла Амстердама, она уже не соответствовала истине. Голландские корабли успели снова отбить гавань и весь город Ресифи, евреев освободили, торговля возобновилась, будничная жизнь величайшего города полушария вернулась в свою колею.

Коль скоро эта информация правдива, Манассия должен исходить из того, что письмо его добралось до Бразилии аккурат во время недолгого португальского междуцарствия, если добралось вообще. Поэтому он снова сел за стол и написал письмо заново, добавив поздравления с недавним повторным освобождением, а затем отослал.

— Precisa-se…

— Скоро. Скоро у нас будет все, что нужно!

Вместо ответа пришла весть, что португальцы снова отвоевали Бразилию. Весть эта стала как бы ответом на его последнее письмо. Кстати, он узнал эту новость, когда она уже вновь устарела. По сути, в Новом Свете всегда имела место полная противоположность тому, что недели спустя предполагал Старый Свет на основе своей информации. Манассия этого не знал, а потому уже ничего не ждал от своего обращения по поводу места главного раввина в новой гордой еврейской общине Ресифи, — и вдруг услыхал, что уважаемые члены амстердамской общины получили из Бразилии целый ряд писем с просьбой о разъяснениях и рекомендациях. Некий Манассия выступает как соискатель должности главного раввина Ресифи. Общине действительно нужен раввин. Денег для всех mordomias достаточно. И они просили сообщить о квалификации означенного Манассии и предоставить рекомендации.

Ответные письма изобиловали похвалами по адресу Манассии. Все в один голос превозносили его начитанность и ораторское искусство. Никто не может с ним сравниться, кроме рабби Абоаба, коему еврейская община Амстердама, Нового Иерусалима, отдала предпочтение перед Манассией.

Невероятно разбогатевшая на торговле кофе, табаком, какао и каучуком община Ресифи решила не довольствоваться добрым Манассией. Коли есть на свете хоть один человек, которого ценят выше и хвалят больше, то лишь он и годится им в раввины. Деньги, как они писали Абоабу, значения не имеют. Приняв их предложение, он может рассчитывать на жалованье, вдвое превышающее его нынешнее, при более низкой стоимости жизни, бесплатном жилье, а вдобавок так называемых подъемных, сиречь сумме, которую предоставят новому раввину, дабы он мог по своему усмотрению делать капиталовложения в строительство еврейских общин.

Абоаб был польщен. Ослеплен. Он очутился там, где не бывал ни один раввин, — на седьмом небе. И сумел убедить махамад, что, естественно, очень хотел бы сохранить верность своей общине, но не вправе остаться глух к этому призыву. Провожали его с большими почестями. Три тысячи мужчин, женщин и детей теснились у Схрейерсторен, у Башни плача, когда его корабль вышел в море. Капитаном корабля, на котором Абоаб отправился в Новый Свет, был легендарный Генри Гудзон, совершавший последнее свое плавание, тот самый Гудзон, что некогда открыл устье названной его именем реки, где впоследствии возник город Новый Амстердам.

Споры о том, кому быть новым главным раввином португальско-еврейской общины Амстердама, затянулись. Такое множество соображений. Нет числа предложениям, возражениям, прикидкам.

Бесконечные дебаты. Конечно, логично было бы назначить преемником Манассию. Однако, с другой стороны, он всего-навсего руби. А тут надо принимать в расчет иерархию. Брать в рассмотрение то, что не играло роли в свое время, при назначении Абоаба, которое с малым перевесом выпало в его пользу, против Манассии. В стариках взыграли остатки честолюбия, предсмертная эйфория, талмудисты полагали себя пророками и в случае неизбрания предсказывали величайшие беды. Самуил Манассия сновал по городу, сквозь пыль и шум. Третий ребенок, Эфраим, был здоров. Хвала ГОСПОДУ. Кольцо каналов разрасталось. Роскошные постройки. Одетые камнем берега, кольца каналов, такие совершенные, будто неземная сила поместила их в центре любимого города.

И все время не хватало стольких-то и стольких-то гульденов. А спасение казалось таким близким. Если он станет преемником Абоаба. Поздняя победа, весьма своеобразная, так как опять же основанная на поражении: он достиг бы своей цели, оттого что Абоаб снова одержал верх.