Андрей Рубанов - Готовься к войне

— Нет ментов… Подождем, — сам подойдет.

Обиженный водитель седана не подошел — подбежал.

Наклонился, заглядывая в салон «копейки».

— Да, — сказал Знаев, — рожа впечатляет.

— Я ж говорю, наш.

— По такой морде не промахнешься.

Банкир щелкнул замком ремня. То же самое сделали Жаров и Марк. Разъяренный мордоворот молотил ладонью по крыше.

— Он нас не видит? — спросил Степан.

Дурак уже дергал ручки дверей. Знаев включил передачу и прокатился на несколько метров — неприятель едва не упал. Жаров и Марк утробно захохотали.

— Второй идет! Жаров, у него бита! Бейсбольная!

— А у меня, — электроторговец показал кулак, — кружка! Пивная!.. Все, я пошел…

Открыв дверь, он вывалился наружу с криком «Не убивайте, дяденьки!».

Дяденьки рванулись было, но Жаров распрямился и отвесил ближайшему чудовищную затрещину.

— Страшный человек, — нежно сказал банкир, обращаясь к новичку. — Кулаком никогда не бьет. Только ладошкой. Боится покалечить… Сидите спокойно, Степан… Вот, теперь и мне пора.

Он выпрыгнул. Увернулся от биты и двумя быстрыми боковыми — справа и слева — разбил ее обладателю лицо. Потом сам пропустил, в ухо.

— Сукачертигондоныпокалечунахуй! — брызгая слюной, воинственно выкрикнул неприятель. Банкир же молчал, экономил дыхание. Он был неплохо подготовлен, противник же вовсю использовал одно, зато существенное, преимущество: молодость. Его щеки пылали, его дубина со свистом рассекала воздух.

— Давай, сынок, — подбодрил Знаев. — Смелее.

«Сынок» бросился в атаку. Финансист хорошо его встретил, но не уберег шею и попал в захват; пытался отбиться коленом — не вышло; решил уже, что плохи дела, однако подоспел Марк Стодвадцатикилограммовый и человеколюбивый, он не стал наносить удары. Зайдя сбоку, оторвал банкирова соперника и от банкира, и от земли, резко встряхнул — так, что зубы несчастного громко лязгнули, — а затем, не обращая внимания на сопротивление, развернул к себе спиной, ухватил сзади за промежность и с протяжным выдохом, в котором слышалась услада, запустил парнишку в пространство; тот пролетел четыре метра и грянул об асфальт.

Переведя дух, банкир обернулся и увидел, что Жаров тоже закончил. Его визави лежал ничком, отплевываясь и хрипя, а когда подбирал под себя руки и ноги и предпринимал попытку встать хотя бы на четвереньки, электроторговец хорошо дозированной оплеухой приводил его в исходное состояние.

Одна из проезжающих мимо машин прогудела. В Москве любят хорошую драку.

— Уходим, — громко сказал банкир.

— Мало, — с сожалением бросил Жаров. — Я даже не вспотел. А этот дурак, по-моему, ничего не понял…

Вдруг подбежал новичок; с неприятно искривленным лицом рванулся к поверженному и с размаху ударил его ногой.

— Э, стоп! — сурово произнес Жаров. — Лежачего не бьют!

— В машину, Степан! — приказал банкир. — Уходим! Уходим, Марк!

Заметно разочарованный, Степан повиновался. Знаев пристегнул ремень и толчком ноги по правой педали заставил мотор зареветь. Долетели на максимальной скорости до первого же поворота, ушли с трассы в переулки, отыскали место потемнее, остановились, погасили огни; Жаров выпрыгнул, выдернул из зажимов номерные знаки, швырнул в кусты, вставил другие. Дворами, боковыми проездами уходили от места стычки все дальше и дальше. Марк шумно глотал пиво, альфа-самец курил и жаловался, что мало и плохо повеселился. Новичок сначала задумчиво молчал, потом признался:

— А мне понравилось. Очень.

— Я сразу сказал, — хмыкнул Жаров, — что тебе понравится.

— Вы часто так… катаетесь?

— Зависит от настроения.

— И от времени, — вставил банкир.

— И от времени, да. Если есть время и настроение — можем выезжать по два раза в неделю. Потом — мы занятые люди, нам непросто собраться…

— Последнее время, — сказал Знаев, — у меня такое настроение, что хоть каждую ночь выезжай и ломай жлобов…

— В следующий раз я тоже с вами поеду. Ломать жлобов.

Банкир кивнул:

— Нет проблем, Степан. Ломать жлобов и хамов — святое дело. Если жлоба не наказать — жлоб тогда начинает развиваться. Совершенствоваться. Его надо вовремя наказывать…

— Лично мы с Марком, — зевнув, вставил Жаров, — никого не наказываем. Просто развлекаемся, и все. Правда, Марк?

— Сто процентов.

Альфа-самец цыкнул зубом.

— По полю с мячом носиться — годы не те. Нырять или с горки на лыжах наяривать — надоело. Вот и придумали веселье…

— А менты?

— А что «менты»? Мы их любим. Мы с ними дружим. Правда, Марк?

— Сто процентов.

— Вот наш Марк, например, сам полковник милиции. А тесть у него — генерал.

Степан засмеялся:

— У вас, я вижу, налажено серьезно…

— Очень серьезно, — сухо ответил Знаев. — Кстати, вступительный взнос в шайку — пять тысяч евро. После каждого заезда машину надо перекрашивать, мотор заново настраивать, новые номера покупать…

— У меня нет с собой пяти тысяч, — озабоченно сказал новичок. — Давайте доедем до банкомата, я сниму с карточки…

— Это не срочно, — великодушно произнес банкир. — Между прочим, чем вы занимаетесь?

— Инвестирую, — с особенной дорогостоящей скромностью ответил Степан. — В основном в промышленность. И в строительство.

— Ага, — сказал Знаев.

— Именно так, — значительно заметил Жаров и незаметно для других ущипнул банкира за бок.

— Я бы с вами поговорил, — сказал Знаев. — Только сейчас не время для деловых разговоров…

— Согласен.

— Кстати, Знайка, — перебил Жаров, — я видел, тебе пару раз досталось. Приложи лед.

Банкир усмехнулся:

— Я сейчас с вами закончу — и поеду в одно хорошее место. Там мне и лед приложат, и еще кое-что.

— Догадываюсь, что именно, — сказал электроторговец.

— Догадался — молчи.

— Привет передай.

— Обойдешься.

Вернулись к месту встречи. Банкир попрощался с Жаровым и обменялся визитками с новичком, причем ему понравилось, как Степан внимательно изучил текст и спрятал кусочек картона бережно, в карман рубахи (если б захотел выбросить — сунул бы в штаны).

Разъехались.

Знаев стянул мокрую от пота майку, напился воды и большим усилием воли удержался от того, чтобы позвонить Алисе. Ему было хорошо, и он хотел, чтоб стало еще лучше.

Некоторая слабость в коленях, пощелкивание пониже правого уха и другие неприятные последствия прогулки с лихвой компенсировались великолепной пустотой в голове. Ничто так не освобождает мозг, как хорошая драка. Не на ринге, в прокуренном зале, под улюлюканье дураков и визг блядей — настоящая, спонтанная схватка, без правил; такая, где возможны увечья; где каждый сам выбирает, насколько ему уважать противника; где на кону стоят не деньги, не карьера, не медалька, не титул и пояс чемпиона, а все сразу — судьба, жизнь. Где добывается победа как таковая. Не над врагом победа — надо всем сущим, включая себя самого.