Евгений Степанов - Застой. Перестройка. Отстой
- Название:Застой. Перестройка. Отстой
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Евгений Степанов - Застой. Перестройка. Отстой краткое содержание
Застой. Перестройка. Отстой - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Наташа работала очень много и с удовольствием – любила свою работу. И начальство ее ценило. Платили ей, правда, немного – семьсот евро. Из Москвы за квартиры приходило от жильцов на счет ежемесячно по четыре с половиной тысячи евро. И жили мы очень неплохо. Берлинские цены оказались намного демократичнее московских. Продуктами мы затаривались в магазине “Плюс”. На двадцать евро я покупал мяса, котлет, картошки, фруктов, овощей, орехов, мороженого, хлеба, масла, бутылку хорошего французского вина. В общем, на неделю.
Проездные нам обходились в сто пятьдесят евро.
Медицинские страховки – в триста.
Словом, даже кое-что откладывали.
Я не работал. Читал, учил немецкий язык, играл с Настюшкой в уголки, ходил на все ее представления в театре, на литературные вечера в русском книжном магазине, расположенном в районе Крейцберг.
Ежедневно гулял в парке, который расположен в пяти минутах от нашего дома.
Парк надо бы описать поподробнее. Это огромный и ухоженный лес. Там есть озеро с песчаными пляжами, стадион… Люди загорают, купаются, устраивают пикники. Я постоянно в этом парке кормил кабанов. Вообще, я теперь точно знаю, кто хорошо относится к людям. К людям хорошо относятся берлинские кабаны, которые живут в шарлоттенбургском парке за невысокой оградкой.Как только кабаны видят людей, они подбегают со всех ног (копыт) к ограде и ждут провианта. Люди дают им разные отходы со стола, а также длинные макароны. Макароны пользуются особым успехом. Кабаны радостно и прелестно хрюкают, толкаются, рычат, как люди, от удовольствия. Кабанов очень много – как-то раз я насчитал в парке порядка пятидесяти (!) лесных свиней (это вместе с маленькими поросятами). Гулять в парке – огромная радость. Кабаны – мои лучшие друзья. Наташа даже говорит, что внешне мы похожи. Я думаю, и внутренне тоже. Я тоже люблю макароны.
Вечерами Наташа обычно ругала Настюшку за бардак в ее комнате, пыталась убираться – Настюшка вопила, чтобы мать не трогала ее вещи, потом Наташа протирала пыль, готовила еду и смотрела телевизор.
А мы с Настюшкой играли в уголки. Игра шла по гамбургскому счету. Настюшка думала над каждым ходом – очень боялась проиграть. Она выигрывала. Выигрывала и торжествовала. Говорила, что я дурашка.
Если же выигрывал я (что случалось, признаем, очень редко), Настюшка срочно требовала реванша. Я отказывался. Тогда она говорила, что я трус. В общем, я подвергался нешуточным издевательствам.
По выходным мы частенько ездили в Потсдам – это примерно минут сорок езды на U-бане. Бродили там по голландскому (все дома из красного кирпича) району, заходили в русскую церковь. Наташа заказывала сорокоуст, отдавала каждый раз по сорок евро. Мне покупала свечку, и я ставил ее за здравие своих близких – Наташи и Насти, мамы и папы, брата Юрки и тещи Эммы Ивановны.
Дома я установил хороший компьютер, провел Интернет. Как прежде, со всеми переписывался, болтал по телефону по безлимитному тарифу. Много читал, преимущественно свою любимую, хотя и однообразную Викторию Токареву. Наташа тоже много читала – Улицкую и детективы Донцовой… А Настя – немецкую поэзию, в основном стихи Маши Калеко. Большой разницы между Берлином, Кубиковском и Москвой я не замечал. Образ жизни был схож – компьютер, Интернет, книги. И ели мы в основном одно и то же – картошку и котлеты, шпроты и сайру, сгущенку и фрукты… Правда, в Берлине котлеты намного вкуснее.
Новые фильмы мы покупали в Марцане – там было все намного дешевле.
Настюшка предпочитала новые российские сериалы, мы с Наташей – фильмы наших известных режиссеров – Михалкова и Рязанова, Бодрова и Хотиненко…
Как-то раз смотрели все вместе замечательный фильм “ 12”. Настюшке, правда, он не очень понравился.
– Такой фильм мы могли бы снять у себя в театральной школе со студентами, – не очень скромно заявила она.
– Вот и снимите, – сказал я.
– Мы будем делать другое кино, – парировала Настюшка, уверенная в своей правоте, как Ленин.
…Меня всегда удивляло в Берлине – почему так чисто? И на улице, и во дворах. Газоны пострижены, окурков не видать, зайцы сидят во дворах – их никто не трогает.
Газон рабочие из нашего кооператива стригли где-то два-три раза в неделю. Двор все время облагораживали – сажали новые деревья, красили гаражи, меняли канализационные трубы. Правда, когда меняли трубы, все перерыли и бедных зайцев напугали. Они перебежали на лужайку другого двора.
Остались птицы. Они по утрам в Западном Берлине надрываются, как в раю.
Вообще, отношение к животным в Берлине очень трепетное. Я никогда не видел бездомных собак или кошек. Однажды летом гуляли с Наташей и Настей по Шарлоттенбургу – в каком-то магазине увидели огромного, как черного дога, кота. Кот за витриной сидел со свистком на шее и молчал. Мы его звали, звали – он не реагировал. А потом кот вышел на улицу и пошел по своим делам, как хозяин Шарлоттенбурга. На людей внимания не обращал.
Часто мы ездили в мой любимый район Шпандау.
Средневековый маленький городок. Невысокие двухэтажные домики, крытые красной черепицей. Старинная ратуша. Булыжные мостовые. Речка, по которой ходят большие суда и миниатюрные яхты. Это Шпандау. Это одно из лучших мест в мире. Мы ездили туда на метро. Десять минут – и мы в средневековье. Мы гуляли по мощеным улочкам, выходящим к Шпрее, смотрели на корабли и на маленькие дачки, расположенные на берегу, ели в любимом настюшкином кафе “Сабвей”, заходили в русский магазин поболтать с нашими знакомыми продавцами Людой и Борей. Все в Шпандау дышало покоем и умиротворением.
Особенно в Берлине меня поражали цены на недвижимость. Однушку размером двадцать семь метров в Восточном Берлине, в районе Вюртенберг можно купить за пятнадцать тысяч евро, восьмидесятиметровую трешку в Шпандау (это самый западный район Берлина) – за сорок.
У всех жильцов есть собственное место в подвале.
Если бы я был президентом России, я бы первым делом всех чиновников отправил на стажировку в Берлин. Может быть, они здесь чему-то научились бы. Ну хотя бы в области национального проекта “Жилье”. В двадцать пять лет жители Берлина получают (при желании) б е с п л а т н о квартиры. Если денег платить за коммунальные услуги нет, платит государство. А раньше квартиры давали и вовсе с восемнадцати лет.
Иногда мы с Наташей порывались вернуться домой. Она очень тосковала по своей маме, по Кубиковску, да и по Москве.
– А что мы там будем делать? – спрашивал я.
– Не знаю. Просто хочется вернуться. Если бы не Настя, я бы давно уехала.
– Это у тебя, видимо, склонность к мазохизму.
– Почему?
– Ну ведь там опять обхамят и обманут. И унизят. И не сдержат слово. И т.д. Здесь этого маловато. Вот ты и тоскуешь.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: