Брет Эллис - Правила секса

До «Каса Мигель» на свое первое свидание в тот субботний вечер в начале октября я так и не добрался. Я был у себя в комнате, одевался и был настолько недоволен своим прикидом, что за полчаса переоделся четыре раза. Это уже становилось просто смешно, а время приближалось к семи, и, потому как машины у меня не было, я собирался вызвать такси. В очередной раз переодевшись, я выключил кассету Smiths и уже буквально стоял на пороге, когда в комнату вломился Раймонд. На нем лица не было, и, сбиваясь с дыхания, он выдал:

— Гарри пытался покончить с собой.

Я так и знал, что произойдет что-нибудь такое. Прямо-таки чувствовал, что возникнет какая-нибудь помеха, которая не даст этому вечеру осуществиться. Весь день меня не покидало ощущение, что произойдет что-то, отчего весь вечер пойдет коту под хвост.

— Что значит — Гарри пытался покончить с собой? — спросил я, сохраняя спокойствие.

— Тебе надо в Фелс. Он там. О черт. Господи Иисусе, Пол. Мы должны что-то сделать.

Никогда не видел, чтобы Раймонд так загонялся. Выглядел он так, будто сейчас ударится в слезы, и этому событию (мнимому самоубийству первогодки? да ладно!) он уделил чересчур много эмоций.

— В охрану позвони, — предложил я.

— Охрану? — завопил он. — Охрана? Охрана-то какого хрена будет делать? — Он схватил меня за руку.

— Скажи им, что первокурсник пытался покончить с собой, — сказал я ему. — Поверь, они будут в течение часа.

— Что ты такое несешь, черт возьми? — выпалил он писклявым голосом, не выпуская моей руки.

— Прекрати! — сказал я. — С ним все будет в порядке. У меня встреча в семь.

— Поехали давай! — заорал он и потащил меня из комнаты.

Я схватил шарф с вешалки, умудрился захлопнуть дверь до того, как засеменил за Раймондом вниз по лестнице и в Фелс. Мы шли по коридору Гарри, и вдруг мне стало страшно. Я и так порядком струхнул по поводу свидания с Шоном (Шон Бэйтмен — это имя я нашептывал себе весь день, чуть ли не молясь на него: в душе, в кровати под подушкой, другая подушка между ног) и еще больше, что опоздаю и все испорчу. И это вызывало у меня больше паники, нежели мнимое самоубийство: тупой первокурсник Гарри, пытающийся покончить с собой. Как он вообще это сделал, думал я, направляясь к его двери, а Раймонд тяжело дышал, издавая странные звуки. Передознулся аспирином с алкоголем? Что его спровоцировало? CD-плеер сдох? Или «Полицию Майами: отдел нравов» отменили?

В комнате Гарри было темно. Работала только настольная лампа черного металла, на пружинах, под постером с Джорджем Майклом. Гарри лежал на кровати, с закрытыми глазами, в типичном наряде первогодки: шорты (это в октябре-то!), свитер поло, высокие кроссовки, — болтая головой из стороны в сторону. Рядом с ним сидел Дональд, пытаясь заставить его проблеваться в мусорную корзину рядом с кроватью.

— Я привел Пола, — сказал Раймонд, словно спасение жизни Гарри было именно в этом.

Он подошел к кровати и посмотрел вниз.

— Что он принял? — спросил я, стоя на пороге. И посмотрел на часы.

— Мы не знаем, — ответили они одновременно. Я подошел к столу и взял полупустую бутылку виски

«Дьюарс».

— Не знаете? — раздраженно спросил я. Принюхался к бутылке, словно в ней и крылась разгадка.

— Слушай, мы везем его в больницу Данхам, — сказал Дональд, пытаясь его приподнять.

— Так это же в гребаном Кине! — заорал Раймонд.

— Ну а где же еще-то, придурок? — крикнул Дональд.

— В городе есть больница, — сказал Раймонд, а потом: — Ты, идиот.

— Мне-то откуда знать?! — заорал Дональд.

— У меня встреча в семь, — сказал я.

— Да на хуй встречу. Подгоняй тачку, Раймонд! — выкрикнул Дональд на одном дыхании, поднимая Гарри.

Раймонд проворно проскочил мимо меня в коридор. Я услышал, как хлопнула задняя дверь Фелс-хауса.

Я подошел к кровати и помог Дональду поднять на удивление легкого Гарри. Дональд приподнял руку Гарри и по какой-то причине снял кашемировую жилетку, в которой он был, и швырнул ее в угол.

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Моя жилетка, не хочется испортить, — сказал Дональд.

— Что делать-то будем? — прокашлял Гарри.

— Смотри, он жив, — произнес я с обвинительной ноткой в голосе.

— О господи, — сказал Дональд, окинув меня взглядом. — Все будет хорошо, Гарри, — прошептал он.

— По мне, так он нормально выглядит. Пьяный, может, — сказал я.

— Пол, — произнес Дональд своим исступленным поучительным тоном, закипая от злости, хотя губы едва двигались, — он позвонил мне перед ужином и сказал, что собирается покончить с собой. Я пришел к нему после ужина — и взгляни на него. Он явно что-то принял.

— Что ты принял, Гарри? — спросил я, слегка пошлепывая его своей свободной рукой.

— Давай, Гарри. Скажи Полу, что ты принял, — убеждал Дональд.

Гарри лишь кашлянул в ответ.

Мы потащили его, смердящего вискарем, по коридору. Он был без сознания, голова болталась. Мы вытащили его на улицу как раз тогда, когда Раймонд подъехал к задней двери Фелс-хауса.

— Почему он это сделал? — спросил я, когда мы пробовали засунуть его в машину.

— Дональд, садись за руль, — сказал Раймонд, вылезая из «сааба», чтобы помочь нам уложить его на заднее сиденье.

Работал двигатель. У меня начинала болеть голова.

— Я только автомат вожу, — выговорил Дональд.

— Черт подери! — заорал Раймонд. — Тогда назад садись.

Я же сел вперед на пассажирское сиденье и не успел даже дверь захлопнуть, как Раймонд газанул.

— Зачем он это сделал? — снова спросил я, когда мы уже проехали ворота охраны и половину Колледж-драйв.

Я думал попросить их высадить меня в Северном Кэмдене, но знал, что этого они мне никогда не простят, и не стал.

— Он сегодня узнал, что его родители не родные, а приемные, — проговорил Дональд с заднего сиденья.

Голова Гарри была у него на коленях, и он снова закашлялся.

— О, — произнес я.

Мы выехали за ворота. На улице темень и холод. Мы ехали в противоположном от Северного Кэмдена направлении. Я снова взглянул на часы. Четверть восьмого. Я представил себе разочарованного Шона, сидящего в пустом баре «Каса Мигель» в одиночку с ледяной «Маргаритой» (нет, это он бы никогда не стал пить; вместо этого мне представилось какое-нибудь мексиканское пиво), и как он едет обратно (подожди-ка, а может, у него и машины не было и он пришел туда пешком, господи Иисусе) один. Машин на дороге почти не было. Перед Синема I и II выстроилась очередь из городских на новую картину с Чаком Норрисом.

Из универмага «Прайс-чоппер» выходили домохозяйки и жены профессоров, толкая перед собой тележки. Покупатели из универмага «Вулворт» на главной улице, огромные столбы слепящего света, заливающие автомобильную парковку. В проигрывателе играла кассета Jam, и, слушая музыку, я вдруг осознал, насколько невелик вообще этот городишко и как мало я о нем знаю. На некотором расстоянии виднелась больница, в которой я никогда раньше не был. Мы уже практически были на месте — кирпичное строеньице, стоявшее рядом с огромной пустой парковкой на окраине городка. А за ним — лесные просторы, простиравшиеся на многие километры. Все молчали. Мы проехали винно-водочный магазин.