Брет Эллис - Правила секса

— Ты не мог бы притормозить? Сигарет куплю, — сказал я, похлопав себя по карманам.

— Не возражаешь, если напомню тебе, что у нас на заднем сиденье лежит кое-кто с передозом? — произнес Дональд.

Раймонд вцепился в руль с обеспокоенным лицом, будто и сам бы был не прочь покурить и серьезно об этом задумался.

Я проигнорировал Дональда и произнес:

— На это уйдет минута.

— Нет, — ответил Дональд, хотя выглядел неуверенно.

— Да нет у него никакого передоза, — сказал я уже чуть ли не в ярости, думая о пустом баре в Северном Кэмдене. — Он просто первогодка. У них не бывает передоза.

— Да пошел ты! — сказал Дональд. — О черт, его тошнит. Его сейчас стошнит.

Мы слышали, как в темноте «сааба» раздаются булькающие звуки, и я обернулся посмотреть, что там происходит. Гарри по-прежнему кашлял, на его лбу выступил пот.

— Окно открой! — заорал Раймонд. — Открой гребаное окно!

— Вам обоим не помешает успокоиться. Его не тошнит, — выговорил я раздраженно, но с грустью.

— Сейчас блеванет. Знаю на точняк! — орал Дональд.

— А что это за звуки, по-твоему? — завопил на меня Раймонд, имея в виду бульканье.

— Сухие позывы! — заорал я в ответ.

Гарри начал бормотать себе под нос, затем снова заурчал.

— Только не это, — сказал Дональд, пытаясь приподнять голову Гарри к окну. — Сейчас его снова стошнит.

— Отлично! — заорал в ответ Раймонд. — Хорошо, если он проблюется. Пусть проблюется.

— Не верю я вам обоим, — сказал я. — Кассету можно переставить?

Раймонд подрулил ко входу в неотложку и резко ударил по тормозам. Мы все выскочили из машины, вытянули Гарри с заднего сиденья и, волоча по земле ноги, потащили его к главной стойке. Народу никого не было. Из невидимых колонок на потолке раздавался приглушенный музон. Молодая толстая медсестра взглянула на нас и ехидно улыбнулась, наверняка думая себе: только не это, еще один шалун из Кэмден-колледжа.

— Да? — поинтересовалась она, не глядя на Гарри.

— Он передознулся, — произнес Раймонд, подойдя к стойке и оставив Гарри в тисках Дональда.

— Передознулся? — поднимаясь, переспросила она. Затем вышел дежурный врач. Он был похож на Джека Элама — жирный старикан в очках с толстой оправой, бубнивший себе под нос. Дональд положил Гарри на пол.

— Слава тебе господи, — пробормотал Раймонд с такой интонацией, будто сбросил с плеч тяжелый груз.

Врач наклонился проверить Гарри на признаки жизни; он ни о чем нас не спросил, и тогда мне стало понятно, что старикан — мошенник. Никто из нас не произнес ни слова. Меня бесило, что из-за Раймонда и Дональда я не только пропустил крайне важную встречу, но еще и то, что они оба, как, собственно, и я сам, были в одинаковых длинных шерстяных пальто. Свое, из лоденской шерсти, я купил в магазине Армии спасения в городе за тридцать долларов. Потом на следующий день они сгоняли туда и купили два оставшихся; вероятно, кто-то с факультета пожертвовал их, отправляясь на Западное побережье преподавать в Калифорнии или еще где.

Врач крякнул и приподнял веки Гарри. Гарри слегка усмехнулся, затем дернулся и затих.

— Отвезите его в реанимацию. — Лицо Раймонда раскраснелось. — Быстрее. Что, больше никого нет здесь?

И он с привычной нервозностью огляделся по сторонам. Как человек, который переживает, но не особо, хватит ли ему билетов в «Палладиум».

Врач пропустил это мимо ушей. Жесткая копна его седых белых волос была безуспешно загелена назад, и он без конца ворчал. Он проверил пульс Гарри, ничего не нащупал, потом расстегнул пуговицы на рубашке Гарри и приставил стетоскоп к его загорелой костлявой груди. Кроме нас, в больнице никого не было. Врач снова проверил пульс и что-то буркнул. Гарри немного подергивался с пьяной улыбкой на молодом лице первокурсника. Врач послушал сердцебиение.

Снова пустил в дело стетоскоп. В конце концов взглянул на нас троих и сказал:

— Пульса совсем не слышно.

Дональд в ужасе прикрыл рот рукой и отпрянул к стене.

— Он что, умер? — недоверчиво спросил Раймонд. — Это шутка?

— О черт, я же вижу, что он шевелится, — сказал я, указывая на то, как опускается и поднимается его грудная клетка. — Он не умер. Я же вижу, что он дышит.

— Он мертв, Пол. Заткнись! Я так и знал. Я знал! — выдал Дональд.

— Я сожалею, ребята, — произнес врач, тряся головой. — Как это произошло?

— О господи! — взвыл Дональд.

— Заткнись, не то двину, — сказал я ему. — Слушай. Он не умер.

— Ребята, сердце не бьется и пульса нет. Зрачки расширены. — Поднимаясь, врач тяжело крякнул и показал на Гарри: — Этот парень умер.

Никто не произнес ни слова. Я посмотрел на Раймонда, который уже не выглядел чересчур обеспокоенным, а в его взгляде читался ответ: «этот-шарлатан-с-катушек-съехал-уматываем-отсюда». Дональд по-прежнему пребывал в расстройстве, повернувшись к нам спиной. Медсестра, сидя за столом, без особого интереса наблюдала за нами.

— Не знаю, что сказать вам, — выговорил врач, — но приятель ваш умер. Проще говоря, больше не жить ему на этом свете.

Гарри приоткрыл глаза и спросил:

— Я же не умер?

Дональд завопил.

— Нет, умер, — произнес Раймонд. — Заткнись. Состояние Гарри не особо шокировало врача, тот

что-то пробормотал, присев на колени рядом с Гарри, и снова проверил его пульс.

— Уверяю, пульса нет. Этот парень мертв.

Он говорил это, хотя глаза Гарри были открыты и он моргал. Врач снова воспользовался своим стетоскопом.

— Ничего не слышу.

— Минуточку, — сказал я. — Э-э, послушайте-ка, доктор. Думаю, мы отвезем нашего друга домой, хорошо? — Я осторожно подошел к нему. Мне показалось, что мы находимся в больничной преисподней или где-то в том районе. — Вы, это самое, не возражаете?

— Я умер? — спросил Гарри, он стал заметно свежее и захохотал.

— Скажи ему, пусть заткнется! — завопил Дональд.

— Никаких сомнений, что приятель ваш умер, — пробормотал врач, немного смутившись. — Может, хотите, чтобы я провел кое-какие анализы?

— Нет! — сказали одновременно Дональд и я. Мы стояли и наблюдали за тем, как смеется якобы

мертвый первогодка Гарри. Мы ничего не сказали. И хотя доктор Фибес не переставал настаивать на том, чтобы провести кое-какие анализы на «трупе нашего друга», в конце концов мы отвезли первогодку домой, но на заднее сиденье Дональд рядом с ним не сел. Когда мы вернулись обратно в кампус, была почти половина девятого. Я все просрал.

Сегодня никаких дел, отправляюсь на мотоцикле в город, болтаюсь, покупаю пару кассет, потом возвращаюсь в Бут и смотрю «Планету обезьян» по видаку Гетча. Я люблю эту сцену, когда Чарлтон Хестон немеет от обезьяньей пули. Он сбегает и неистово носится вокруг Города Обезьян, и в тот момент, когда сеть смыкается у него над головой, гориллы ликующе отрывают его от земли, а он обретает голос и вопит: