Джеймс Баллард - Суперканны

— Она в полицейской лаборатории — им нужно проверить тормоза и рулевое управление.

— Зачем? Мы можем сообщить все, что им нужно знать. Только вот сообщим ли, а, Пол? Что-то я сомневаюсь… — Она похлопала рукой по трубе, и ее колечко громко цокнуло, так что вдовы обернулись от церкви. — Дай-ка мне монетку. Машина должна быть там…

Я взял ее за плечи и направил к деревянной скамейке на обзорной платформе.

— Давай-ка присядем. На берегу ничего нет — я ездил посмотреть. Франсес, мы были в двух сотнях ярдов, когда это случилось.

— Это все было подстроено. Неужели ты не догадался? — Паника у нее прошла, и теперь она говорила спокойно. — Я была приманкой. Ты искал Джейн, а я тем временем обольщала Цандера. Я сказала ему, чтобы он ехал за мной в Марина-Бе-дез-Анж.

— Поэтому-то он нас преследовал? Он не мог не заметить меня на пассажирском сиденье.

— Это его не останавливало. Я ему сказала, что ты большой любитель секса втроем.

— Вот, значит, что это за погоня в темноте по Суперканнам? Улочки около дороги на Валлорис?..

— Я должна была дать им время подтянуться. Ален Делаж сказал, чтобы я ехала вдоль берега на Жуан-ле-Пен. Пьяные водители нередко слетают с дороги прямо в море. — Она размахнулась и бросила шишку; та, подпрыгнув несколько раз, исчезла в папоротниках. — Поверь, я ведь и не думала, что они собираются его убить.

— Ну, видишь — ты ничего не знала. Тебе не в чем себя винить.

— Должна была знать! — Испытывая отвращение к самой себе, она отвернулась от берега. — До тех пор я еще худо-бедно могла мириться с «Эдем-Олимпией». Но это уж любую чашу переполнит. Пол, это было предупреждение — этих людей нужно остановить, или вслед за Цандером будут умирать другие.

— Теперь они лягут на дно. Делаж рисковал, убивая Цандера. Тот ведь был шефом службы безопасности.

— Он действовал на опережение. Цандер слишком много знал, а потому становился жадным. У него были все эти видеозаписи, и он начал оказывать давление на компании помельче. Он хотел, чтобы в его жалованье включили огромный пакет акций. И потом, против него было и еще кое-что.

— То, что он был арабом? Но ведь Ясуда — японец. В каждом совете директоров есть китаец из Гонконга или Сингапура. Неподалеку от меня живет директор-мексиканец.

— Но они — официальные члены новой элиты. Это люди, выбранные корпорациями. А Цандер, прежде чем обосноваться здесь, возглавлял одну охранную фирму в Пирее. Техническое обеспечение — что-то вроде дворников. Руководители «Эдем-Олимпии» — расисты до мозга костей, но на новый лад. Для них имеет значение только корпоративная иерархия. Они знают, что мир без них рухнет, а потому считают, что им все сойдет с рук.

— Может, и правда, сойдет.

— Нет! — Франсес вцепилась в мою рубашку. — Послушай меня. Некоторые лечебные группы начинают накапливать оружие. Они организуют «охотничьи домики» вблизи иммигрантских поселений в Ла-Боке и Манделье. Считается, что это хранилища для лекарств и промышленных алмазов, и охранники будут хорошо вооружены.

— А на самом деле их цель — провоцировать местных преступников и лоботрясов?

— А потом взбудоражить все иммигрантское сообщество. Мы вернулись в Веймарскую Германию, когда по выходным фрайкоровцы {88} 88 Фрайкоровцы — от Freikorps (нем.) — добровольческий корпус: полувоенные организации, появившиеся в декабре 1918 г. после поражения Германии в Первой мировой войне. Состояли из бывших немецких солдат, офицеров, молодежи и других недовольных слоев населения. Политическая программа этих организаций была крайне националистической и праворадикальной. Они эффективно использовались для подавления выступлений левого крыла. лупили красных. Рано или поздно из недр корпораций возникнет какой-нибудь рейдер с мессианской жилкой, за ним будет стоять весь природный газ Якутии, и он решит, что социальному дарвинизму {89} 89 Социальный дарвинизм — течение в обществоведении второй половины XIX — начала XX вв., которое рассматривает биологические принципы естественного отбора как определяющие факторы общественной жизни. нужно дать еще один шанс. Послушай, о чем говорят Ален Делаж и Пенроуз, и ты поймешь — они только и ждут его прибытия.

— Ждут, значит, дождутся — свято место пусто не бывает. Сколько всего директоров участвует в лечебных классах?

— Около трех сотен. Многие — в командировках, но на уик-энд, как правило, собирается человек сто. Они орудуют вплоть до Ниццы и Сен-Рафаэля. Творятся жуткие вещи — мерзкое детское порно, изнасилования молодых арабских жен…

— Но полиция когда-нибудь все же вмешается.

— Они смотрят на это иначе. «Эдем-Олимпия» расширяется. Детивель и холдинговая компания покупают тысячи гектаров земли к западу от «де-сто три» — до самой «Софии-Антиполиса». — Франсес мрачно махнула рукой в сторону от моря. — «Эдем-Олимпия» платит миллиарды франков налогов. Они оплачивают новые школы, коллежи и стадионы. Поэтому-то им всюду зеленый свет. Уайльдера Пенроуза и Делажа необходимо остановить вместе с их безумной идеей. Не потому, что она сумасшедшая, а потому, что она работает. Скоро весь мир станет колонией бизнес-парка, а руководить им будет кучка тонкогубых негодяев, которые по уик-эндам притворяются психопатами.

Она пожирала глазами берег Жуана и Кань-сюр-Мера — словно в надежде, что сейчас возникнет цунами и вся прибрежная зона погрузится под воду. Я вспомнил скучающую женщину, которую встретил во Дворце фестивалей, — она проявляла ко мне деланный интерес, рассчитывая с моей помощью отомстить «Эдем-Олимпии». Но после смерти Цандера у нее совсем сдали нервы. Впервые в жизни она опустила очи долу — и, похоже, готова была прыгнуть вниз с откоса.

— Мы их остановим, Франсес. Но нам нужны стопроцентные улики. Свидетельских показаний Филиппа Бурже и двух шоферских жен будет маловато.

— Улики есть. Все «ратиссажи» сняты на пленку. На вилле Гримальди не меньше тысячи пленок. В Ментоне я встречалась с отставным судьей, с которым познакомилась, когда мы покупали его старый дом. Он когда-то был вице-президентом Совета по развитию «Альп-Маритим», но поссорился с Жаком Медесином и его дружками-гангстерами {90} 90 Жак Медесин (1928–1998) — мэр Ниццы на протяжении 25 лет, его имя связано с коррупционными скандалами. Этот французский политик пошел по стопам отца, который тоже долгое время занимал пост мэра Ниццы. Жак Медесин был мэром в 1966–1990 гг. В начале 1990-х бежит в Уругвай, спасаясь от неминуемой скамьи подсудимых: ему предъявляют обвинения в коррупции и мошенничестве. Однако позднее он все же отсидел некоторое время во французской тюрьме. Многие из сегодняшних проблем Ниццы уходят корнями в эру Медесина. Кумовство при нем вошло в норму, а коррупция пронизывала все сферы жизни города. Тем не менее он пользовался популярностью, и горожане четыре раза отдавали ему свои голоса. Но после предъявления ему обвинений и заключения его в тюрьму организованная им система была в значительной степени уничтожена. Однако в общественном мнении репутация Ниццы как криминального города еще более закрепилась с притоком туда в последнее время преступников из бывшего Советского Союза. Газетные публикации и телевидение нередко представляют Ниццу как карикатуру на рай, где продажная полиция, неквалифицированные доктора и юристы наживаются за счет общества. . Они вынудили его уйти в отставку. Его очень заинтересовал мой рассказ.