Джеймс Баллард - Суперканны

— Все, что я делал, — это валялся у бассейна и покуривал травку с Джейн.

— Именно это им и было нужно. Торопиться им было некуда, и они знали, что скоро тебя одолеет скука. Такая скука, что ты начнешь участвовать в их воскресных играх. Почему они поселили тебя в дом Дэвида? Тебе это не показалось странным?

— Показалось. На самом деле мне это показалось удивительно жестоким. Значит, дом был частью эксперимента?

— Пенроуз хотел, чтобы ты думал о Дэвиде. А разве для этого есть место лучше, чем кровать Дэвида? Они знали, что, занимаясь любовью со своей девочкой-женой, ты будешь слышать винтовочные выстрелы. Эти убийства погрузили мир корпораций в шоковое состояние. Все понимали, что произошло что-то жуткое и может произойти еще раз. Твоя задача состояла в том, чтобы воскресить тот кошмар. Они вычистили дом, но повсюду оставались следы Дэвида — та же ванная, та же кухня, шезлонги со следами его солнцезащитного крема. Пенроуз хотел, чтобы ты сыграл роль Дэвида, чтобы ты начал думать, как он. А на случай, если ты отвлечешься на что-то постороннее, они подсунули тебе горничной сеньору Моралес. Такая словоохотливая испанская дама. Она видела мертвых Башле и доктора Серу в ванной Ги, всю эту кровищу, и наркотики, и Доминику в ее эротическом белье. У нее просто зуд был — так хотелось выложить тебе всю подоплеку.

— Значит, они открыли дверь и втолкнули меня в лабиринт. Но откуда Пенроузу было известно, куда я пойду?

— Он не знал. Ты начал с того, что потянул носом, и тебе не понравился запах. Ты стал поговаривать о возвращении в Лондон. Тебе надоели Канны и жена, которая работает без продыху. Но потом ты нашел пули в саду. Люди Цандера их пропустили, но эти пули им сам Бог послал — ничего лучше для отвода глаз и придумать нельзя было.

— Значит, с того времени я был у них на крючке?

— Ты изображал из себя детектива. Но Пенроуз догадался, что это не единственная причина. Ты стал идентифицировать себя с Дэвидом. Ты знал, что «Эдем-Олимпия» изменила его, и тоже хотел измениться.

— А Дэвид принимал участие в акциях? В нападениях на черных и арабов в Ла-Боке?

— Нет. — Франсес сложила руки чашечкой и скорчила в них гримаску. — Ему это очень не нравилось. Пенроуз и Башле не посвящали его в свои планы. Но он тем временем работал над собственной системой расслабления.

— Какой? Ты же была с ним. Что его заводило — изнасилования, нападения на проституток?

— Это он терпеть не мог.

— Наверно, Уайльдер с ним говорил. Он бывает очень убедителен, когда рекламирует свой садистский мир, свой психопатический набор «сделай сам».

— Мы все получали эту дозу вливаний. Можешь не сомневаться, Дэвид видел все плюсы. «Эдем-Олимпия» процветала. Но Дэвиду не нравилась цена, которую приходилось за это платить.

— И мне тоже.

— Только поначалу, Пол. — Франсес укоризненно взглянула на меня. — Потом ты начал меняться. Теперь ты не присутствуешь, а участвуешь. Ты похож на всех других мужчин — по-настоящему тебя возбуждает не секс, а насилие. Пенроуз тебя дразнил, подкармливал намеками на тайную «Эдем-Олимпию», позволял увидеть смачные сценки мордобития. Вроде того избиения торговца бижутерией, что они устроили на парковке клиники. Все это было поставлено специально для тебя. Они знали, что ты пойдешь к запаркованному наверху «ягуару». Гальдер дал знак, когда ты, оставив Джейн, был на подходе. Они прижали русского и африканца к стене и постарались, чтобы ты услышал крики.

— Я их до сих пор слышу. Кошмарно, но…

— Действенно? Но вот налет на Фонд Кардена тебя завел по-настоящему. Без этих вопивших гейш мы бы с тобой никогда не оказались в постели.

— Это неправда, Франсес.

— Да ты чуть не кончил прямо на полу в кухне. А Пенроуз тем временем капал тебе на мозги: дескать, «узнай свои извращенные наклонности». А ты хотел это услышать. Джейн слишком уставала, и ей было не до секса с тобой, но, приняв немного петидина, она расслаблялась с Симоной Делаж. Это было интересно, и ты не очень возражал.

— Тебе легко говорить.

— Тебя это интриговало, впервые в жизни ты мог отойти в сторону и насладиться новым странным ощущением. И ты все больше сближался с Дэвидом. Каждый раз, когда ты начинал пробуксовывать, они подбрасывали тебе что-нибудь новенькое. Список пациентов в компьютере Дэвида. Ты быстренько сообразил, что это на самом-то деле список намеченных жертв.

— Так это мне его Пенроуз подсунул?

— Конечно же. Как только ты его увидел, тебя уже было не остановить. Потом была эта запись специального репортажа на «Ривьера ньюс»…

— От журналиста, который проработал сезон и уехал в Португалию?

— Не было никакого журналиста. И репортаж этот никогда не был в эфире.

— Кто же его написал?

— Я. Цандер и Пенроуз набросали для меня план. Они попросили Мелдрама передать этот план тебе и намекнуть, что в «Эдем-Олимпии», мол, творятся жуткие дела. — Франсес говорила обыденным тоном, словно объясняя заблудившемуся туристу, как он потерялся в незнакомом городе. Она вроде бы успокаивалась, делясь со мной накопившимся; ее гнев растворялся в прохладных водах правды. Она продолжала, не давая мне вставить ни слова: — Я добавила несколько любопытных контактных номеров — Изабель Дюваль и шоферские вдовы. Ты первым делом помчался к ним на встречу. Как только ты их увидел, тебе стало ясно, что в официальной истории большие дыры.

— Так оно и было. Версия помешательства ничего не объясняла.

— Ты начал обследовать маршрут смерти, чувствуя себя Дэвидом, который отправился в путь, вооружившись своей винтовкой. Ты вечно твердил о Ли Харви Освальде, Хангерфорде {86} 86 Хангерфорд — английский городок, в котором 19 августа 1987 г. сошедший с ума Майкл Райан застрелил 16 человек. и Колумбайн-скул {87} 87 Колумбайн-скул — школа в колорадском городке Литтлтон, где 20 апреля 1999 г. двое учеников расстреляли 13 человек и покончили с собой. . Поэтому-то Цандер и подрядил Гальдера в экскурсоводы.

— Моя персональная Дили-Плаца. Ну и денек был. Фотографии места преступления свидетельствовали о порочных наклонностях «олимпийцев».

— Эти наклонности были предписаны им Пенроузом в качестве лечебного средства. Вот почему кое-что там выглядит жуткой любительщиной. Берту со своими старомодными весами и чемоданчиком контрабандиста. Он разыгрывал из себя наркодельца, но у него это плохо получалось. Ги Башле с украденными ювелирными изделиями, от которых ему было никак не избавиться. Посмотрев эти фотографии, ты еще больше завяз. Ты чувствовал, что Гальдер знает больше, чем говорит.

— Он убил Дэвида. А заложников он пристрелил?

— Нет. Расстрельным взводом руководил Цандер. Они их арестовали у телецентра и отвезли в дом. А потом Келлерман расстрелял их из винтовки Дэвида. Кто-то мне говорил, что Кордье и Бурже пытались бежать и все пошло насмарку. Поэтому-то ты и пули нашел.