Кристос Циолкас - Пощечина

— Что-то мне никак не сосчитать, насколько ты меня обул, пусти. Может, сам скажешь?

— Слушай, да, я совершил глупость. Но я все верну, Гарри, честно.

— Так на сколько?

Кон испуганно смотрел на него:

— Не знаю.

— Примерно.

— Двадцать тысяч?

Гарри присвистнул. Хороший ответ. Назови этот выродок цифру ниже, он бы его просто урыл.

— Значит, вдвое больше. Ты мне должен сорок штук.

Кон медленно кивнул. Развел руками:

— У меня нет таких денег, приятель.

— Куда делись?

Гарри знал, на что пошли эти деньги. На дурацкую ипотеку, что Кон выплачивал за дерьмовую квартиру в городе, на новый «пежо», на кокаин, таблетки и ужины для той глупой цацы, на которую он все пытался произвести впечатление. Кретин. На что он надеется?

— Не знаю. Не знаю, куда они делись. — Кон опять заплакал.

Он был безвольный говнюк, но Гарри стало жаль парня. Хотя не настолько, чтобы его простить. Гарри принял решение. Он даст парню шанс. Сэнди будет против, но ведь Кон даже не увиливал, не пытался лгать.

— Еженедельно ты будешь отдавать мне треть своей зарплаты. И с сегодняшнего дня начисляются штрафные санкции. По рукам?

Кон тяжело дышал. Говорить он не мог и поэтому просто кивнул.

— И еще, Кон. Попробуешь сбежать от меня или опять начнешь мухлевать, я сдам тебя в полицию. Но прежде повыбиваю тебе все зубы и засуну тебе в задницу отвертку. Ясно?

Слезы высохли на лице Кона. Он встал.

— Спасибо, Гарри. — Кон протянул ему руку, но Гарри отказался пожать ее:

— Убирайся, иди работай. Я не пожму тебе руку до тех пор, пока ты не расплатишься со мной до последнего цента. Я пожму тебе руку только тогда, когда ты станешь человеком.

На мгновение в глазах парня отразились жгучая ненависть и неприязнь. Он опустил голову:

— Конечно, босс.

Понурившись, он поплелся из конторы, как побитая собака, и приступил к работе рядом с Алексом.

Гарри проверил сообщения. Один его давний клиент, итальянец, просил посмотреть его машину. Поколебавшись, Гарри перезвонил ему и подтвердил, что в одиннадцать часов будет ждать господина Пачоли в Хоторне. В другом сообщении его просили позвонить Уорик Келли. Черт возьми, подумал он, я вполне мог бы убить время до окончания часа пик.

Он позвонил Келли. Трубку взяла ее младшая дочь Анджела.

— Мама дома?

— Как дела, дядя Гарри?

— Нормально. А у тебя, милая? Собираешься в школу?

— Я болею.

— По-настоящему?

— Да, живот болит, — недовольным тоном произнесла девочка, обидевшись на то, что он усомнился в правдивости ее слов.

— Значит, шоколадку не привезу. А то животик разболится еще больше.

Девочка долго не отвечала, и он улыбнулся сам себе.

— А я съем шоколад, когда мне станет лучше.

К телефону подошла Келли:

— Анджела заболела.

— Да, она сказала.

Он услышал, как девочка что-то выговаривает матери.

— Я еду.

Келли жила в квартире на Джилонг-роуд, и через десять минут он уже был там. Когда он позвонил в дверь, Келли разговаривала по телефону. Она впустила его, поцеловала, а сама все это время продолжала говорить по-арабски с кем-то на другом конце провода. Тон у нее был раздраженный, и он сделал вывод, что она беседует с матерью. Он прошел мимо нее в комнату девочки. Анджела, лежа в постели, смотрела по маленькому телевизору какую-то детскую передачу; рядом с ней на подушке лежал розовый плюшевый медвежонок. Дабы убедить его, будто она и в самом деле очень больна, девочка даже не подняла руки в знак приветствия. Он сел рядом с ней, поцеловал ее в макушку.

— Шоколадку привез?

— Да, но сейчас ты шоколад есть не будешь. Вид у тебя очень больной.

— Да, я очень больна. Положи в холодильник.

— Конечно, милая. — Он снова поцеловал ее и встал, собираясь уйти. Она села в кровати и спросила вдогонку:

— А что за шоколадка?

— «Черри райп».

— Ура! — радостно взвизгнула Анджела и потом, вспомнив, что она «болеет», с тихим стоном вновь легла на подушку. — Спасибо, дядя Гарри.

Келли, все еще болтавшая по телефону, беззвучно сказала ему, чтобы он садился. Он сел у небольшого кухонного стола, на котором лежали счета за воду, газ и телефон. Достал бумажник и выложил на стол сто пятьдесят долларов. Он оплачивал все ее счета, кроме телефонных. Из последних только разговоры по сотовому, который он ей подарил и которым она пользовалась только тогда, когда звонила ему. Келли была благоразумная женщина. Она всегда связывалась с ним только по мобильнику, никогда не компрометировала его перед женой. Сейчас он смотрел, как она ходит по квартире. Маленькая, с пышной задницей и большой низкой грудью. Смуглая и пухленькая, она была полной противоположностью Сэнди — высокой светленькой сербке. Этот контраст взволновал его. Келли поморщилась, глядя на него. Он бесцеремонно расстегнул молнию на джинсах и стал поглаживать свой пенис. Она бросила на него раздраженный взгляд, потом затворила дверь в детскую и подошла к нему.

— Конечно, мама, — вдруг перешла она на английский. — В воскресенье я их привезу. — Свободной рукой она пощекотала его яички, пощупала отвердевший пенис. — Да не забуду, нет, конечно.

Гарри глянул на Мадонну, с осуждением во взгляде смотрящую на него с кухонной стены. Накрыл ладонью пальцы Келли, заставляя ее крепче стиснуть его пенис, и рывками задвигался на стуле. Оттянул ее сосок, стал выкручивать его, пока она не шлепнула его по руке. Гарри сознавал, что за стеной ее дочка смотрит телевизор. Вдыхая запах пота своей любовницы, он поцеловал ее плечо, шею, волосы. Она закончила говорить по телефону. Он содрогнулся и, подавляя стон, стал извергаться в ее руке. Келли положила телефон.

— Посмотри на меня, — прошипела она, показывая ему испачканную руку. — Ты свинья. — Потом ловко, будто выполняя рутинную домашнюю работу, схватила чистую ветошь, намочила ее под краном и вытерла ладони. Затем бросила ветошь ему.

— Кофе будешь?

— Непременно.

Он вытер пенис, вытер капельку спермы на джинсах и кинул тряпку ей. Келли выбросила ее в мусорное ведро.

— Утром звонил Вэн. У него сломалось оборудование. Ему нужны деньги.

Боже Всемогущий. Ну и утречко выдалось.

— Сколько?

— Пару штук. — Келли глянула на деньги, что он выложил на стол. — Спасибо, милый.

— Заткнись. Ты же знаешь, я обожаю свою ливанскую цыпочку.

Он схватил ее, посадил к себе на колени. Интересно, есть у него время еще раз возбудиться и заняться сексом? Он глянул на часы. Исключено. Келли выключила чайник и налила кипяток в чашки. Потом села напротив него, улыбаясь, почесала левую грудь под футболкой.

— Вэн не врет, Гарри. Ты же знаешь.

Она была права. Вьетнамец Вэн, старый школьный приятель Келли, записывал дома контрафактные DVD-диски. Оригиналы — в основном новые голливудские фильмы и порно — ему присылали из Шанхая или Сайгона. Вместе с Келли они, как некогда коммивояжеры, ходили по домам, устраивали рекламные показы и продавали «пиратские» копии. Это был хороший бизнес, приносивший стабильный доход. У Гарри с Сэнди был целый шкаф DVD-дисков, приобретенных у Вэна.