Тим Дорси - Не будите спящего спинорога

По радио заиграли «Роллинг Стоунз». Коулмэн с удовольствием добавил громкости.

«Я знаю… это лишь рок-н-ролл… но мне это нравится!..»

Коулмэн начал подпевать. Вот оно, идеальное мгновение! Все наркотики в сладком унисоне, а он едет в классной тачке под классный музон. Огни Тампы на противоположном берегу подмигивали лично ему. Коулмэн решил, что правильнее всего будет вести машину стоя. Он включил круиз-контроль и врубил «Стоунов» на полную катушку. Теперь, с рулем на уровне пояса, он правил «импалой», как капитан кораблем, и отбивал такт зажатой в правой руке бутылкой.

— Ого-го! Сто-у-ны! Ого-го! Поворот на бульвар Ганди.

— Ого-го!

Он круганул руль еще раз. И еще.

— Ого-го!

Когда Коулмэн въехал на улицу Спинорога, из-под сиденья выкатилась пустая бутылка и попала под тормозную педаль. Коулмэн опустил глаза и сказал:

— Ох.

Он попытался было выбить бутылку ногой, отчего машина заехала на бордюр. Тщетно хватаясь за руль, Коулмэн пропахал чей-то газон, сломал забор и попал в следующий двор. Перед домом номер 897 раздавил надувной детский бассейн с водой и рухнул на заднее сиденье. Поездка продолжалась. «Импала» испортила газон перед 887-м, разворотила клумбу с розами у 877-го и врезалась в металлическую скульптуру. Бюст Божьей Коровки разбил ветровое стекло и несколько раз отскочил от машины. «Импала» пошла юзом, врезалась в живую изгородь под окном чьей-то спальни и заглохла. Из радиатора торчала табличка «СДАЕТСЯ ВНАЕМ».

Коулмэн по-сусличьи приподнял голову и огляделся. Перелез вперед и повернул ключ зажигания. Машина завелась как ни в чем не бывало.

Коулмэн чудом добрался до Ибор-сити. В сотне ярдов от дома табличка наполовину выпала из пробитой дыры, и радиатор стошнило антифризом. Машина засипела и встала. Оставшийся путь Коулмэн проделал пешком.

За дверью Шэрон по-прежнему ползала на четвереньках.

— И так все время, пока меня не было? Она молча скребла ногтями по ковру.

— Да тут ничего нет! Ты совсем спятила!

— Смотри! Нашла! — Шэрон сунула ладонь ему под нос.

— Это не крэк!

— А что?

— Какое-то дерьмо из ковра.

— Все равно покурю!

Шэрон запихнула находку в трубку и несколько раз щелкнула «зиппо», но подозрительная субстанция не желала гореть.

— Не берется!

— Это не крэк!

— Зажигалка дерьмо! Нужно другую!

— Кончай! Мне опять хреново! Я думал, уже хорошо, а хрен! Кажется, я слишком много принял.

Шэрон кинулась в спальню и вынесла пропановую горелку, купленную в специальной лавке для наркоманов.

— Это кокаин! Давай его очистим!

Она попыталась зажечь горелку, но руки намокли от пота и дрожали.

— Помоги! Она, наверное, бракованная! — И ты оставишь меня в покое?

— Ну помоги!

Коулмэн забрал у Шэрон горелку.

— Тут мало света.

Они пошли к окну и встали в тускло-желтых лучах фонаря.

— Ты не открыла баллон, вот она и не горит, — заявил Коулмэн и со всей дури нажал на клапан.

Пропан, который, как известно, не пахнет, бесшумно вытек наружу.

— Готово. Должно получиться. Коулмэн нажал на зажигалку.

Взрыв сбил Коулмэна и Шэрон с ног. Шторы вспыхнули как пропитанная бензином туалетная бумага. Языки пламени лизнули потолок.

— Охренеть! — сказала Шэрон.

— Да когда же эта ночь закончится? — вздохнул Коулмэн. Минуту спустя завыли пожарные сирены.

— Копы! — закричала Шэрон. Они ринулись к задней двери.

Еще через пару минут от деревянного домика ничего не осталось. Пожар перекинулся на соседние дома: архитектурные памятники девятнадцатого века стояли тесно. Несмотря на усилия пожарных, горящие угли сдуло сильным ветром на другую улицу, потом на третью… Не прошло и часа, как пожар охватил три квартала. Столб огня поднялся на полсотни футов, маня к себе репортеров и зевак вплоть до самой кольцевой. Наконец на стройке взорвался бензобак, который затем и объявили причиной пожара.

Коулмэн и Шэрон выжидали, спрятавшись за пожарными машинами. Шэрон посмотрела на часы и дернула Коулмэна за футболку.

— Еще успеем за дозой!

Высокий франт за покерным столом изящным движением собрал карты в веер. Потом положил их на стол рубашкой кверху, откинулся назад и вперил пристальный взгляд в противника. В кармане смокинга лежала давно опустевшая баночка из-под лекарств.

Вокруг стола — а происходило все на окраине Тампы, в игорном клубе «Оцеола, вождь семинолов», который легко обнаруживался по красной стрелке на водонапорной башне, — столпились зрители. Мужчина в смокинге хладнокровно передвинул горку фишек к середине стола.

Толпа ахнула. Все взгляды устремились на противника, точнее, противницу: даму весом добрых четыреста фунтов, с седыми волосами, уложенными в старомодный «улей». Она курила длинные коричневые сигаретки и гладила таксу, которую держала на коленях. С ростом ставок остальные игроки либо потерпели поражение, либо тривиально сдрейфили. Дама подровняла свою разноцветную горку, охраняемую тщательно расставленными по периметру игрушками-талисманами. Наконец, открыв проход между обезьянкой и плюшевым осьминогом, она отправила часть выигрыша в банк.

Толпа ахнула вновь и посмотрела на франта. Тот не дрогнул. Щелкнул пальцами, подзывая официанта с подносом. Клуб не имел права продавать спиртное, поэтому мужчине в смокинге был предложен пакет шоколадного молока. Мужчина знал, что в покере главное не блеф, а умение запугать противника. Он эффектно отхлебнул молока и сощурясь посмотрел на даму. В голове звучало: «Я всепожирающая смерть, великий разрушитель миров». Мужчина сделал еще один глоток.

Дама с таксой перевернула карты.

— Фул-хаус.

Мужчина расстроенно покачал головой.

— У меня всего две пары…

Дама с довольной ухмылкой потянулась за фишками. Ее противник открыл карты.

— Две пары тузов!

— Подонок!

Дама отдернула руки и хмуро погладила таксу. Мужчина сгреб фишки в карманы смокинга и направился к окошку кассы.

— Эй, незнакомец! — крикнула вслед дама. — Как вас зовут-то?

Мужчина в смокинге обернулся:

— Стормс. Серж Стормс.

Серж вышел из клуба и сел в свою «барракуду». На полпути домой он услышал вой сирены: мимо промчался пожарный расчет. Небо на горизонте подозрительно посветлело.

— Что там горит? Большой пожар, раз отсюда видно…

Немея от горя, Серж затормозил за пожарными машинами и долго смотрел на пламя, открыв рот. Затем подошел к Коулмэну и Шэрон, затерявшимся среди зевак, и осел на землю с воплем:

— Мой дом! Все архивы! Исторический район!

— Какой-нибудь вахлак сам себя подпалил, точно, — сказал Коулмэн.

— Где мы будем жить? — воскликнул Серж. — Мы остались без крова!

Коулмэн подошел к «импале», уперся правой ногой в бампер и выдернул из радиатора табличку «СДАЕТСЯ ВНАЕМ». Вернулся и вручил ее Сержу.