Фиона Кэмпбелл - Смерть клерка

Коридор казался бесконечным. Они поворачивали налево, затем направо столько раз, что Кэндзи подумал, что в итоге они снова очутятся там, откуда пришли. С улицы здание не выглядела таким громадным.

Мифунэ остановилась перед двойными белыми дверями. Кэндзи молился в душе, чтобы Мифунэ не оставила его сейчас одного. Он вряд ли сможет найти дорогу назад.

— Вот и четвертая студия!

Мифунэ открыла двери, и Кэндзи зашел в темный зал.

— Это самая большая студия «Майру ТВ», способная вместить шестьсот человек. Здесь будем снимать «Миллионера».

Белые двери бесшумно закрылись за спиной, и зал погрузился в кромешную тьму. Кэндзи чувствовал, что Мифунэ стоит слева от него. Потом он услышал несколько быстрых щелчков, и один за другим зажглись прожекторы на потолке. Студия сама по себе ничем особенным не отличалась от тех, в которых Кэндзи приходилось бывать по долгу службы в «Эн-би-си». Она, безусловно, была большой и напоминала темный, словно пещера, склад. Ряды зрительских кресел разделены на три секции под углом сорок пять градусов. Они поднимались ярусами, на которые можно было взобраться по ступенькам с каждой стороны. Единственное, что отличало студию от других подобных — замкнутое пространство без окон, отделенное от всего зала прямо перед зрительскими местами. Двадцать четыре фута в длину, двенадцать в высоту и столько же в ширину. Оно казалось совершенно не к месту.

— Это?..

Кэндзи почувствовал, как радость вперемешку с волнением поднимается волной изнутри. Здорово! Все было в точности так, как он себе представлял, как записал в блокноте, который по глупости отдал Абэ в тот роковой вечер в ресторане. К счастью, он нашел блокноте записями в сейфе, когда перебрался в кабинет исполнительного продюсера.

— Это квартира участника, в которой он или она будет жить в течение всего шоу, — объяснила Мифунэ, подходя к двери в псевдо квартиру

— Только сейчас, оказавшись здесь, я понял, насколько реально наше шоу…

Кэндзи улыбнулся.

— Вам что-то не нравится? Вы не так это себе представляли? Я в точности следовала вашим записям в блокноте, — забеспокоилась Мифунэ.

— Все идеально!

Она улыбнулась и вошла в квартиру, опустив голову, чтобы не удариться о низкий косяк.

— Осторожнее, — предупредила она Кэндзи.

Он вошел в квартиру за Мифунэ. Дыхание перехватило. Потрясающе! Если бы он не знал, что это иллюзия, то подумал бы, что попал в шикарную квартиру в Центре Токио. Правда, немного темновато и мебели мало. Старые татами на полу. Стены во всей квартире обклеены яркими обоями — разноцветные шестиугольники на блестящем золотистом фоне. На одинаковом расстоянии друг от друга висели картины в рамках из красного дерева с изображением сельской жизни.

В квартире отсутствовали стены, разделяющие ее на зоны. А спальня, кухня и гостиная были обозначены скромной мебелью: свернутый матрац, низкий прямоугольный стол и подушка, потертое кресло. Квартира напомнила Кэндзи о холостяцкой жизни. Отсутствие нормальной мебели, телевизора, радио тогда не беспокоило его, он редко бывал дома. Но что будет делать участник шоу, запертый здесь двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю?! Он же сойдет с ума!

— Публика будет находиться за стеной? — спросил Кэндзи, постучав по перегородке. — Участник наверняка их услышит.

— Нет, здесь хорошая шумоизоляция. Внутри совершенно не слышно, что происходит снаружи. Подождите минутку.

Мифунэ выбежала из квартиры, закрыв дверь. А вернувшись, спросила:

— Вы что-нибудь слышали?

— Нет.

— Я кричала, что было силы.

— Удивительно! Я совсем ничего не слышал. — Кэндзи еще раз осмотрел квартиру. — Что дальше?

— Пойдемте за мной. Мифунэ вышла из квартиры.

— Хосино сейчас в гримерке, готовится к рекламной фотосессии. Ваша жена там же. Они обе просили, чтобы вы зашли. После этого я договорилась о встрече со съемочной группой.

Кэндзи последовал за ней, ударившись-таки лбом о косяк входной двери.

— Я разговаривала сегодня утром с «Эн-би-си» об эфирном времени шоу, — говорила Мифунэ, направляясь к выходу. — Они определили нас на семь вечера в воскресенье. Думаю, вы понимаете, что это означает.

Кэндзи кивнул. Когда он работал в «Эн-би-си» этот час называли «могильным». До него шли вечерние новости, а после популярный сериал. Обе передачи привлекали большую зрительскую аудиторию. По неписанному правилу, все, что оказывалось между, было невыгодно. Зрители, включающие телевизор, чтобы посмотреть новости, обычно ждали сериал, особо не обращая внимания на то, что показывают до него. Просто им было лень выключать, а потом снова включать телевизор, или щелкать по другим каналам. Этот час оставляли для малобюджетных программ или для новых шоу, которые через некоторое время передвигали на более популярное время. Кэндзи надеялся, что «Миллионера» поставили на семь часов именно из этих соображений.

— Еще звонил Исида-сан из маркетингового отдела «Эн-би-си», чтобы обсудить пилотный эпизод.

Мифунэ передала Кэндзи бумажку с телефонным номером бывшего начальника — но он прекрасно помнил эти цифры.

Кэндзи вышел из студии и следом за Мифунэ повернул в коридоре направо. Вдруг послышалось громкое женское хихиканье. Кэндзи украдкой взглянул на Мифунэ, но она и бровью не повела: либо не услышала, либо была слишком вежлива, чтобы прокомментировать.

— Мы пришли.

Мифунэ открыла белую дверь. В комнате дым стоял коромыслом, звучал смех, ярко горел свет. Гримерка по сравнению со студией была крохотной комнатушкой, но благодаря зеркалам на всех стенах казалась просторной. Перед одним из зеркал на высоком черном кожаном крутящемся стуле восседала Хосино с бумажным ободком вокруг шеи. В одной руке она держала наполовину пустой бокал шампанского, а в другой — длинную тонкую сигару. Раскрасневшаяся Ами сидела в углу комнаты и тоже с бокалом шампанского. Женщины весело болтали, словно давние подруги. Гримерша накладывала Хосино макияж, а стилист делала начес. Ами с Хосино обсуждали актера, который нравился обеим и часто появлялся в газетах — каждый раз с новой подругой.

— Ни на секунду не могу поверить, что он такой бабник, каким хочет казаться. — Хосино отпила шампанского. — Он что-то за этим скрывает.

— Думаете? — удивилась Ами.

— Конечно! — Хосино затянулась сигарой. — Я видела такое много раз. Меня не проведешь.

Увидев отражение мужа в зеркале, Ами крикнула:

— Кэндзи, выпей с нами шампанского!

— Не могу, — отказался он. — У меня полно работы. У него и без шампанского крутило в животе от волнения.

Хосино встала со стула и, слегка покачиваясь, ухватилась за руку Кэндзи. Он подумал, чтобы удержать равновесие. Но нет, она повела его в дальний угол комнаты, где стояла передвижная вешалка с платьями в прозрачных полиэтиленовых чехлах.