Александр Торик - Флавиан. Жизнь продолжается

— Слава Богу! Подвизается в звании уставщицы правого клироса в своём монастыре, сестёр уставу и пению обучает, из храма почти не выходит. Сестры её любят и уважают за терпение к их немощам, да и мать настоятельница её очень ценит.

— Да, она и раньше, в миру, клиросом жила — Ангельским служением… Слава Богу, рад за неё! Чем могу помочь, отче? Пойдёмте, выйдем на балкон!

Мы, помолившись и поклонившись, вышли из храма. Прямо напротив дверей Покровской церкви оказался выход на неширокий, но длинный балкон, с которого открывался превосходный вид на монастырь и часть побережья.

— Расскажите, отец К-ма, как моим бойцам, — Флавиан показал на меня и подошедшего Игоря, — на вершину подняться, мне с моими ногами и тушей об этом и мечтать не приходится, а ребятам бы надо.

— Очень хочется! Можно прямо сегодня? — не утерпел я.

— По такой погоде на вершину не ходят, только недавно дождь перестал, а там, на горе, всё в облаках пока. Ваши, если сейчас пойдут, то поднявшись метров на пятьсот в гору, дальше уже в сплошной воде идти будут, да и с дороги сбиться могут в тумане, тем более что в первый раз… А там пропасти! Нет, не стоит им сегодня идти!

— Отец К-ма, — вступил в разговор Игорь, — мне говорили, что здесь можно арендовать машину типа джип, чтобы по монастырям и святым местам поездить, как это можно сделать?

— Машину? В Дафни такси есть, по пятьдесят евро в час, да и монастыри некоторые свои машины сдают в аренду паломникам… — Отец К-ма задумчиво посмотрел во двор.

— Подождите-ка… Кажется, вам «белый рояль в кустах» припасён! Пойдёмте-ка вниз!

Внизу, во дворе, отец К-ма подошёл к какому-то молодому монаху с редкой рыжей бородкой и множеством ярких веснушек на круглом лице, стоящему у неработающего фонтана возле трапезной.

— Сергий, здравствуй! Ты здесь как оказался?

— Здравствуй, отец К-ма! Двух паломников из нашего скита к вам в «Пантелеймон» привёз.

— А ты их обратно когда повезёшь?

— Я их больше не повезу. Они сейчас вещи из машины заберут и на пароме в Уранополь отчалят, у них поездка закончилась.

— Так ты свободен?

— Вроде так. А, что?

— Да вот у меня для тебя пассажиры есть, возьмёшь?

— Как благословят!

— Сейчас решим этот вопрос!

Отец К-ма достал из кармана безрукавки (полурясы — как её называют на Афоне) мобильный телефон, набрал номер.

Мы с Игорем удивлённо переглянулись — и здесь цивилизация!

— Отец А-н, благослови! Это тебя монах К-ма беспокоит из «Пантелеймона»! У тебя сейчас машина с послушником Сергием освободилась, благословишь моих паломников повозить? Цена та же? Спаси тебя Господь!

Он передал трубку Сергию.

— Понял, отче! Благословите! — послушник повернулся к нам — куда поедем?

— Сначала к Иверской, конечно, Хранительнице Афона, — глаза Флавиана засияли, — ну и удружил ты нам, отец К-ма! Спаси тя Христос!

— Это Матерь Божья так распорядилась, отец Флавиан, я здесь ни при чём, тут Она всем управляет. Значит, такова воля Божья о вас! Езжайте с миром! Увидимся!

Пока Флавиан вразвалочку дохромал до стоящего снаружи у монастырского крыльца «Мицубиси L200» (сердце какого реального джипера не дрогнет при произнесении этого легендарного имени!), мы с Игорем уже успели «шустрой мышью» обернуться в архондарик и обратно за своими и флавиановыми вещами, могущими понадобиться в поездке, — штормовками, фотоаппаратами и пластиковыми бутылками с водой.

Когда, запихнув Флавиана на тесноватое для него переднее сиденье, мы залезли на задние, раскорячив наши, отнюдь не короткие коленки на стандартно нешироком пространстве, послушник Сергий подставил Флавиану мозолистые ладони:

— Евлогитё, папас (благословите, отче)!

— О кйриес (Бог благословит)! — ответил Флавиан.

Кто на Афоне не бывал — тот джиперского драйва не видал!

Я, как «реальный джипер» (пусть ещё с небольшим стажем), убедительно заявляю, что «L200» плюс послушник Сергий за рулём на крутых горных дорогах Афона будет покруче любого «Париж-Дакара»! Раллисты с джип-три-альщиками «сидят и курят»!

Так ездить по каменистым впадинам и кручам могут только православные, явно рассчитывающие, что Ангел-хранитель не прикроет в ужасе своих глаз белоснежным крылом при виде несущейся по краю пропасти с фонтаном мелких камешков машины, а крепкой невидимой рукой довернёт в нужный момент рулевое колесо на тот градус, который необходим, чтобы не вылететь с дороги в пропасть или не снести ненароком какую-нибудь скалу, внезапно оказывающуюся в самом неподходящем месте. Увидев в зеркало заднего вида, как я в очередной раз на повороте, зажмурившись, вцепился в дверные поручи, послушник Сергий миролюбиво заявил:

— Да вы не бойтесь! Умереть на Афоне — ещё надо заслужить!

Решив про себя, что умереть на Афоне уж я-то точно не достоин, я несколько успокоился, расслабился и даже начал получать некоторое удовольствие от нашего «ралли».

— Батюшка! — послушник Сергий повернулся к Флавиану, — вы что, кроме «Иверона», хотели бы сегодня посетить?

— Хотелось бы Андреевский скит, там глава моего первого небесного покровителя Апостола Андрея, я ведь в миру Андреем был, Великую Лавру, конечно, ну, и что успеем…

— Понял, батюшка! Тогда благословите, я сам маршрут рассчитаю, чтобы нам побольше успеть захватить?

— Бог благословит, брат Сергий! Вези нас, как сам решишь!

— Тогда, отче, маленький крючок сделаем, в скит Ксилургу заедем, в первое место, где на Афоне русские поселились, тут почти по дороге будет!

Сергий сходу развернул пикап на одной из многочисленных горных развилок, газанул, и вскоре мы увидели справа внизу зелёный купол с крестом на белом восьмиграннике, возвышающийся в гуще леса над кронами деревьев. Ещё через пару минут, спустившись на узкую мощённую камнем дорогу, мы подъехали к воротам явно не блещущего богатством скита.

— Сейчас отца П-а побеспокоим! Он, кстати, уже тридцать лет на Афоне, хороший батюшка, понимающий, очень строгой жизни.

Сергий сунул руку в прорезь ворот, дёрнул какую-то верёвку, внутри прозвенел колокол. Спустя некоторое время раздался голос:

— Кто там?

— Отец П-л, это я, Сергий, с паломниками из России! Благослови вас посетить!

Через пару минут дверь в воротах открылась.

— Заходите! Бог вас благословит!

За дверью нас встретил среднего роста сухощавый монах лет пятидесяти с небольшим в сером с расстёгнутым воротом подряснике, подпоясанном нешироким кожаным поясом, с густой седеющей бородой и внимательным взглядом улыбающихся серо-голубых глаз из-под надвинутой почти на самые брови видавшей виды чёрной вязаной шапочки.

Обменявшись священническим приветствием с Флавианом и благословив нас с Игорем, отец П-л повёл нас к низенькому, приземистому, похожему на хижину храму.