Сергей Аксентьев - Беспокойные дали

— Не ёрзай. И не стой из себя жертву несчастной любви. Вы оба по молодости и по глупости наломали столько дров, что этими дровяными завалами затмили для себя весь мир. И маетесь как два идиота — ни себе, ни людям. Ни семьи, ни детей. Оба хороши. Один в ученые схимники подался. Другая мечется, сама не зная, чего хочет.

— Хватит! — стукнул ладонью по столу Анрдей, — это наши проблемы.

— Нет, не хватит, — начальственно прикрикнул Макс, — слушай, что тебе говорят. Как-то в управлении кадров ВМФ я встретил Юлиного отца.

— Что-о-о? Бориса Евдокимовича?

— Бориса Евдокимовича. Его самого. Он по каким-то делам находился в кабинете у замначальника ВМФ по кадрам. Как потом выяснилось, они знакомы ещё с Калининграда. Не помню сейчас деталей, только речь зашла о Бакинском училище. Ну, я и вставил, что, мол, друг детства у меня там обретается. Так и познакомились. Юлю то я хоть и видел один раз, помню хорошо. Вы тогда с Севера приезжали в отпуск. Помнишь, как здорово мы тогда погудели в «Арбате»?

Андрей кивнул и в задумчивости протянул:

— Н-да, уж! Мир тесен, а Горский вездесущ…Ну и о чем же вы потом беседовали с Борисом Евдокимовичем?

— О вас, идиотах. И о том, что никуда вам друг от друга не деться. И чем раньше вы это поймете, тем лучше будет для всех.

Оба надолго замолчали. Сумерки за окном стали оливково-сизыми.

— Ну, так что? — спросил наконец Максим, — ставим в повестку дня вопрос о Севастополе?

Андрей неопределенно пожал плечами…

Вечером, накануне новогодних праздников, Платонова срочно вызвали к начальнику факультета.

«Опять хотят назначить массовиком — затейником в Новогоднюю ночь. Нашли штатного Деда Мороза…» распалял себя благородным негодованием по дороге на факультет Платонов.

Дверь кабинета начфака была открыта. Едва доложив о прибытии, Андрей, пошел в атаку:

— Товарищ капитан 1 ранга, я и так три года подряд кукую под факультетской новогодней елочкой! Может быть, хватит?

— Садитесь Платонов, — оборвал его начальник факультета, — сейчас не об этом речь.

И тут Андрей увидел, что перед начфаком лежит раскрытое его личное дело.

Перехватив взгляд Платонова, капитан 1 ранга недовольно объявил:

— Я только что разговаривал с начальником училища. Ему сегодня позвонили из Москвы и попросили узнать ваше мнение относительно перевода в севастопольское военно-морское училище на должность преподавателя ракетной кафедры.

В сердцах захлопнув папку, он хмуро глянул на Платонова и продолжил:

–Начальник училища и я категорически против вашего перевода. Во всяком случае, сейчас. Через пару лет это возможно, но сейчас — нет. Мы планируем назначить вас через полгода начальником кафедры. Надо прямо сказать, дела там идут ни шатко ни валко. Начальник — дослуживает. Ему всё, как говорят, «по барабану». Старшие педагоги тоже на сносях. Вот поднимите кафедру, соберете надежный творческий коллектив, тогда и можно будет поговорить о вашем переводе.

Начфак снова раскрыл личное дело. Полистал, пробежал глазами послужной список. Тяжело выдохнул:

— Все эти доводы начальник училища передал звонившему, но… Москва не согласилась и потребовала вашего личного решения…Так что слово за вами, Платонов.

Начфак нервно забарабанил пальцами по столу:

— Только я должен вас уведомить, что Севастополь — не Баку. Там «королевский флот», и этим всё сказано.

Платонов растерянно молчал.

— Вы хотя бы понимаете, — машинально перелистывая личное дело, продолжил начфак, — что по служебной лестнице опускаетесь на две ступеньки вниз? И что там всё придется начинать сначала? Конспекты лекций, пробные занятия, методики, вся кафедральная бухгалтерия и по полной схеме всякие нештатные комиссии и бесчисленные поручения. Одним словом — мальчик для бития. И ещё, понимаете ли вы, что вашу благородную «жертву» там никто не оценит? Больше того, в вашем поступке будут искать какие-нибудь скрытые намерения. Запомните, Платонов:— обыденность не терпит неординарности. Особенно таких возмутителей спокойствия, как вы. И поверьте мне: — вам, чужому, пришлому человеку не дадут подняться с должности простого преподавателя до начальника кафедры. Там своих кандидатов пруд пруди и все далеко не простых кровей. Так что мой вам совет: — не спешите. Через пару лет вы придете туда, но на должность начальника кафедры. Почти девять лет прослужили в Баку, и ещё пару лет это не срок.

Начфак замолчал. Отодвинул папку. Встал, прошелся по кабинету, косясь на притихшего Платонова.

— Я все понимаю, — глухо выдавил Платонов, — но там есть мощные огневые ракетные стенды, на которых можно делать серьезную науку. Этого здесь нет, и никогда не будет.

— Стенды, стенды! — раздраженно оборвал его начальник факультета. — Вы думаете, вас ждут там с распростертыми объятиями? Как бы не так! Вас до этих стендов не сразу допустят. Найдут тысячу способов, для того чтобы сбить у варяга «научную спесь». Болото не любит резких движений и инородных тел. И к стендам вы, если останется к тому времени энергии и сил, будете пробиваться с тяжелыми, затяжными боями. А с вашим характером ещё и наживете себе недругов и разворошите толпу завистливых скандалистов, которые вам попортят кровушку (они это умеют делать) на всю оставшуюся службу.

Жизнь показала, что начфак как в воду глядел. Но это станет ясно Андрею лишь много позже. А тогда…

— Я согласен на перевод в Севастополь на должность преподавателя… — прервал начфака Платонов, — там разберемся и насчет стендов и насчет должностей…

Начфак психанул:

— Перевод, значит, перевод. Как говорится, вольному воля!

Он подошел к столу, рванул трубку прямого телефона и, услышав хрипловатый голос начальника училища, отчеканил:

— Товарищ адмирал, подполковник Платонов согласен на перевод в севастопольское училище на должность преподавателя.

Трубка заклокотала. Начфак побагровел. Выбрав момент, он не скрывая раздражения, заговорил:

–Все наши планы я до него довел. Об особенностях службы в тех краях предупредил, но он настаивает на переводе со значительным понижением. Я же не могу силой заставить его отказаться. Что ж теперь делать? Как— нибудь, выкрутимся. Будем срочно подыскивать кандидатуру…

Со злостью, бросив на рычаг трубку, начфак официальным тоном объявил:

— Ваше согласие на перевод, товарищ подполковник, завтра будет передано в Москву. Представление и все необходимые документы будут отправлены в управление кадров военно-морских учебных заведений после новогодних праздников. Если ко мне нет вопросов, то вы свободны…