О`Санчес - Лук и армия (сборник)

Это случилось весной, когда солдатские либидо распухают так, что начинают мешать строевому шагу. Морок-апрель, трепетный воздух, стопудовая грязь на сапогах… Природа утратила строгость очертаний и превратилась в бело-черно-зеленое месиво. Все началось в грузовом автомобиле, по дороге в Вайялово, где им предстояло нести караульную службу по охране автомобильной базы полка. Начальником караула назначен был старлей Оноприенко, по кличке Онупер, а дежурным по базе – «Рыжий», капитан Исаев. Онупер был гнилой офицер – увольнений не давал никому и никогда, солдат из своего экипажа перед начальством не защищал и не выгораживал, но сам себя считал при этом «отцом солдатам» и остроумцем.

Лук в повседневной службе числился в его экипаже. Кузов битком набит, Лук сидит у самой кабины, напротив Онупера.

– Что улыбаешься, Лук? Небось, об ужине думаешь? Не-ет, пока полы в караулке не отпидорасишь, чтобы ни пылинки, ни соринки, ложку в руки не возьмешь. Лично проверю. – Лук с неохотой вынырнул из эротических грез.

– Стар я уже для полов, товарищ старший лейтенант. Но где-то вы правы: проблема пола стоит очень остро и увольнение в город более чем желательно. Кстати и суббота с воскресеньем меньше чем через неделю. Отпустите, а?

– Чего? Какое увольнение? Ты еще службы не нюхал, а уже – стар!.. Ты еще сынок, рядовой Лук, и даже не знаешь какой рукой за сиську жать. Так зачем, спрашивается, тебе увольнение?

– Я знавал женщин, товарищ старший лейтенант, больше, чем вы портянок износили.

Солдаты и сержанты загоготали: Лук за словом в карман не лез, а Онупера никто не любил. Даже капитан Исаев, молчун и флегматик, еле заметно усмехнулся.

– Ты еще каплей с конца висел, когда я присягу принимал, понял? Тебе еще служить, Лук-чеснок, как медному котелку.

Лук вытянул шею в сторону и грозно рявкнул:

– Рядовой Михальчук!

– Я! – с веселой готовностью откликнулся тот, понимая, что камрад орет неспроста.

– В подведомственной вам каптерке медные котелки имеются?

– Так точно! Две штуки медных в НЗ, остальные из люмения.

– Срок службы медного котелка?

– Пятнадцать лет.

– Пятнадцать? Против докýмента не попрешь. Так значит котелки пойдут на дембель в одной «пачке» с товарищем старшим лейтенантом?.. Это вам, товарищ старший лейтенант, служить как медному котелку. А у меня дембель не за горами.

Личный состав заблеял вповалку, Онупер побагровел, начал было матюгаться, но споткнулся на простом слове…

– Ну, ладно, Лук, сегодня ты поймешь, что такое – служба…

Не повезло Кеселю: попал он в одну смену с Луком и теперь почти наравне с ним хлебал тяготы и лишения караульной службы. Караульные сутки разбиты на четыре цикла, шесть часов каждый: два часа на посту, два часа – бодрствование в караульном помещении, два часа – отдых, сон.

Два часа Лук стоит на посту – и это единственный просвет, где можно отдохнуть и успокоиться. Все остальное время начкар Онупер демонстративно изводит Лука придирками и бессмысленными приказами. Поначалу Кесель смотрел на Лука зверем: ему не улыбалось реагировать на все виды учебных и боевых тревог, вместо того, чтобы играть в домино или кемарить. Но на следующее утро и он дозрел.

– Слушай, Шура, может его пугануть, пидараса, когда на посту стоять будем? Уложить мордой в землю, мол, не расслышал пароля?

– Нельзя. Раздуют – и тут «грубяком» не отделаешься.

Донской (сержант-разводящий) и смена подтвердят, что отзыв был громким… Чем в дисбат, так лучше просто завалить.

– Ты что… лся? Нет, Шура, не вздумай, не надо!

– Да я шучу… – Лук, если и шутил, то самую малость: издевательства Онупера очень его достали и временами он с беспокойством ощущал, что еще вот-вот – и разревется от бессильной злобы… Эх, вот если бы… Если бы…

– Ладно, Витя, надо глубоко и ровно дышать через нос. Извини, что тебе заодно со мной достается. В конце концов дембель не так уж далеко, а Гатчина от Питера – и того ближе. Сочтемся. Эх, вот если бы…

– Что?

– Да, ничего, мечты… Тихо, вон опять ползет, сука…

– Вот здесь еще пятно осталось… И здесь… Все заново, бойцы!..

«Вот если бы…» – мечтал Лук сквозь дрему… Караульные сутки были на исходе. Лук и Кесель отправились спать, чтобы через два часа заступить на пост, сдать его новому караулу и с этим закончить караульный наряд. Лук мечтал, а не молился, но и бытовые, приземленные мечты порой сбываются самым невероятным образом!

– Караул в ружье! Пожарная тревога! На объекте № 1 возгорание бокса № 1. Действовать согласно расчету!

Согласно расчету отдыхающая смена, в лице Лука и Кеселя, должна была тушить пожар. Для этого полагалось с карабином за спиной и огнетушителями в руках бежать метров двести до автомобильных боксов и там выполнять поставленную задачу.

Лук жаворонком выпрыгнул из спального помещения, глянул в довольную рожу Онупера и едва удержался, чтобы не засмеяться в ответ. Кеселю не было нужды притворяться: он выглядел, как некормленый людоед.

Лук бежал прытко, Кесель злобно сопел, ругался, но не отставал.

– Витя, в Кришну веришь?

– Кто это?

– Не важно… Молись, кому хочешь, Витя, авось поможет. Ну, еще немножко… Сейчас мы им сделаем…

– Что, Шура? Что нужно? Давай, я готов.

– Еще немножко… Витя, у нас приказ и мы далеко… отмены приказа мы не услышали, понял?..

– …!!!! Ты гений, Шура!

Оноприенко и Исаев, стоя возле караулки, развлекались вовсю: бегут как миленькие, с языками в жопе… Э… Э!.. Отставить!.. Отбой!..

Отставить!!!.. вашу…………, мудаки! Отставить!

Но у Лука и Кеселя в головах приказ, отмены которого они не слышали из-за расстояния и служебного рвения. Пломбы с огнетушителей были сорваны, огнетушители перевернуты и квасно-коричневые струи мощно били в деревянные ворота бокса № 1. Солдат и ефрейтор стояли бок о бок, уверенно и дружно попирая кирзовыми сапогами охраняемую территорию. Они не оглядывались, у каждого рот до ушей: командирский лай приближается очень быстро и надо успеть наулыбаться впрок, прежде, чем те подбегут…

– …в деревянном бушлате… запомнишь навсегда… – Лук отрешенно и строго изучал кокарду на фуражке Онупера: старлея тоже можно понять – ему смену сдавать, пломбы и огнетушители менять, командованию объяснительные писать… мама родная, бедный Онупер… а Витька-то поддержал, не испугался за лычки. Да и вообще… В случае чего отмажу – все на себя возьму. Ну, Витька, молоток…

Кесель тоже стоял – шальной и легкий, как воздушный шарик, не в силах до конца осмыслить свалившееся солдатское счастье: отомстили, да как! Даже если и обломятся лычки – такое не стыдно на дембеле вспомнить, детям-внукам рассказать… Да и не выдаст его Исаев, отмажет… И земляк Костенко, из штаба писарь, шепнул по секрету, что представление уже подписано… Шура нормальный парень, что надо парень, хоть и питерский… Изобретатель.