Дмитрий Соколов-Митрич - Враги народа: от чиновников до олигархов

Перед Музеем Ленина собралось около двух тысяч человек. Пошумели и разошлись.

После утреннего ливня на Театральной площади сильно парило. Чтобы бороться с духотой, люди покупали патриотические газеты и использовали их как вееры. Руины гостиницы «Москва», которую недавно разрушили и теперь заново строят, придавали происходящему элемент боевой романтики. За еще не демонтированными двумя этажами открывался вид на ненавистную для митингующих Госдуму.

— Победили фашистов, победим и единашистов! — кричал со сцены депутат Госдумы Олег Смолин. — Долой «Единую Россию»! Долой «Единую Россию»! — начала скандировать толпа.

— Что-то не то они кричат, — нахмурился парень в очереди перед металлодетектором.

На парне была майка с надписью на спине «Я русский. Слава России». Приблизившись к рамке, он на всякий случай надел на спину рюкзак. Рядом стоял парень в майке с серпом и молотом и надписью «Коси и забивай».

Из метро вышла колонна из нескольких сотен человек под синими флагами Союза «Чернобыль». Тремя часами ранее их колонну из 17 автобусов остановили на ДПС при въезде в Москву с Симферопольского шоссе, сказали, что сейчас дадут сопровождение, но все никак не давали и не давали. Через два часа ожидания чернобыльцы подружились с гаишниками, и те признались им, что в Москву на автобусах их не пустят под любым предлогом. Таков приказ. Пришлось пугать флагами пассажиров метро. У чернобыльца со станции Узловая Тульской области Юрия Можова в руках плакат: «Отмена льгот = устойчивый спрос на ритуальные услуги». «Я не утрирую, — говорит Можов. — Я вот только что из больницы вышел, меня кладут в нее раз в году и месяц бесплатно лечат. Я инвалид 2-й группы и без этой госпитализации загнусь через два года. Не будь у меня льготы, это лечение стоило бы мне 11 тысяч рублей. Плюс я имею бесплатные лекарства, 50 процентов скидки на квартплату и коммунальные услуги, раз в году получаю бесплатную санаторную путевку с билетом на поезд и вообще не плачу за общественный транспорт. А по новому закону я вместо всего этого буду получать 450 рублей в месяц. И мне пытаются доказать, что это равноценный обмен!»

Тут у памятника Жукову началась какая-то заваруха. Милиционеры пытались заставить одного старичка убрать плакат «Путина — в Лефортово!». Старичок упирался. На помощь ему подоспели крепкие ребята с монархическими флагами, закрепленными на телескопических удочках, чтобы было повыше. Плакат отстояли. Впрочем, через пять минут старичок почему-то убрал его уже без всякого принуждения.

— Мы приехали из Калининграда на автобусах, чтобы привезти вам свое выступление, — на сцену вышел представитель калининградских чернобыльцев Михаил Ройзман. — Что на нас такого глупого написано, что с нами обращаются как с маленькими дурачками?! Ну что вы упираетесь, говорят нам, ведь вам, баранам, на мясокомбинате будет лучше. Но мы не бараны! Бараны не мы.

Жара над площадью сгустилась еще больше. В толпе появились девочки, продающие «Пепси-колу» и «Айс-ти» по 15 рублей.

— О чем задумался, телепузик? — подколол рядового сержант милиции из оцепления.

— О Палестине, — ответил «телепузик». Сержант вздрогнул.

«Телепузик» пояснил:

— Я вот когда по телевизору вижу, как арабы в Палестине протестуют, я их боюсь. А этих нет. Арабы — они все больше руками работают и ногами. Камни бросают. А наши пиздоболят только и все. Вот думаю, почему так?

— Вы готовы к акции гражданского неповиновения?!! — раздалось с трибуны.

— Готовы!!! — рявкнула толпа.

— Слово предоставляется следующему оратору, — пробубнил в ответ ведущий.

На сцену вышла беременная девушка из движения «Социалистическое сопротивление». На голове у девушки была косынка, звали ее Маша Курзина, и сказала она то, что думала:

— Ваш враг не Дума. Ваш враг — представители крупного капитала. Депутаты примут те законы, которые будут им выгодны, — иначе не бывает. В нашей стране за 15 лет сложилась новая буржуазия, и, похоже, она не выучила урок 1917 года. Эти люди понимают только язык финансовых потерь. Что им этот митинг за милицейской оградой, устроенный для спуска пара и галочки профсоюзных чиновников? Надо провести по всей стране предупредительную забастовку, чтобы они ощутили наш гнев на своих доходах.

После выступления Маши Курзиной раздались жидкие аплодисменты. Люди в толпе о чем-то задумались, а когда о чем-то думаешь, аплодировать получается плохо.

Когда ведущий уже был готов объявить митинг закрытым, вся толпа вдруг перетекла на левую половину площади. Там появился Владимир Жириновский с котлетой денег. Он сказал, что сейчас раздаст всем желающим свою зарплату, и действительно принялся раздавать. На площади, к ужасу Маши Курзиной, начали торжествовать законы получения прибыли. Митингующие активно продирались сквозь облепивших депутата журналистов. В одни руки доставалось по две-три сторублевые купюры. Некоторые пытались пристыдить обогатившихся предателей.

— Да мало же дает! — виновато оправдывались предатели.

На третьей минуте «поля чудес» в Жириновского все-таки полетели пустые пластиковые бутылки. Зонтики охранников не помогли. Тогда с обидчиками Жириновского принялись выяснять отношения какие-то крепкие парни, которые еще за минуту до этого казались простыми мирными гражданами. Безрезультатно. Метание бутылок в Жириновского прекратилось, только когда он пробился к своему «Мерседесу»: портить машину никто не осмелился… Изрядно помятый и испачканный Жириновский скрылся за дверью авто. Но на митингующих, похоже, нисколько не обиделся.

Даже ручкой на прощание помахал.

15 июня 2002 года. Москва, Охотный ряд:

Утренний визит в буфет оказался для многих работников Госдумы неожиданным. На первом, пятом и двенадцатом этажах прекратили разливать водку. Случилось это после того, как непьющий депутат от фракции СПС Андрей Вульф предложил запретить распитие крепких напитков в здании парламента. Его поддержали спикер Геннадий Селезнев и лидер фракции ЛДПР Владимир Жириновский. Комитет по регламенту еще не успел ответить на протокольное поручение, но негласное распоряжение, по всей видимости, уже сработало. Я сижу в кабинете Вульфа и наблюдаю художественное полотно. На нем изображен медицинский кабинет и три человека. Первый — Василий Иванович Шандыбин в жалком виде. Он одет в больничную пижаму и смотрит преданными глазами на Екатерину Лахову. Лидер «Женщин России» в халате медсестры гордо держит двумя пальцами презерватив. Некто третий с рыжими волосами сидит на стуле спиной, но лица его не разглядеть. На полу зачем-то валяется какое-то оружие и боеприпасы.