Николай Климонович - Цветы дальних мест
- Название:Цветы дальних мест
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательство «БПП»
- Год:2008
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Климонович - Цветы дальних мест краткое содержание
Вокруг «Цветов дальних мест» возникло много шума ещё до их издания. Дело в том, что «Советский писатель», с кем у автора был заключён 25-ти процентный и уже полученный авансовый договор, испугался готовый роман печатать и потому предложил автору заведомо несуразные и невыполнимые доработки. Двадцатисемилетний автор с издевательским требованием не согласился и, придравшись к формальной ошибке, — пропущенному сроку одобрения, — затеял с издательством «Советский писатель» судебную тяжбу, — по тем временам неслыханная дерзость. В результате суд был выигран, автору выплатили причитающиеся по условиям договора деньги, но роман напечатался лишь через одиннадцать лет, в 1990 году, когда литература без политических разоблачений уже мало кого интересовала. Смею утверждать, что, несмотря на громадный по нынешним меркам тираж, 75 тысяч экз., «Цветы дальних мест» остались не прочитанными. А между тем художественная ткань романа — это и есть, строго говоря, то, что называют настоящей, подлинной прозой.
Цветы дальних мест - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Воскресенская отдернула руку с молотком, который уставила было на широкий камень, взвизгнула и подалась назад. Из-под куста саксаула скользнула вверх, сверкнула, выгнула и легко перекинула через пустые ветви серебристое тело, исчезла мгновенно тонкая змея. Словно не было.
— Это стрелка, — усмехнулся Миша, — всего-навсего. Мне сеструха определитель показывала. Там все пресмыкающиеся, а насекомые в другом.
— Где она? — Воскресенская с трудом переводила дыхание.
— Ищи-свищи.
— Боже, как я испугалась.
— А чего?
— Все потому, что неожиданно. — Она поморщилась с досады, поправила снова не успевшие выбиться волосы.
— Да чего их бояться-то? — Для пущей верности он и еще раз благодушно пошебаршил в кусте, топнул ногой. — Все, никого нет.
— Ведь не первый год. А все не могу привыкнуть к этой нечисти.
Миша смотрел на нее снисходительно. Было в его улыбке и мужское покровительство, и понимание подчиненного, руками знающего больше начальства.
— Трусишь ты, Людка, — проговорил фамильярно, — а она же безвредная.
— Ядовитая?
— Кажется. Но только сама она не нападает.
— Знаешь разве, что ей в голову придет.
Он продолжал усмехаться.
— Люд. Я все хочу спросить. Чего ты сюда ездишь? Тебе ведь Белоруссию предлагали. Что, из-за коэффициента? Так ведь теперь копейки набавляют. А в Белоруссии…
Она поморщилась:
— Начала здесь работу, надо закончить.
— Без тебя некому?
— Ну и привыкла.
— Это к пустыне-то? Ну раз сюда съездил, ну два — для интереса.
— Тебе трудно понять. Я здесь все знаю. Горы вон, колодцы, дороги, такыры. А на чужое место…
Пейзаж, однако, не уставал меняться. Разговаривая, они двинулись вперед. Миновав узкое место, вышли на широкое. Открылась панорама. Вообразите себе, что вы не листаете, зевая, эту книжку, а сидите перед экраном, на который проецируют один из тех слайдов, какими в гостях, едва мы потеряем бдительность после ужина, нас угощают разгоряченные хозяева. Для начала расположите мысленно слайд несколько криво, и вы получите необходимый эффект наклонности изображения, какой преследует в пустыне утомленный глаз. Это сродни миражу: на плоском месте земля дыбится, заведомая возвышенность криво оседает набок. Затем представьте, что пленка до употребления перележала срок хранения, неловкий фотограф намудрил с выдержкой, а непроворный лаборант забыл ее в одном из бачков с проявителем. Все вместе сместило спектр, небо стало бутылочным с желтизной, холмы замерцали ртутными проплешинами, в правом верхнем углу вылезла туманная вуаль. Да еще пот, заливающий глаза. Да душный туман в голове от перегрева…
— Здесь делаем последнюю точку, — сказала Воскресенская и прислонилась к осыпающемуся выступу.
Миша взял образец. Облокотился рядом, утер пот со лба.
— Да, работка.
— А ты какую хотел?
— Ну, не камни же собирать. Искать что-нибудь, месторождения, золото там или нефть, что все геологи ищут.
Воскресенская принужденно усмехнулась:
— Это не легче. И потом, я ведь тоже геолог. Тоже думала, в поиск пойду, открывать буду.
— И что?
— Распределение. Да и дело не в том, это все романтика. Чему быть — само тебя найдет. Все открытия случайно делаются. Да и всё пооткрывали давно. Теперь романтика другая, надомная, так сказать. Видишь выход базальтовый? Может, по тому склону в верхнем мелу динозавр ходил, теперь мы с тобой. Романтика! Кстати, если б ты после маршрута каждый день решал задачу по геометрии, то математику подготовил бы, сдал бы на вечернее в сентябре. А потом и ищи.
— Сперва надо формулы выучить.
— Сначала в справочник будешь заглядывать, потом запомнишь.
— Не выйдет.
— Почему?
— Сперва выучить надо. Не знаешь броду, не лезь в воду.
Она посмотрела на часы.
— Жрать вообще-то хочется. Сколько там?
— Четвертый, — сказала она.
— Этот тунеядец небось сварил и сегодня дрянь какую-нибудь. Только взглянешь на его блюда, есть на два дня расхочется.
— Не ты ж будешь готовить.
— А я давно говорил, — неожиданно злорадно и с обидой повернулся к ней Миша, — что надо в городе поискать как следует. Нашли бы повариху, верняк. А то он там спит целый день, после в кастрюлю кое-как всего набросает… Сама ж говорила, что никаких хиппи, никаких длинноволосых, которых папочки от армии спасают, на этот раз не возьмешь. А взяла. Подумаешь, папочка у него из министерства. Сам-то кто?
Женщина промолчала.
— И еще в тетрадку пишет, я видел, выдрючивается. Ты сперва отработай, а потом в тетрадку пиши. И все один норовит остаться. Что ему, со всеми плохо? Салтыков — тот хоть геолог, но тоже. Вчера футбол слушаем с Колей-Сережей, а он: можно потише? Ни фига, думаю, будто сам не слушает футбол. Можно подумать…
Скорей всего, Миша долго бы еще говорил, но оборвался. Он увидел: метрах в двадцати пяти, там, где русло, раскинувшись, выходило на уровень обветренных берегов, по плотному лессу, пересекая открытое пространство, не торопясь и волоча небрежно чешуйчатый пестрый хвост, выступала огромная, чуть не двухметровая, ящерица. Миша задохнулся, присел на корточки и на карачках пополз вперед.
— Что? Кто там?
— Варан. Тише только.
Присела и Воскресенская, скорей от страха. Полосатое туловище чудовища переливалось, тускло отсвечивала чешуя. Варан шел по освещенному, в движениях его была сила, повадка, и, если б не двигался он, могло б показаться, что тело отлито из тяжелого металла.
—: Где-то рядом небось нора у него.
— Они в норах не живут.
— А как же?
— Кто их знает.
— Нет, как раз что и в норах.
— Почему думаешь, что рядом?
— Они далеко не уходят, мне сеструха говорила.
Варан остановился. Повернул на шорох морду, застыл, словно лаком облили, и долго — или кажется так, когда на карачках стоишь, — долго смотрел в их сторону. Глаза у него походили на две треугольные щелки. Широкая плоская голова тоже была треугольна. В приоткрытой пасти можно было рассмотреть острые треугольники зубов. Он ударил хвостом нетерпеливо, раз в одну сторону, раз в другую, раздраженный, видно, чужим присутствием и задержкой в пути. Потом приподнял тело на коротких кривоватых лапах — приподнял на несколько сантиметров над землей. Передернул рассерженно шкурой и побежал проворно от греха подальше.
Бегство варана решило дело. Не сговариваясь, словно того и ждали, забыв обо всем, ринулись что было мочи наши герои за ним.
Глава 4. ОРЕЛ
Все это время по параллельному саю километрах в четырех неутомимо шагал по жаре полный мужчина, тот самый Володя Салтыков, который больше помалкивал прошлым вечером и о котором мы столь наслышаны теперь. Лишь минут пять, как он присел отдохнуть. Сбросил рюкзак. Примостился в плоской выемке, привалился спиной к скале. Молоток выпустил из руки, но по привычке оставил рядом — нагнуться и ухватить. Он смотрел в небо.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: