Разипурам Нарайан - В ожидании Махатмы

— Это правда? Правда? — кричал на бегу доктор.

Внезапно он остановился и попросил:

— Пусть кто-нибудь достанет из машины мой чемоданчик.

Доктор опустился возле бабушки на колени, нащупал пульс, вытащил часы, подержал пальцы у нее под носом и улыбнулся Канни.

— Да, она не умерла!

— Ах, доктор, неужели вы даже не можете сказать, умер человек или жив? — спросил Канни.

— К чему сейчас в это вдаваться? Надо радоваться, что она вернулась с того света.

Доктор задумался. Такого в его практике еще не бывало: те, кто уходил, больше не возвращались. Он потер подбородок.

— А как она, доктор? — спросил Канни.

— Пульс хороший. Все в порядке. Ей только надо будет отдохнуть и окрепнуть.

И стал вынимать из чемоданчика всякие предметы. Протер спиртом иглу шприца, вынул ампулу и всадил иглу бабушке в руку. Она вздрогнула и тихонько застонала. Доктор глянул на нее с одобрением и заметил:

— Да, бывают такие аномалии. Как и почему это происходит, мы не можем сказать. Прошлой ночью она была практически мертва. Не знаю… Вот и не верь после этого в душу, карму и всякое такое.

Он глядел на нее, кусая губы.

— Много лет назад я читал о подобном случае в одном медицинском журнале, но я никогда не думал, что сам увижу такое.

Бабушка мало-помалу оживала. Дыхание ее выравнивалось. Доктор сказал:

— Не надо оставлять ее здесь, нужно поскорее унести ее отсюда. Везите-ка ее домой, а? Возьмите мою машину.

Жрец прервал его:

— Как можно такое предлагать? Тот, кого сюда принесли, не может вернуться в пределы города. Разве вы не знаете, что… что…

— А что случится?

— Случится?! Весь город погибнет от пожара или от чумы. Это очень плохая примета. Делайте что хотите, только в город ей возвращаться нельзя.

Многие с ним согласились. Весть о случившемся облетела весь город. К крематорию стали стекаться люди. И все они говорили:

— Это вопрос непростой. Что же с нею делать?

Пришлось перенести ее в опустевший домик на берегу реки, где когда-то взимали пошлины. От города домик отделяла река, и можно было считать, что бабушка находится вне пределов города. Там ее и оставили вместе с доктором. Вокруг глухо шумел ее мир: Канни, управляющий, Шрирам, жрец с крючковатым носом и две женщины, что сидели над нею ночью. Она лежала в домике на кровати, а они ухаживали за ней и кормили ее. Маленький доктор в своем автомобиле навещал ее несколько раз за день, а Канни практически бросил свою лавку, чтобы приглядывать за всем. Толпы народа начали прибывать к домику, чтобы взглянуть на чудо. Явились какие-то близкие родственники, которые годами не виделись с бабушкой, и закричали:

— Ах, сестра, как мы рады тебя видеть! Нас и не извести ли, что ты умерла!

— Не известили, потому что она не умирала.

— Но если близкая родственница умирает, разве не положено..?

— Но она же не умерла, так о чем извещать?

— А как вы узнали, что она не умерла? — вопрошали родственники.

Разговор приобретал фантастический характер. Шрирам все время опасался, что весь этот наплыв народа и разговоры добром не кончатся. Он старался держаться подальше от всех этих людей. Когда набегало много народу, он уходил в заднюю комнату, предоставляя Канни и его товарищам отделываться от посетителей. Он слышал, как люди спрашивали:

— А где же внук?

— А-а, этот бездельник! Он, наверное, в Бирме, — отвечал Канни.

Но все это не помогло. На третий день, когда Шрирам, накормив бабушку и поев сам того, что принес ему в медном сосуде управляющий, отдыхал под сенью раскинувшегося у дома дерева, явился инспектор в штатском, а с ним два полицейских. Бабушка и ее сиделки мирно спали. Инспектор глянул на Шрирама и приказал:

— Вставай.

— Зачем это? — спросил, поднимаясь, Шрирам. — Чего тебе от меня надо?

— Ты арестован, — сказал инспектор. — Мы давно тебя ищем.

— Кто же получит награду? — поинтересовался насмешливо Шрирам.

Инспектор не ответил.

— Мы знаем, что тебя привел сюда особый случай, — сказал инспектор. — И не хотим подымать шум, если ты его подымать не станешь. Вот почему мы свой джип оставили вон там. В нем у меня люди. Собирайся и пойдем. Только не очень копайся.

— Хорошо, но дайте мне немного времени, — сказал Шрирам.

— Я вооружен, и, если ты попытаешься бежать, я буду стрелять, — предупредил инспектор.

Шрирам пошел к бабушке. Она полулежала в постели и беседовала со своими сиделками. Увидев Шрирама, она воскликнула:

— Когда ты вернулся, мой мальчик? Мне говорили, что ты здесь, только отрастил себе усы. Зачем они тебе, мальчик? Делай что хочешь, но сбрей их, я не хочу их видеть.

— Хорошо, бабушка, — послушно отвечал он, радуясь, что она стала прежней.

Это был ее голос, можно было не сомневаться. В нем слышался прежний характер. Она вернулась с того света, не понеся там никакого урона. Он присел на краешек кровати, взял ее руку в свои и погладил. Она внимательно посмотрела на него.

— Тебе плохо, я вижу, — сказала она, печально качая головой. — Ты дошел до точки, это не скроешь. Зачем только ты связался с этими людьми? Я старалась сделать из тебя порядочного человека. На бакалавра ты не захотел учиться, но это не моя вина. Меня никто упрекнуть не может. Люди про тебя всякое говорят… Скажи мне, это правда?

Шрирам подумал и с расстановкой ответил:

— Не верь ни слову из того, что услышишь. Помни, люди говорят неправду.

Бабушкино лицо сморщилось в счастливой улыбки.

— Злоречивые людишки! — вскричала она. — Да будут все, кто о тебе плохо говорит или думает, кто на тебя клевещет, сбивает с пути или вводит в соблазн, да будут они…

В этот миг в голове у Шрирама мелькнула мысль, что старушка, возможно, имеет в виду Бхарати. Он постарался ее отвлечь.

— Бабушка, не переутомляйся, ты бы легла.

— Зачем это? Я не больна. Ты этому врачу поверил! Пусть только покажется мне на глаза. Я ему скажу, что я о нем думаю. Его бы воля, он бы меня заживо сжег!

И она горько рассмеялась. Но тут же вспомнила, что он не дал ей договорить.

— Кто бы ни были эти люди, что увлекли тебя из дому, мужчина, женщина или еще кто, пусть погибнут и мучаются страшными муками в аду!

Произнеся это проклятие, она почувствовала радость и облегчение. Шрирам подумал о полицейских, поджидающих его во дворе, и сказал:

— Бабушка, не переутомляйся, тебе нельзя слишком много говорить.

— Почему это нельзя? Кто сказал, что нельзя? — ответила она. — Сколько захочу, столько и буду говорить, никто меня не остановит.

Тут один из полицейских заглянул в дверь, но бабушка так грозно спросила: «Ты кто такой?», что он тут же скрылся.

— Кто это? — спросила бабушка у Шрирама.

— Это ко мне, — отвечал он.

Он тихонько гладил ее по руке, и вскоре она успокоилась. Он дал ей несколько ложек молока. Она сказала: