Сергей Морозов - Великий полдень

— Зато правда, — сказал Косточка.

— Смотри, выгоню из-за стола, останешься без сладкого! — пригрозила Косточке Мама.

— А я тогда дом подожгу, — усмехнулся мальчик.

Это было их обычное пикирование. Ничего серьезного.

— А где ж ты жить будешь, если дом спалишь? — вмешался я.

— В Москве, конечно, — не моргнув глазом, ответил Косточка. — Ты бы, наверное, тоже не отказался, а, Серж?

— Еще бы! — кивнул я.

— Могу тебе это устроить, — щедро предложил Косточка.

— Неужели?

— А что, арендую тебе мастерскую. Папа, конечно, большой человек, но это еще вопрос у кого капиталы больше!

Говорил он вполне серьезно. Мне было известно, что у него действительно имелись определенные капиталы, был именной счет в банке, который ему недавно завели родители, а также номерные счета, которые он сумел завести сам, практикуясь в бизнесе. Но, сравнивая себя с Папой, мальчик, конечно, явно преувеличивал и фантазировал.

— Ну спасибо… — пробормотал я.

— Дед! — Мальчик снова подтолкнул старого пасечника.

— Сухое спасибо горло дерет, — простодушно отозвался старик.

— А конкретно? — заинтересовался я. — Чем могу служить?

— Всему свое время, Серж, — сдержанно ответил Косточка. — Еще послужишь.

— Хватит! — распорядилась Мама. — Косточка! Серж! Поговорите о чем-нибудь более умном.

— О чем с вами говорить? — снова усмехнулся мальчик. — У вас ведь одни глупости на уме.

— То есть? — удивился я.

— Знаем, знаем все ваши глупости, — снисходительно сказал Косточка.

— Главное, что ты у нас очень умный, — заметила Мама.

— Да, я умный, — невозмутимо кивнул Косточка.

— Тогда объясни, — напрямик предложил я, — зачем надо было уничтожать такие прекрасные вещи?

— Ты о чем, Серж? — невинно уточнил Косточка.

— Не понимаешь? — возмутился я. — Об игрушках, мой милый, о ваших новогодних подарках!

— А а… — протянул мальчик. — А мне послышалось, ты говорил о каких-то прекрасных вещах.

— Вот именно. О подарках.

— Что же в них прекрасного?

— А кукла-невеста? А Верный Робот? Они были замечательные, такие симпатичные.

— Неужели?.. А по-моему, просто забава для дефективных.

— А оружие! Оно было как настоящее.

— Вот-вот! Значит, все-таки не настоящее. Значит, дрянь, ненужный хлам.

— Ну а Русалочка? А Розовый слон? Они были как живые.

— Если ты, Серж, видел живых русалок и розовых слонов, то я тебе от всей души сочувствую, — усмехнулся Косточка.

— Погоди, я не в том смысле… — смешался я. — Я хотел сказать, что это были замечательные игрушки. Нам в свое время такие даже не снились. Вы могли бы играть…

— Это нам, взрослым, кажется, что дети играют, Серж, — вдруг вмешался в разговор дядя Володя. — А они совсем даже не играют. Поэтому им не нужны подделки и суррогаты. Они хотят, чтобы все было настоящее. В этом все дело. Скорее уж это мы, взрослые, играем в свои взрослые игрушки.

Я уже не первый раз замечал, что дядя Володя выступает в роли защитника.

— Смотри-ка, Володенька, — молвил Косточка, — как ударился головой, так сразу поумнел.

— Ты прав, — ничуть не обидевшись, признал дядя Володя. — На меня как бы просветление нашло.

— Наш Косточка хочет быть взрослым, и потому все время хамит, — улыбнулась Майя. — Вот и весь секрет.

— С каких это пор, — поинтересовался Косточка, — говорить правду значит хамить? А кроме того, я вовсе не хочу быть взрослым.

— Он не хочет быть таким, как мы, — снова вмешался со своим пояснением дядя Володя.

— Он и не будет таким, — неожиданно высказалась Альга. — Если так пойдет, он будет гораздо хуже.

— Ты слишком много себе позволяешь, дорогая! — обидевшись за сына, возмутилась Мама. — Не тебе об этом судить!

— Да, наверное, — не стала спорить Альга. — Прошу прощения.

— Это другое дело, — сказала Мама.

— Какой есть, таким и останусь. И такой буду хорош, — усмехнулся Косточка.

— Подрастет — и дурь сойдет, — подал голос дедушка Филипп. — А кто подрос, тот уж в дурь врос.

— Как гласит народная мудрость, — прибавил Косточка.

— Косточка хочет быть самостоятельным, как его родители, — примирительно и дипломатично сказала Наташа. — Я была бы рада, если бы наш неженка Александр брал в этом смысле с него пример. То есть, конечно, не в смысле баловства, а в смысле самостоятельности.

— Куда ему, вашему неженке! — презрительно сказал Косточка, даже не глядя в сторону Александра, который, кажется, готов был вот-вот заплакать.

— Если вы поссорились, то лучше всего побыстрее помириться, — предложила мальчикам Наташа. — Косточка! Александр! Пожмите друг другу руки и опять будете вместе играть.

— В самом деле! — с энтузиазмом подхватил я. — Ей-Богу, помиритесь, ребятки!

— Давайте, сейчас же помиритесь, — сказала Мама.

— А мы вообще то не ссорились, — дернул плечом Косточка.

— Ты старше, — сказал я, — и должен быть снисходителен. Он еще маленький и, конечно, расстроился, когда ты решил распотрошить его Братца Кролика…

— Я не маленький, папочка! — в тоске воскликнул Александр.

— Конечно, конечно, — испуганно поправился я, — ты не маленький! Я совсем не это имел в виду…

Косточка засмеялся.

— Во-первых, — сказал он, обращаясь ко мне, словно не замечая горестного возгласа и страданий Александра, — я не обязан с ним, плаксой, нянчиться. И не буду… — При этих словах Александр опустил голову, и слезы действительно закапали ему на колени. — А во-вторых, не я решал, что делать с его Кроликом.

— А кто же решал? — удивился я.

— Он сам и решил. А теперь слюни распускает.

— Ничего я у вас не понимаю, — пробормотал я и посмотрел на сына. Тот сжался еще больше.

— А что тут понимать, — охотно объяснил Косточка. — Каждого спрашивали, и каждый отвечал. Еще вчера все решили. А наш первосвященник, патриарх наш, Ваня то есть, это дело даже благословил, освятил…

— Надо же, — заинтересовался я, — значит, у вас в компании даже общественные институты заведены. Это что же, так сказать, параллельные структуры? Духовенство? Гражданские власти? Бюрократия? Репрессивные органы?

— А как же иначе? — пожал плечами Косточка.

— Все правильно, — кивнул я. — Что же дальше? Что вы решали насчет игрушек?

— У нас по этому вопросу было специальное совещание. Совет экспертов. Каждый случай рассматривался индивидуально. Было вынесено общее заключение и даны соответствующие рекомендации.

Так вот что означала странная ночная молитва Александра! Он молился за «приговоренных».

Я быстро переглянулся с дядей Володей и спросил у Косточки:

— Это насчет уничтожения игрушек рекомендации?

— Нет. Это насчет мер против оболванивания людей, — поправил меня Косточка.

— Какого еще оболванивания? Каких людей?