Сергей Белкин - Говорящая муха

Тем не менее, нам удалось получить доступ ко всем, полученным Волковым, материалам. Именно они и находились в русле второй темы, интересующей нашу организацию - этническое оружие.

События развивались следующим образом."

Далее Олег Николаевич рассказал об убийстве Волкова, убийстве Маши, о вовлечении в дело Андрея и его приключениях. Дойдя до благополучного избавления Андрея из плена с помощью Анджелы, о ее гибели и появлении Андрея на "Святом Георгии", Олег Николаевич продолжил:

-- На совещании у Александра Николаевича было принято решение о проведении следующей операции.

Мне было поручено внушить Андрею, что мы являемся той самой зловещей организацией "Черный террор", о которой ходит столько слухов. При этом я использовал наши подлинные оперативные данные об этой организации. После этого надо было каким-то образом сделать так, чтобы Андрей снова попал в руки "Гранд Каньон". В этом случае, как мы предполагали, его снова подвергнут допросу, и, после этого, будут считать, что Андреем руководит "Черный террор". Тем самым мы достигали бы двух целей: появлялся силовой рычаг воздействия на "Гранд Каньон", поскольку репутация "Черного террора" достаточно хорошо известна, но, при этом, наша организация оставалась как бы совершенно вне игры - мы могли бы действовать от чужого имени. Кроме того, в ходе операции мы рассчитывали выявить конкретных действующих лиц "Гранд Каньона", получить дополнительную информацию. Было бы крайне желательно обеспечить, как минимум, баланс компроматов в последующем взаимодействии с этой организацией.

Для осуществления операции было решено спровоцировать Андрея на самовольный уход с корабля для того, чтобы попрощаться со своей дочкой. Для этого мы привезли из дому фотографии дочки и внушали ему мысль о нежелательности встречи и о необходимости в ближайшее время покинуть страну на неопределенный срок.

Психологический расчет оказался верным. Андрей ночью покинул корабль и направился в школу дочери.

Накануне днем мы вышли в эфир со старого мобильного телефона Андрея на мой старый телефон и прокрутили в эфире несколко смонтрованных из предыдущих записей наших с ним "разговоров". Дополнительно мы позаботились, чтобы их содержание давало объяснение нашему с ним долгому "молчанию в эфире" и рассекречивали корабль, как место пребывания Андрея и нашего офиса.

Убедившись, что наши "разговоры" засекли, мы стали ждать появления наружного наблюдения. Посты были выставлены через час после "выхода в эфир".

Андрея они засекли сразу и вели его до самой школы. Они, видимо, не предполагали, что он уйдет вплавь и окажется на том берегу. Иначе они взяли бы его рано утром на набережной под мостом. Пока они переходили на другую сторону, Андрей оказался в людных местах, поэтому они продолжали его вести до первого удобного случая.

Его доставили в подвал кафе "Лютик и Ромашка" на Арбате. Подвал оказался таким глубоким, что передатчики, встроенные в телефон, обувь и одежду Андрея, не могли пробиться наружу. Пришлось срочно вводить в игру последовательно, представителя Центральной Городской Санитарно-эпидемиологической службы, представителя Госпожнадзора и двух бомжей, пытающихся что-нибудь украсть из подсобки. В результате удалось установить новые передатчики и продолжать контролировать ситуацию. Кроме того, нам хотелось, по-возможности, сохранить жизнь и здоровье Андрея.

Имеющиеся у нас записи допроса подтверждают, что дезинформация передана полностью и поступила в распоряжение руководства "Гранд Каньона". Материалы в офис "Гранд Каньона" лично доставил руководитель Службы Безопасности Московского отделения "Гранд Каньон" некто Александр Александрович Миллер. К настоящему времени о нем имеются достаточно полные сведения. Разумеется, за ним установлено круглосуточное наблюдение.

После окончания допроса Андрея, ими было решено его ликвидировать. В бессознательном состоянии он был погружен в мясной фургон и, в сопровождении двух охранников, его повезли в северо-восточном направлении вверх по набережной Яузы, потом, через "Преображенку", в сторону улицы Подбельского. На безлюдном участке Лосиноостровской улицы было спровоцировано дорожно-транспортное происшествие, в результате которого был освобожден Андрей и захвачены охранники и водитель фургона. Кроме того, в наше распоряжение поступили препараты, использовавшиеся "Гранд Каньон" во время допросов. Препараты переданы в лабораторию. Они оказались хорошо нам известными средствами WUS-2 и WUS-3.

Охранники и водитель были допрошены. В настоящее время они находятся в бункере N18. Андрей проходит восстановительное лечение на нашей базе "Пригорки-седьмые". Психофизическое состояние удовлетворительное.

Вся полученная нами информация представлена здесь. На этом я заканчиваю описательную часть своего доклада."

С этими словами Олег Николаевич положил руку на стопу из нескольких толстых переплетенных отчетов, лежащих перед ним на столе.

-- Ну, что ж, каково ваше мнение, Борис Григорьевич?

-- Пока я только слушаю, Александр Николаевич. Выявлять и оценивать промахи и тактические неточности не моя прерогатива. У меня пока нет вопросов по изложенному материалу. Я хотел бы услышать каковы, по вашему мнению, дальнейшие шаги?

-- Мы предлагаем следующее. По вопросу готовящейся акции в Приднестровье нам думается целесообразным вбросить эти материалы в мировое информационное поле, используя средства наших единомышленников в Европе. Начать мы планируем, как всегда, с Италии. Почти одновременно с этим предложим материалы нашим союзникам во Франции и Германии. Вероятно, организуем публикации в "Република мондиале", "Эколь дю Норд" и других. Думается, что европейских сил будет достаточно, чтобы остановить этот процесс и нанести серьезный удар по позициям наших врагов в Европе. Ожидаемый эффект: срыв операции в ноябре, и постепенный переход в стадию вялотекущего скандала и взаимных обвинений. Единственный, остающийся пока открытым вопрос - надо ли дать им понять, что за этим стоим мы. И как при этом себя идентифицировать и позиционировать?

Теперь, что касается ситуации с Московским фмилиалом "Гранд Каньон". У нас достаточно сегодня сил для полной дискредитации, публичного осуждения и вытеснения их из России. Это один вариант развития событий. Возможен другой вариант: продолжать сосуществоание, стремясь к все более глубокому проникновению ко всей их информации и овладению их методиками. При этом также важен вопрос о том, от чьего имени мы будем действовать?

-- Ну, что ж, Александр Николаевич. Я думаю, что у меня букдет возможность еще немного подумать над этой ситуацией. Но уже сейчас кое-что можно сказать. По вопросу самоидентификации. Я полагаю, что так удачно введенная идея с "Черным террором" и есть самая лучшая идентификация. Пусть все так и думают. Единственное, о чем я хотел бы еще подумать, это о координировании наших действий с настоящим "Черным террором".