Дженни Даунхэм - Пока я жива

Я тру глаза, стараясь сосредоточиться. Она рассказывает, что подружилась с какой-то девушкой.. кажется, у них совпадают сроки.. и что-то еще об акушерке. Голос Зои звучит гулко, как из подземелья.

Я замечаю, как оттопыривается пуговка рубашки у нее на животе.

На дорожку садится бабочка и расправляет крылья. Нежится на солнце. Слишком рано для бабочек. -Ты точно слушаешь?

В калитку заходит Кэл. Бросает велосипед на лужайку и дважды обегает вокруг сада. -Ура, каникулы! -вопит он, забирается от радости на яблоню, вклинивается между двумя ветками и сидит там, точно эльф.

Ему приходит эсэмэска; сквозь молодую листву видно, как загорается голубок экранчик телефона.Я вспоминаю сон, который видела несколько дней назад: каждый раз, когда я открывала рот, у меня из горла исходило голубое сияние.

Кэл отвечает на эсэмэску и мгновенно получает ответ. Смеется. Приходит следующее сообщение, потом еще одно, словно на дерево садится стая птиц. -Седьмой класс победил! -радостно объявляет Кэл. -Мы устроили в парке перестрелку с десятиклассниками из водных пистолетов и победили!

Кэл учится в средних классах. Кэл с друзьями и новым мобильником. Кэл с длинными волосами, которые отрастил, чтобы походить на скейтера. -Чего уставилась?

Он показывает мне язык, спрыгивает с дерева и убегает в дом.

Сад погружается в тень. Сыро. Ветер гонит по дорожке фантик от конфеты.

Зои ежится. -Пожалуй, мне пора. -Она обнимает меня так, будто боится, что кто-то из нас упадет. -Ты вся горишь. Все в порядке?

Папа провожает ее до калитки.

Из дырки в заборе вылезает Адам. -А вот и я. -Он подтягивает шезлонг поближе ко мне и садится. -Мама скупила полмагазина. Потратила уйму денег. Но она прямо загорелась. Собирается выращивать всякие травы.

Заклятия, прогоняющие смерть. Крепко держать любимого за руку. -Что с тобой?

Я кладу голову ему на плечо. Такой чувство, будто я чего-то жду.

До меня доносятся звуки- еде слышный звон тарелок на кухне,шелест листьев, рев двигателя вдалеке.

Солнце растаяло и холодно стекает за горизонт. -Ты горячая. -Адам щупает мой лоб, проводит ладонью по щеке, трогает шею. -Посиди-ка.

Он бежит по дорожке к дому.

Планета вращается, ветер продувает кроны деревьев.

Мне не страшно.

Дышать, просто дышать. Вдох-выдох.

Земля почему-то несется навстречу, но лучше не вставать. Лежа на земле, я мысленно повторяю свое имя. Тесса Скотт. Хорошее имя в три слога. Каждые семь лет наш организм меняется, каждая его клетка обновляется. Каждые семь лет мы исчезаем. -Боже! Она вся горит!

Надо мной мерцает папино лицо. -Звони в «скорую»! -доносится откуда-то издалека его голос.

Я пытаюсь улыбнуться. Поблагодарить его за то, что он здесь, но почему-то никак не получается соединить слова в предложение. -Тесс, не закрывай глаза. Ты меня слышишь? Не уходи!

Я киваю, и небо с тошнотворной скоростью вертится над головой, будто я лечу с крыши.

Смерть приковала меня к больничной койке, впилась когтями в грудь, караулит. Я не думала, что будет так больно. Что смерть перечеркнет все хорошее, что было в моей жизни.

Все происходит прямо сейчас не понарошку и сколько бы они не обещали меня помнить это ничего не меняет ведь я даже не узнаю забыли меня или нет.

В углу комнаты появляется черная дыра, и ее заволакивает туман, словно ткань, ниспадающая с ветвей дерева.

Откуда-то издалека до меня доносится собственный стон. Я не хочу это слышать. На меня давит бремя взглядов. Медсестра переглядывается с доктором, доктор- с папой. Их приглушенные голоса. Из папиного горла хлещет ужас.

Не сейчас. Не сейчас.

Я стараюсь думать о цветке. Белом цветке в кружащемся голубом небе. Насколько малы люди, насколько уязвимы по сравнению со скалами, звездами.

Заходит Кэл. Я его помню. Мне хочется его успокоить. Чтобы он заговорил нормальным голосом и рассмешил меня. Но Кэл стоит возле папы, маленький и тихий, и шепчет: -Что с ней? -У нее инфекция. -Она умрет? -Ей дали антибиотики. -Значит, поправится?

Молчание.

Это неправильно. Все должно быть иначе. Не вдруг, как под колесами машины. Не этот странный жар, как будто у меня внутри сплошной синяк. Лейкоз прогрессирует постепенно. Я должна слабеть, пока мне наконец не станет все равно.

Но мне не все равно. Когда же оно наступит, это безразличие?

Я стараюсь думать о простых вещах-вареной картошке, молоке. Но в голову лезет всякая жуть-пустые деревья, тарелки с пылью. Заострившийся, побелевший подбородок.

Мне хочется признаться папе, что я ужасно боюсь, но говорить - все равно что пытаться выбраться из цистерны с маслом. Слова появляются невесть откуда, темные и скользкие. -Держи меня. -Я с тобой. -Я падаю. -Я здесь. Я тебя держу.

Но в его глазах испуг, лицо вялое, как у столетнего старика.

Я просыпаюсь в цветах. Вазы тюльпанов, гвоздики, как на свадьбе; на тумбочке возле кровати пенится гипсофила.

Я просыпаюсь и вижу папу, которые по-прежнему держит меня за руку.

Все предметы в комнате удивительны- кувшин, вон тот стул. Небо за окном ярко-голубое. -Тебе не мучает жажда? -спрашивает папа. -Хочешь пить?

Я хочу мангового сока. И побольше. Он подсовывает подушку мне под голову и держит стакан, пока я пью. Не отрываясь, смотрит мне в глаза. Я глотаю сок. Папа дает мне перевести дух и снова наклоняет стакан. Когда я напиваюсь, вытирает мне рот салфеткой. -Как с ребенком, -замечаю я.

Папа молча кивает. На его глазах проступают слезы.

Я засыпаю. И снова просыпаюсь. На этот раз мне хочется есть. -Дашь мне мороженого?

Папа с улыбкой откладывает книгу: -Сейчас.

Вскоре он возвращается с клубничным мороженым. Он оборачивает палочку салфеткой, чтобы не капало, и я сама держу его и ем. Объедение. Я поправляюсь на глазах. Не думала, что мое тело на это способно. Мне ясно, что с клубничным эскимо в руке я не умру. -Пожалуй, я могу съесть еще одно.

Папа заявляет, что если я хочу, то могу съесть хоть полсотни. Вероятно, он забыл, что мне нельзя сахар и молочные продукты. -У меня для тебя сюрприз. -Папа роется в кармане пиджака и выуживает оттуда магнит на холодильник. Сердечко, крашеной в красный цвет и кое-как покрытое лаком. -Его сделал Кэл. Он передает тебе привет. -А мама? -Заглядывала пару раз. Но ты была очень слаба, и посетителей почти не пускали. -Значит, Адам не приходил? -Еще нет.

Я дочиста вылизываю палочку мороженого. Дерево царапает язык.. -Принести еще? -спрашивает папа. -Нет. А теперь иди.

Папа приходит в замешательство: -Куда? -Я хочу, чтобы ты встретил Кэла из школы, отвел его в парк и поиграл с ним в футбол. Купил ему чипсов. Потом вернешься и расскажешь, как вы погуляли.

Папа смущенно смеется: -Я вижу, ты проснулась не в духе! -Позвони Адаму. Пусть придет днем. -Какие еще пожелания? -Передай маме, я хочу, чтобы она сделала мне подарок- купила дорогой сок, кучу журналов и косметики. Если ей на меня наплевать, то пусть хоть накупит мне всего.