Александр Бялко - Роман с физикой, или За всех отвечает любовь

– Ну Николай Георгиевич – мужайтесь. Вы в драмкружке занимались.

– Конечно, у нас школа имени Блока была. У нас там под Солнечногорском блоковские места.

– И кого играли?

– Стихи читал, Блок все-таки поэт.

– Да, приходится надеется на только то, что с 53 года и правда полная амнезия, без обмана.

– Ну, что же, пошли.

На больнице висела табличка: Городская психиатрическая больница № 1 имени товарища Альцгеймера. У входа дремал милиционер, это сразу запомнил Изотов, и было еще место для дежурных санитаров. Попасть сюда было легче, чем выбраться.

– В чем дело, товарищи? – спросил милиционер с надеждой, что, наконец, случится что-то интересное.

– Вот привел вам физика знакомого. Я узнал его, когда случайно ехал мимо парка. Он там ходил. Меня не узнал, говорит ничего не помнит с 53 года.

Милиционер сразу не поверил в удачу, скорее всего это не редкий случай, а ошибка или симуляция. Скорее всего, но это было все равно веселее, чем просто сидеть без дела.

Он со значимостью поднялся.

– Сейчас позову дежурного врача. А он не буйный? – со слабой надеждой спросил милиционер.

– Вроде нет. Бормочет все время что-то.

– Пойдемте, – милиционер передумал оставлять их одних и повел по полутемному коридору в приемный покой.

– Андрей Иванович, это по вашей части.

За столом сидел молодой человек в белом халате, высокий, стройный и с умными карими глазами. Посмотрел на входящих оценивающим взглядам. Для Боркова это был первый в жизни нормальный психиатр. Он успокоился.

– Здравствуйте, Изотов, профессор философии МГУ, – представился Изотов, он вспомнил, что написано в его пропуске в университет и на всякий случай поправился:

– Кафедра сталинской философии.

За спиной врача висели портреты главного психиатра страны тов. Сталина и рядом портрет большого друга советской страны, австрийского врача Альцгеймера.

– Встретил знакомого физика, Борков, гуляющего по парку. Ничего не помнит, меня не узнает, – продолжил философ.

– Мне идти, – спросил милиционер, а то если что я рядом.

– Идите, я сам справлюсь.

Милиционер нехотя удалился и сел у двери надеясь, что что-то случиться.

– К вам такой вопрос, вы ему что-то рассказывали, пытались, так сказать память оживить?

– Доктор, честно нет, – Изотов испугался, что и его заподозрят в амнезии, если спросят что-то такое, что он не мог не знать, но не знал. Но это только обрадовало врача:

– Чудесно, значит картина заболевания не смазано. Знаете с амнезией есть очень тонкий момент. Больных так часто пытаются заставить вспоминать такое, что они забыли. Например, отцу сто раз говорят: Помнишь Петькину свадьбу? – он и уже знает, что была свадьба сына. Мне потом распутывать приходится. Значит ничего?

– Ничего!

– Тогда к вам вопросов нет, перейдем к больному.

Борков все это время сидел тихо и молча, чтобы не испортить впечатление.

– Как вас зовут?

– Коля.

Изотов в душе хотел аплодировать. Такой ответ не приснился бы ни одному симулянту. И действительно, как еще могли звать парня в 13 или 14 лет?

– А какое число сегодня, Коля?

– 2 марта.

– А год?

– Одна тысяча пятьдесят третий, – на всякий случай Борков выдал день смерти Сталина.

– Странно, запомнил день расстрела Берии, врага народа и американского шпиона.

– Яркое впечатление, – осмелел Изотов, – нарком и вдруг шпион. Я сам знаете как сейчас...

– Не о вас сейчас речь, – перебил врач.

– Где я? – на всякий случай спросил Борков.

– У врача, все нормально.

– Да, пожалуй, типичный случай ретроградной амнезии. Вы когда его нашли, травм не заметили?

– Нет.

– Все равно надо осмотреть терапевту. Такое бывает иногда при сильной травме головы.

Изотов с врачом уставились на голову Борков. Голова была в порядке. Вид у Боркова был не бритый, казалось, что он на самом деле целый день бродил по парку.

– Оставайтесь тут, я сейчас сестру приведу, она поможет переодеться в больничную пижаму, вещички ваши сдаст, а мы с профессором пойдем на улицу, покурим здесь не положено.

– А мне покурить можно? – робко спросил Борков.

– Тебе еще рано, Коля, – вошел в роль доктор.

Они вышли из больницы и встали у служебного входа, там не дуло и не капало под козырьком. Изотов вынул из кармана свою твердую Яву.

Сигареты в 77 году начали делать в пачках с крышечкой, как давно во всем мире. Все другие пачки стали называться мягкими.

Врач достал свою мягкую моршанскую приму. Он с удивлением посмотрел на сигареты Изотова.

– Наши?

– Наши, Ява делает.

– Наверно, на экспорт. Я таких никогда в продаже не видел. Да, что там прима моршанская и то по талонам.

Советская пропаганда любила распространять мифы о том, что в СССР умеют делать качественные товары, только продают их на Запад. Ходил даже такой бред, будто английская королева курит нашу Яву.

Изотов раскрыл пачку.

– Они еще и с фильтром! Я такие только в кино видел.

– Угощайтесь, пожалуйста.

Психиатр аккуратно положил назад в пачку свою приму и взял у Изотова из пачки сигарету. Пронес ее мимо носа.

– Какой аромат!

– Закурите, они не крепкие.

Доктор смачно затянулся.

– Да, восторг.

– Доктор, а как там с нашим пациентом. Надежда есть?

– Надежда всегда есть, или почти всегда. Случай очень интересный. У женщин это довольно частый симптом, – в момент полового созревания. У мужчин это вообще бывает очень редко, – врач пристально посмотрел на Изотова, – когда половая ориентация нарушена. У него как с этим делом? Сейчас просто для меня, а не для истории болезни.

Это было страшное подозрение. Врач заподозрил, что Изотов с Борковым голубая парочка. За гомосексуализм при Сталине полагалась статья. Да еще и в лагере с такой статьей было не выжить.

Изотов понял речь Андрея Ивановича именно так и поспешил от этого откреститься.

– Насколько мне известно, ориентация нормальная, Жена, дочь. У меня, кстати, тоже.

– Еще интереснее. А где он работает?

Изотов понял, что старое название секретного института не действительно, а как он называется сейчас, он не знает.

– Знаете, башня на Волоколамке, секретный институт. Доктор наук по физике.

– Да, тот, кому следует, найдет адрес, какой-нибудь почтовый ящик. А голову жалко, скорее всего, облучился как-то неудачно. Возьмем анализы, будем исследовать.

– Спасибо доктор. Умнейший интереснейший человек, прекрасный рассказчик и тут, на тебе!

У Изотова шла внутренняя борьба с самим собой. Его тянуло подарить пачку сигарет врачу, но ему и самому хотелось курить, а достать сигарет пока было невозможно. Не было не денег, ни карточек на табак. В конце концов, он вспомнил о том, что Борков тоже лишается возможности курить и решил морально поддержать товарища. Он полез в свой портфель, нащупал блок сигарет и вынул пачку.