Василий Швецов - Горькая новь
- Название:Горькая новь
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василий Швецов - Горькая новь краткое содержание
Горькая новь - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
- Ни с места! - Всё стихло. Которая сидела рядом с Агафошкой испугано воскликнула: - - Ой, Гришка цыган, пропали мы. Ну, сидим ещё вошли двое, А цыган нас уприметил и пошёл прямо к нашему столу, а с ним второй, рожа конопатая, сам рыжий. Ну, думаю, будь, что будет, а живые не дадимся. У молотобойца с грузчиком силёнки не занимать. Подошли они вплотняк, цыган уставился на меня, а я тоже режу его своими шариками, не моргаю. Рыжий - то взял мою чапоруху и потащил ко рту, а я его как звездану по лбу, он брык и глаза закатил. Цыган перехватил мою руку и давит, а у меня в левой силы столько же, Я сгрёб его руку и сжал, он побелел и крикнул - Брось, медведь! Я отпустил, а сам глазами слежу за ним, ить чорт знает, что у бродяги на уме - то, сунет по рукоятку под ребро. Думаю, врёшь, Мартына тоже на кривой не проведёшь! Это понимать надо! Цыган засмеялся, подсел рядом с Агафохой, а рыжего прогнал. Говорит - давай знакомиться, зови меня Гришкой, моего отца звали Ефим по фамилии Новых. Гришка так Гришка, а вот цыганом - то не зря кличут. Смоляные его глаза так и горят и будто тебя жгут, в них какая - то бесовская сила. И таким повелительным голосом приказывает рассказать о себе и друге, кто вы, откуда и зачем. Я ему и расписал всё о себе. Зовут, мол, Мартыном, а батюшка был Павел Козлов, вот и иногда прозывают Емановым. Гришка заржал, сказал, что хозяина моего хорошо знает. Угостились мы, выпили, с этого разу и задружили. Он дал мне адрес квартиры на Покровской улице и велел приходить туда. Там в особнячке с жолтыми ставнями на окошках, жила молодая красавица, вдовушка, Гришкина зазноба. Вот там стал ему я кумом, а крестил девочку в соборе поп Саватей, он цыгану с родни, был каким - то старшим над попами в Тобольской губернии. А ту бабу Гришка звал Зефирой. Долго мы с ним шаромыжничали, однова, в малой Сосновке, даже в каталаге сидели. Фартовый он цыган - то, через того сродника попа полез в духовные, добрался до Питера и давай там чудотворить, верили ему. Вхож стал во дворец, сделался духовником государыне, её называет мамой, а царя папой.
Мартын вытащил из кармана стеклянный пузырёк и насыпал на ладонь понюшку табаку. А в это время из квартиры в лавку пробрался большой рыжий кот, продавец сердито забрыськал на него, он вскочил на галантерейку, зазвенело стекло, кот оттуда перемахнул на Мартына, табак с ладони сдуло. Пузырёк, как бы нарочно, выпрыгнул из руки и заскочил в пазуху под сарафан на ведёрные груди бабке Белоножихе, толпа разразилась громким хохотом, бабка крестилась и кляла на чём свет рассказчика.
- А ведь действительно, мужики, интересно и загадочно всё это, - заговорил фронтовик Данил Пастухов. - У нас в окопах разное болтали про этого Гришку Распутного. Будто он святой от Верхотурья, если долго будет смотреть на тебя, то ты уснёшь или даже умрёшь. А если поглядит в живот брюхатой бабы, то сразу скажет, кого родит. Значит чудотворец, а больше зовут блудотворец царский.
- Говорят, гумага пришла насчет какого-то выбора делегата куда-то, - спросил у Горелова Загайнов Михаил.
- Есть такая гумага, собирать будем сход, - ответил тот, - надо выбрать одного человека на губернский съезд.
Время уже подходило к обеду, люди разбрелись по домам. Остались трое мужчин, которые попросили Анатолия Бронникова тоже остаться, нужно переговорить по важному делу.
- Так вот, - вытаскивая из картонной папки бумагу, - заговорил писарь Федот Сергеевич, - от волостной управы мы получили распоряжение о посылке одного человека на волостной, а потом и на губернский учредительный съезд, который будет в Томске. Сход мы с председателем намечаем на воскресенье, день праздничный, народ будет дома. Кое с кем мы вот тут переговорили и решили выдвинуть, Анатолий Иванович, твою кандидатуру.
- Нет уж, увольте, Федор Сергеевич! Разве мало у нас в деревне толковых мужиков. Мне никак нельзя! Вот нужно масло везти в Бийск сдавать, ведь молокосдатчики - то ждут расчет. Надо там товар отобрать да отправить на тех же подводах.
- Вот нас здесь четверо, - заговорил Павел Бельков, - вроде бы все грамотные, но все в одинаковой степени? Вы, Анатолий Иванович, всех нас грамотнее, опытнее и авторитет имеете большой. Вас народ уважает. Зря вы отказываетесь. А все дела пока на время сдадите члену правления Федору Михайловичу, он тоже теперь смыслит в торговом и масляном деле. Уж кому - кому, а Добрыгину - то можно доверить, не подведет, мужик серьезный. Добрыгин отмахнулся:
- Анатолий Иванович - то и швец, и жнец, и на дуде игрец. Он и доверенный по лавке, он сам же и счетовод. Он доверенный по заводу, сам же и мастер. Ведь с отделениями - то более шестисот сдатчиков молока, они все и пайщики, надо проверить, правильно ли посчитано молоко, правильно ли за него начислено, ведь мастер иногда и ошибается. А ну если у кого - ни будь за пуд не досчитано, скандалу не оберёшься. Да и паевой капитал надо с каждого начислить. Масло чтоб первым сортом сдать и товар суметь подобрать такой, какой нужен в хозяйстве, да ещё многим по особому заказу. Нет, я на всё это не гожусь, а на время, пока он ездит, принять дела могу.
Всё сказанное Добрыгиным было правильно, всех тонкостей дела он не знал, артельно - кооперативный процесс торговли и маслодельного производства - дело было сложным, ведь не себе принимаешь и не себе продаёшь. Это дело общественное, если пользы артельщикам не будет, то всё развалится. А ведь Бронников сам не без труда создавал эту артель, и вовсе не для своей пользы, более десяти лет выбирался доверенным, знал всех в селе и у большинства бывал, не гнушаясь со всей семьёй сесть за стол и откушать. Знал потребительские нужды, охотно брал отдельные заказы на какие либо товары, находил их, бродя по всему городу.
В квартиру Бронникова стали часто приходить и те трое, и фронтовик Иван Новосёлов, и учитель Павел Нечаев, и мастер Бемберг. Собирались просто поговорить о том, о сем. Разговоры велись на разные темы: и о маслодельцах, и о торговых делах, и о войне, и о свержении царя, и о Мартыновой болтовне, и об учредительском съезде в губернии, и, разумеется, о подборе кандидата на съезд, и о том, какая будет волостная и сельская управа. Выборная депутатская система представлялась не ясно, но все приходили к такому заключению, что все разъяснится на съезде, до которого оставалось несколько дней.
Весна была неустойчивой, оттепели сменялись заморозками, что сильно сдерживало сев. Но всходы были дружные, по всем ямам и увалам любо было смотреть на чисто зеленевшие полоски, разделённые узенькими межами. Не мало было и пустошей, давали отдыхать земле несколько лет, после этого родился хороший урожай, даже гораздо больше, чем на довоенных парах.
До чего же хорошо в поле весной! Кто не бывал там в это золотое время, тот не может разделить восторженного чувства. Радуешься всему и ярким лепесткам каждого цветочка, и пчёлке, и каждой букашке, ищущей себе пропитание или тащившей что - либо в своё жильё, и малой птахе. А песня жаворонка для своей подруги! То он взмывает ввысь, то плавно спускается к земле. Так бы лежал на тёплой траве слушал и слушал. В субботний день с пашен вечером все едут домой. У одних настроение весёлое, довольны работой, но этой же дорогой некоторые идут грустные, с заплаканными глазами, они получили похоронную, не увидят больше своего кормильца. Вот на бурой кобыле, запряженной в старую телегу, понурившись ехала домой Мария Шадрина, рядом на каких - то дерюжках сидели три дочки подростки. Не покидали её черные думы, как она будет растить детей. Уж какой был хороший муж Фёдор и ласковый отец. Сколько прожили - поперёк друг другу слов не говаривали. В хозяйстве порядок был, соседи хвалили. А вот убит. Душило горе, и не было просвета. И народ жалел Федора, добрый был мужик, и справно подати платил, ни водку, ни пиво не пил, хоть за какой нуждой обратись, не откажет. Под стать ему была и жена, ни кто о ней худого слова не скажет. Из хозяйства она пока ни чего не продала, ни лошади, ни коровы, ни колоды пчёл. Сама пахала, сама сеяла и убирала урожай. Не легко было. А вот другая семья. Мать, дочь Паранька, и сын Васька. У них тоже убили на фронте отца и мужа, но они его не жалели, был пьяница, из хозяйства всё тащил, пьяный бушевал, дрался. Агафья из хозяйства тоже ничего не размотала, сама больная, но вовремя со всем управлялась. А о Маркеле говорили, что гнилой был человек, убили - одним пьяницей меньше.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: