Дзюнъити Сага - Исповедь якудзы

Управляющий слегка повеселел, и мы решили продолжать. Шестнадцатого февраля произошел еще один массированный авиационный налет, он был даже хуже предыдущих! Самолеты шли так низко, что пилоты могли прицельно метать зажигательные бомбы и расстреливать из пулеметов все, что двигалось внизу.

Но самым разрушительным считают налет десятого марта. В тот день практически все бомбардировщики смогли спуститься достаточно низко и проутюжить город. Неподалеку от городишки, где мы обосновались, находился крупный военный завод компании “Хитачи”, он сильно пострадал от авиационных налетов, за лето там погибло больше тысячи человек…

Нам было хорошо видно, как с неба летят крошечные сверкающие точки — зажигательные бомбы, значит, самолеты были совсем рядом с нашим домом! Но даже в таких условиях мы не прекратили собирать игры по условленным числам “Два-Семь” и только благодаря азарту смогли пройти сквозь весь этот кошмар.

Утром семнадцатого июня произошло нечто иное. Игра была в самом разгаре, когда мы услышали нарастающий низкий гул — словно огромный мельничный жернов катился по направлению к нам. Это был тяжелый, тревожный звук, он буквально давил на уши, да так, что становилось не по себе! Затем к этому звуку присоединилось конское ржание — неподалеку от гостиницы, где мы играли, паслись армейские кони, а когда зловещий гул стал нарастать, животные впали в панику и бешеным галопом помчались по полям. Тут мы перепугались уже всерьез, сгребли с игорного стола деньги, выскочили на улицу и остановились, выжидая, что произойдет дальше.

Мерзкий дребезжащий звук нарастал и вдруг разрешился невиданной силы взрывом, казалось, небеса разверзлись и рухнули на землю!

— Взорвалось где-то рядом со станцией, интересно, что бы это могло быть? — спросил кто-то. Мы все сразу подумали о военном заводе “Хитачи”, который находился в непосредственной близости от станции.

— Ясно, что-то взорвалось…

— Да нет же! Это на заводе, наконец, смастерили хваленое сверхоружие и решили провести испытания, — хихикнул кто-то.

Мы все еще обсуждали, что же это могло быть за орудие, когда мерзкий звук снова стал нарастать в воздухе и грянул еще один взрыв — да такой, что кишки в животе подпрыгнули и перевернулись. Больше не имело смысла отшучиваться, напускать на лица бравое выражение и притворяться, что все нормально. До нас долетел порыв горячего ветра, поднятый взрывной волной. И мы ясно почувствовали, что происходит нечто непоправимое! Взрывы стали раздаваться один за другим — мы насчитали то ли пятнадцать, то ли шестнадцать.

— Черт его знает, что это такое…

— Я понял! Это дальнобойная морская артиллерия!

— Точно, нас обстреливают с моря! Бьют по берегу с боевых кораблей…

Мы разом помрачнели — обстрел морской артиллерии мог означать только одно — американская эскадра подошла к берегу, и десант может высадиться в любой момент…

— Ну, с этим уже ничего не поделаешь, — попытался я ободрить гостей. — Если произойдет прямое попадание, не будет иметь значения, что мы делали — дрыхли в постели или успели позавтракать…

И мы все вместе переместились в самый большой зал гостиницы и выпили несчетное количество саке.

Громадная эскадра вошла в территориальные воды, двигаясь с юга вдоль береговой линии и ведя постоянный обстрел. Корабли были совсем близко, и каждый выстрел эхом отдавался даже далеко в горах на востоке. Сердце разрывалось при мысли, что вражеские крейсеры палят по мирным городам на берегу и нет ни одного японского боевого корабля, который мог бы защитить нас…

Мы понимали, что война закончится совсем скоро, поражение Японии неминуемо, но продолжали играть — день за днем — до самого конца!

Мой пациент лежал на спине, устало устроившись между двумя стегаными одеялами. Поблекшие лучи зимнего солнца лениво просачивались сквозь бумагу, которой были затянуты окна. На старомодной печурке в комнате закипал чайник, тонкая струйка пара поднималась над носиком и таяла под самым потолком, а из кухни доносились ритмичные звуки — кто-то шинковал овощи, как в моем детстве.

Сегодня настала моя очередь предаться воспоминаниям:

— Знаете, эти звуки напомнили мне историю из детства, — я вздохнул и улыбнулся. — Отцовский пациент угостил меня яблоком. Это было самое обыкновенное яблоко, но тогда оно казалось мне слишком прекрасным, чтобы съесть его сразу. Поэтому я пошел и положил яблоко на кухонную полку и каждый день ходил на него любоваться. Естественно, через какое-то время яблоко испортилось. Мне в ту пору было всего-то четыре года! Но я помню, как сально огорчился и долго плакал…

Почтенный следил за мной, прикрыв глаза тяжелыми веками, и слушал с неподдельным интересом. Я кашлянул и спросил:

— Интересно, а чем вам пришлось заниматься после войны?

— Мы некоторое время пожили в Косиве, потому что в Токио было просто невозможно находиться…

— И вы продолжает организовывать игры?

— Ну конечно! И к нам приходили играть самые разные люди — не представляю, как они ухитрялись зарабатывать на жизнь в то тяжелое время. Некоторые гости задерживались у нас на месяц, иногда даже на пару месяцев. Среди них было два очень уважаемых человека, совсем недавно заседавших в городском совете и мнивших, что вершат судьбы мира. Даже сейчас они все еще известные политики — потому имен называть не буду.

Солнечные зайчики прыгали в струйке пара, поднимавшейся над носиком чайника, с речного берега доносились звуки веселой детской возни, это все создавало приподнятое настроение.

— Доктор, вам приходилось бывать на празднике гейш?

— Увы, нет… Но у меня хватает пациенток, которые в прошлом были гейшами, сейчас им всем за семьдесят, а некоторым уже под восемьдесят. А почему вы спросили? Наверняка вспомнили какую-то особенную красавицу?

— Ох… Я знавал великое множество прелестных женщин! Ведь наш дом располагался вблизи от большой военно-морской базы, на вечеринках там можно было встретить настоящих красавиц, — он скосил глаза в сторону своей женщины, сидевшей у края постели.

Эта история случилась вскоре после капитуляции. Меня пригласили сыграть в одном дружественном заведении, я выиграл некоторую сумму, довольно приличную, так что решил поразвлечься и заглянуть на праздник к гейшам. Когда девушки стали выходить, мое внимание сразу же привлекла одна — она выглядела ошеломляюще прекрасной!

— Как зовут эту писаную красавицу? — спросил я у парня, который руководил всем действом.

— Ах, эту… Босс, у вас прекрасный вкус, впрочем, иначе и быть не могло! — улыбнулся парень. — Девушку зовут Кофудзи, и представьте себе, именно на нее положил глаз Ямамото Исороку [27] Ямамото Исороку (1884–1943) — командуя императорским флотом, добился значительных успехов на первом этапе Второй мировой войны благодаря умелому сочетанию различных видов морского флота. — адмирал сводной эскадры, он посещал наше заведение в свои лучшие дни…