Натали Бизанс - Блуждание. Сага «Исповедь». Книга шестая

© Натали Бизанс, 2019

ISBN 978-5-4493-4405-2 (т. 6)

ISBN 978-5-4493-4404-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Залитая солнцем поляна благоухала цветочным ароматом. В траве стрекотали кузнечики. Пчёлы и шмели без устали жужжали по соседству, увлечённые своими заботами. Лупоглазые стрекозы подлетали к пруду и, любуясь своим отражением в гладком зеркале воды, разминали свои перламутровые крылышки. Роса сошла, и настала пора собирать солнечные цветки арники, этим летом их взошло немало.

Тихо напевая бретонскую песенку, девица на выданьи, засучив рукава, заготавливала лечебные травы. Благодаря своему умению читать и писать даже по латыни, она с недавних пор стала незаменимой помощницей местного аптекаря, месье Гинэля. К тому же у нее была редкая способность выбирать нужные растения, именно ее сборы приносили быстрое облегчение больным, и порошки старенького аптекаря теперь славились на всю округу. Из-под белоснежного кружевного накрахмаленного куаффа* выбивались непослушные огненно-красные локоны и трепетали на ветру. Скромное, но всегда чистое и благоухающее платье облегало гибкий стан и подчёркивало изящную талию, спелая, как сочное яблоко, она притягивала к себе взгляды мужчин от мала до велика.

– Эй, красавица! Тебя не найти! – темноволосый парень снял чёрную шляпу и протёр рукавом влажный лоб, на нём была белоснежная рубашка с вышивкой и тёмный праздничный костюм, который он одевал только по особым случаям.

– Никак свататься идёшь! – Жюзьен засмеялась, – и кто же та счастливица, которую мой братец удостоил внимания? – она вновь нагнулась к высоким зарослям некошеной травы.

– Ты и не поверишь! – в карих глазах вспыхнули шаловливые искорки.

– Ну-ка, ну-ка, рассказывай!.. – она выпрямилась, поправив передник, и наконец-то взглянула на старшего из своих названных братьев. Жёлтые цветы в её руках с ещё неочищенными грязными корешками дрогнули от этого пламенного взгляда.

– Не делай вид, что ничего не понимаешь! – Адриан надел шляпу, и тщательно выбритые щёки его густо покраснели.

Жюзьен надеялась, что этот разговор никогда не случится, но момент настал, они были наедине, и бежать было некуда. Восемь лет она прожила под крышей гостеприимного дома семьи Калян, обогретая материнской любовью Катарины, в строгости воспитанная Ронаном, под пристальным вниманием братьев, которым давно пора было обзавестись семьями.

– Жюзьен, мне не нужно никого искать, ибо всё, чего я хочу – совсем рядом.

– Ради Бога, не начинай! – она рванулась уйти, но крепкие руки молодого человека не позволили сделать этого. Цветы упали.

– Я давно и безнадёжно влюблён и никого не замечаю вокруг, – его пылкое дыхание обожгло её бледную кожу, которая даже на солнце никогда не приобретала загар.

– Ты должна мне дать ответ сегодня, сейчас, я так больше не могу!

– Адриан, ты спятил! Мы выросли вместе, я люблю тебя как брата, точно так же, как Реми! Не заставляй меня уходить…

Горячие губы не дали ей ничего сказать, страстный поцелуй прервал слова. Непонятная слабость разлилась по телу, и руки, поначалу ударяющие парня, безвольно поникли.

Столько лет он мечтал об этом, но не смел прикоснуться к ней под ревнивыми взглядами брата. Адриан пытался бороться с любовью, но ничего не спасало его от пламени, обуявшего душу и тело. И теперь он решил: или всё, или ничего. Подтолкнуло его к этому случайно услышанное накануне признание, что Реми жаждет родительского благословения на женитьбу. «Ну уж нет, не бывать этому, братец! Она – моя, и по старшинству я имею право первенства, чтобы жениться. Найдёшь себе другую! За Жюзьен я кому хочешь глотку перегрызу!» – подумал он тогда и решил, что медлить некуда. Если получит отказ – уйдёт из дома, как раз набирают рекрутов в армию, и уж лучше погибнуть в бою, чем сходить с ума от несбыточной страсти.

Голова закружилась, сладкая нега разлилась по телу, Жюзьен прислушивалась к себе и не понимала, откуда это в ней?! Стало трудно дышать, и она сама расстегнула несколько верхних пуговиц на платье, что Адриан понял по-своему, и его шершавая от работы ладонь проникла к нежной девичьей груди. Новые, неведомые доселе, ощущения овладели молодыми людьми. Жюзьен не сопротивлялась, дремавшие в ней от рождения силы взяли верх над разумом. Настойчивые губы не давали опомниться и произнести хоть слово, нежные руки, всё более смелые, разжигали кровь. Адриан стал за эти годы родным ей человеком. Его знакомый запах опьянял. Страсть обуяла обоих.

Солнце согревало обнажённые тела, лёгкий ветерок обдувал разгорячённую кожу, всё так же жужжали поблизости пчёлы и шмели, стрекотали в траве цикады. Позабыв обо всём, отдавшись инстинктам, он и она познавали друг друга в новом для них плотском удовольствии.

– Люблю тебя, – шептал Адриан и, причинив ей боль, не мог сдержать радости, – моя, теперь ты – моя, раз и навсегда, слышишь?! – карие глаза плавились от любви, наполняясь карамельным светом.

Тёмная родинка у виска, длинные ресницы, упавшая на лоб прядь каштановых волос, колкая щетина на его щеках, пульсирующая жилка на шее, волосатая мужская грудь, всё это Жюзьен увидела в другом свете, отдельными фрагментами необыкновенного ослепительного чувства. Боль быстро прошла, и стало приятно.

Осознавала ли она, что произошло? Было ли случившееся правильным? Какими будут последствия? Какая теперь разница. В эти минуты никто из них не был в состоянии думать трезво, столь ошеломительными и яркими оказались ощущения.

Вновь и вновь погружаясь в пучину наслаждения, Адриан шептал её имя, и вдруг с ним что-то произошло, содрогаясь, словно от судороги, он закричал, и этот голос эхом разнёсся по внезапно затихшей округе. Даже птицы замолчали на мгновенье, и Жюзьен внезапно поняла: случившегося уже не исправить, и теперь она должна выйти замуж за этого человека. Но любит ли она его? Будет ли с ним счастлива? Готова ли она принести себя в пожизненную жертву этому человеку?.. Тысячи вопросов навалились на неё, подобно стае чёрных воронов, и расклевали призрачное счастье.

Адриан же был на седьмом небе, где не возникает сомнений и угрызений совести. Он сжал её ещё раз в объятиях и откатился на спину, оставив лежать полуобнажённую и опозоренную. Жюзьен судорожно поправила на себе одежду и дрожащими пальцами начала застёгивать пуговки на груди.

– Чего ты испугалась, глупышка?! – Адриан приподнялся и рукой, уже имеющей на это право, вновь притянул её к себе.

Губы у Жюзьен задрожали, а в зелёно-медовых глазах заблестели слёзы.

– Что теперь будет? – тихо произнесла она.