Наталья Шумак - Та-Ро

Вечером второго дня пребывания Ли на Корике, к ней явилась бойкая старушенция: напудренная и причесанная, с девически тонкой талией. Вдова, казненного маршала де Грамши. (Чем знаменитый полководец не угодил действующему режиму?)

-К услугам Вашего Высочества.

Огляделась. Приподняла белесые брови.

-Ваши придворные дамы прибудут позже?

-У меня нет придворных дам.

Брякнула Ли, не подумав. Лучше бы пораскинула мозгами и нафантазировала, что бедняжек выкосила тропическая лихорадка. К чему шокировать даму из высшего общества? Но, слово, как всем известно не канарейка. Чирикнул - улетело. Попробуй, поймай. Вдова всплеснула сухими ручками. Подняла к небу вылинявшие от времени глаза, похлопала явно накладными ресницами. И неожиданно выругалась, как портовый грузчик. Постановила твердо.

-Старшей буду я. Пока, походные условия, война, то-се, обойдемся минимумом. Пять или шесть фрейлин. У каждой три горничных. Ваши личные камеристки. Что??? Их тоже нет??? А как...

Тут она понизила голос.

-Как вы... раздеваетесь перед сном? Кто выносит ночной горшок? Неужели...

Она покосилась на близнецов. (Хорошо, что беседа велась на классическом романском. Петр и Павел почти ничего не поняли.) Покачала головой. Сморщенный, как у детеныша шимпанзе лобик и выпученные в священном ужасе глазки. Ли вздохнула. Опять произнесла ужасную правду.

-Я все делаю сама. Слуг у меня нет. И никогда не было.

-Бедное! Бедное! Обкраденное дитя! Вас лишили самого необходимого! О, изверги!

Выдворить решительную и сверхэнергичную вдову не получилось. Госпожа Грамши взяла бразды правления создающегося двора в цепкие обезьяньи лапки.

-Зовите меня просто - Агнес-Матильда де Грамши, де Парти.

Через неделю вокруг Ли буйно цвела светская жизнь. Наследница трона Вечного Города стремительно обрастала царедворцами. Прожженных мошенников за ворота выкидывал невозмутимый Такэда (по знаку хатамото, умеющего замечательно разбираться в людях). Вдова де Парти пробовала заступаться за нескольких, самых очаровательных господ. Не выгорело. Долго пребывать огорченной она не умела. А для вновь прибывших, озадаченных, удивленных или шокированных госпожа Агнес легко объясняла все странности в поведении будущей правительницы двумя факторами. Либо виной всему оказывалась тяжелая жизнь в изгнании! (Вызванное ею отсутствие должного воспитания, скверное общество... После этих слов полагалось коситься на Ояму. Трагические события, которыми была наполнена жизнь одинокого юного существа. Данный пассаж предполагал, что слушатель проникнулся, начал в такт всхлипывать, поднес к глазам батистовый платочек). Совсем редко, в избранном кругу вдова ссылалась на главный фактор номер два - гены.

-Юная Алентевита-Августа-Аэль, знаете, тоже в молодые годы отличалась изрядной несдержанностью, воинственностью, грубостью манер. Голос крови! Как ни старайся, его не избежишь. Так я считаю.

Пришлось нарядиться в платье. Вернее в платья. В первый раз выйдя из комнаты в которой над принцессой колдовали швеи, девушка немного застеснялась своих близнецов. Сколько мук пришлось вынести по требованию Агнес-Матильды! Неужели зря? Мастерицы (лучшие из тех, что есть на острове) ставили наследницу на табуретку. Часами ползали прикалывая подол каждой нижней юбки булавками. Измучили примерками. Ли чувствовала себя вороной в павлиньих перьях. Почти испуганно взглянула на братьев.

-Как?

Близнецы синхронно расплылись в дурацких масляных улыбках. В их глазах принцесса, кажется, выглядела воистину ослепительно. Ли приободрилась, вздохнула с облегчением, даже поблагодарила старуху.

-Спасибо, госпожа де Грамши.

-Не за что, Ваше Высочество. Это только начало. Главное - впереди.

Принцесса невольно струхнула. Такое энергичное обещание прозвучало в ответе вдовы. Что то еще будет. В самом деле.

Если прищуриться, стоя на вершине холма, поднимающегося к небу сразу за виллой, можно разглядеть вдали едва заметный огонь маяка. Ли смотрела на него, смотрела, смотрела. До боли в глазах, до привкуса крови во рту. Сдерживая сильные эмоции она по старой привычке прокусывала нижнюю губу. Так делала Ангелина Королева. Забытая, отброшенная прочь, несчастная учительница из российской провинции. Мир в котором она жила во многом пересекался с миром Вечного Города. Хотя и различий имелось достаточно. Иногда нестыковки, несовпадения бесили. Иногда радовали. Впрочем, принцесса думала об этом все меньше и меньше. Земля становилась призрачной, точно выдумка или сон. А брошенный Повелителями мир - единственной реальностью. Яркой и ароматной.

Ли с тяжелым вздохом обернулась. Петр протянул ей покрывало.

-Холодно.

Павел сидел на камне, грыз травинку. Цепкий взгляд обегал окрестности (хотя мерцающий лунный свет и не давал возможности что-либо нормально разглядеть), чуткие уши впитывали ночные шорохи, даже ноздри раздувались, словно он хищник, вынюхивающий добычу. Близнецы ни о чем не спрашивали. Ничего не просили. Были рядом, наготове, изредка подшучивали друг над другом и над Такэдой, который сблизился с ними. Даже выучил пару росских приветствий. На исковерканной (куда уж дальше) вульгарной латыньской речи, помогая себе жестами, невысокий симпатичный воин лихо общался с близнецами. Ли подозревала что сие было продиктовано приказом мудрого хатамото, а не свободной волей десятника.

Только завернувшись в теплую ткань принцесса поняла, как сильно продрогла. Скомандовала.

-Домой.

Легко заскользила в низ, по изученной, но весьма коварной тропинке, вспрыгивая на крупные валуны, которые полагалось обходить, перелетая с камня на камень. Близнецы не отставали, ругаясь про себя. Размахивали руками для равновесия, вытирали вспотевшие лбы. Лихорадило их не столько от нагрузки, сколько от страха за госпожу. Ишь, завела обычай, скакать точно горная коза. Неровен час ногу подвернет, да умной головушкой о какой валун приложится. Беда с ней. Попробуй уговори ходить по людски. Сколько раз пробовали. В ответ ехидный смешок.

-Маленькая тренировка.

Меч в ножнах за спиной. Ояма научил, а ей понравилось. Рукоять чуть видна из-за левого плеча. Косы, чтоб не мешали, закручены громадным узлом. Легкая фигурка скользит, точно вовсе не касается камней. Еще и покрывало ухитряется придерживать, чтоб не сползло. Взмахивает изредка, свободной рукой. Оглянется на телохранителей - обязательно засмеется. Дело хозяйское, им не в обиду. Когда пузатый хатамото сопровождать изволит, тоже бегемот бегемотом, дрыгает короткими ножками, хэкает на бегу. Небось не смеется над ним. Почему то. Ее дело. Может и правда забавно, если впереди порхает фея. А следом зверюги в полной форме, вооруженные, крупные, тяжеловесные. Ниче. Дойдет до схватки и рост, и силушка, и длинные руки лишними не покажутся.