Наталья Шумак - Та-Ро

Либерия метнула в Даниллина испепеляющий взгляд. Дракон, будь он человеком, пожал бы плечами. Да и процитировал нужное место из пророчества приснопамятного Дамуса Ностра.

-Нагая по пояс принцесса на спине крылатого Повелителя.

Но человеком он как раз не был, а посему пришлось промолчать. Увы. Надеясь, что гнев милой девушки испарится, через малое время. Взгляды принцессы и дракона снова встретились. Даниллин пожалел, что владеет искусством чтения мыслей.

Либерия собралсь с духом, расправила спину и постаралась выглядеть невозмутимо. А что ей еще оставалось? После короткой паузы войско наследницы престола, приятно удивленное красотой неких соблазнительных округлостей, проревело.

-Тинэль!

-Тинэль!

-Тинэль!

Развеселившийся Даниллин предпочел исчезнуть со сцены. Мавр сделал свое дело - мавр может уходить. Рев, струя огня, взмах чудовищных крыльев, еще один, золотое тело оторвалось от поцарапанных его когтями плит и плавно устремилось в высь.

Толпа синхронно вздохнула. Задрав головы к небу, воины принцессы и гвардия покойного короля, вместе по обе стороны площади, наблюдали за улетающим драконом.

-Король мертв.

Сказала принцесса. Пришлось повторить еще раз.

-Король мертв. Я не убивала его. Надеюсь, можно отыскать свидетелей.

Шико подобравшийся слева, склонился в поклоне. Прошипел.

-Убивала, не убивала. Какая разница??? Прекратите оправдываться!

Громко заорал, не поднимаясь.

-Король умер. Да здравствует Королева!

Золотые руки остались в живых. Им было некого защищать. Стройными рядами покинули столицу. Куда? А кто знает? Они никогда не присягают дважды.

Белый наряд пригодился. В нем Алентевита-Августа-Либерия обращалась к народу с балкона. Во все дни предшествующие коронации.

Дальняя родственница из Пари была вызвана. Ее дочь - объявлена наследницей.

Такэда и еще десять человек пожелавших вернуться на родину, увезли с собой прах Оямы. Чтобы развеять его с вершины священной Футзи.

Шико из каких-то таинственных стратегических соображений отверг предложение занять пост главы кабинета министров, скромно отграничившись должностью тайного советника и прежней вотчиной - секретной полицией. Либерия решила, что позже разберется почему. Позже!

Солдаты, матросы и офицеры, получили обещанные награды.

Адмирал Арман Мари де Варди внезапно сменил курс - принес извинения, попросился на службу. Ссылался он впрочем, на кончину монарха, которому присягал. Либерия восстановила морского волка в правах. Он подарил ей полюбившуюся картину. Вид на маяк в лунную ночь. Художник, оказывается, умер давным-давно.

Мира Миранда поставила дело должным образом. За что и получила должность фрейлины. Предварительно служанку возвели в дворянское звание. Преисполнилась важности, но хуже работать не стала. Своим гербом избрала фон цвета вишневого сиропа и никому непонятную надпись: "Служу подобно Фрекен Бок."

Главная Дама Двора, вдова Агнес-Матильда де Грамши де Парти была совершенно счастлива.

Что касается бывшей принцессы, а ныне Ее Величества Алентевиты-Августы-Либерии...

-Барон, Ваша просьба неуместна. Я не намерена выходить замуж. Ни за франкского короля, ни за алийского принца.

-Но, Ваше Величество! Подданные хотят видеть свою королеву счастливой. Подпишите эту бумагу.

-Эту? Так. Так. Бал по случаю прибытия франской делегации. Как? Уже?

-Ни к чему не обязывающее знакомство.

Либерия отшвырнула перо, ухватила со стола тяжелую каменную чернильницу. Шико успел пригнуться. Снаряд просвистел над головой упрямого советника. Ударил в стену. Красной тушью щедро плеснуло на портрет молодой королевы. Ну и пусть. Придворный художник сильно польстил внучке Аэль, картина ей ни сколько не нравилась! Чуть меньшая порция кровавой жидкости милыми пятнами украсила белый напудренный парик вельможи. И чудесно. Подумают, что наглый советник получил в нос. Так ему и надо. Замечательный кружевной воротник, а вот его жаль, красивая штучная вещь, тоже пострадал от глупой выходки. Тушь из королевской чернильницы воды не боится. Ничем ее не отмоешь. Либерия часто пачкала пальцы. Пятна сходили вместе с кожей. Увы. Шико выпрямился, оглядел следы королевской вспышки, пожалел воротник, надулся. Изрек гордо.

-Благодарю вас.

-Идите на фиг!

-Мы вернемся к этому вопросу позже, с Вашего позволения.

-Вон!

-Я понимаю, вы повелеваете мне удалиться.

Развернулся на каблуках, спина оказалась сплошь заляпана красными пятнами и пошел прочь. Унося под мышкой папку с важными бумагами, а главное - сохраняя достоинство! Невероятно. Либерия была жутко зла на барона, но отказать ему в умении вести себя, было невозможно.

-Шико.

-Ваше Величество?

-Постойте.

-?

-Нет. Идите, я передумала извиняться.

Теперь она могла истолковать значение карты НЕВЕСТА-МОНАХИНЯ без чьей либо помощи. Все очень просто. Личная жизнь на нуле. Претенденты на роль фаворита наводят смертную скуку. Как ни старается барон, подсовывающий хищного вида брюнетов одного за другим. Где он только их выкапывает? Молодые дворяне, полные надежд? Увы. Короли и принцы всех держав? Увы. Политический брак ей претит. Тем не менее угроза оного так и реет над макушкой. Государи не принадлежат себе? Не дождутся! Время от времени Либерия гордо изрекала: "Сердце и рука мои не свободны. Я замужем за Вечным Городом." Не очень действовало на придворных, абсолютно не трогало Господина тайного советника - барона Шико, зато приводило в дикий восторг рядовое дворянство и простолюдинов. Каждый из них чувствовал себя живой частичкой вышеупомянутого Вечного Города, чем и гордился несказанно.

Случалось, Либерия вскакивала по ночам с воплем.

-Даня!

Верная Мира Миранда гладила по спине, поила сладким чаем, утешала и укладывала спать в шелковую с кружевами постельку. Королевские белошвейки старались от души. Не простыни - произведение искусства. Их можно в рамы вставлять и на стены в музее вывешивать. Чтоб народ любовался. Расшитые белым шелком по белому же фону диковинные цветы и узоры были необыкновенно хороши. Мира Миранда долго сидела рядом с засыпающей королевой, держа за руку, и приговаривая нежнейшую чепуху грубоватым голосом. Отгоняя кошмары самим фактом присутствия. Фрейлину-великаншу ночные страхи предпочитали обходить стороной. Либерия засыпала, бормотала невнятно и обиженно.

-Где ты, Даня?

-...

-Где ты, Дракон?

-...

-Почему ты меня оставил?

-...

Бывшие приближенные Андриана и члены их семей отбывали унизительную повинность - уборка улиц. Под охраной, разумеется. Озлобленные горожане могли не только гнилым помидором запустить, но и булыжником, вывороченным из мостовой. Чернь распевала довольно гнусные куплеты на сей счет. До тех пор пока однажды рядом с осужденными не появился Отец Сигизмунд. В простенькой заштопанной рясе, в чиненных-перечиненных сандалиях. Священника знали и уважали. Оскорбительные крики прекратились. День-другой монах смиренно работал вместе с наказанными. Мел, чистил, мыл. Стража не рисковала прогонять почти святого старца. Старушки, подвывая бродили следом. Прохожие останавливались, замолкали, уходили не сразу, с изменившимися лицами. Понемногу стали присоединяться. В конце недели на улицы выходила тысяча человек. С каждым днем число устыдившихся горожан увеличивалось. Хозяйки вновь стали соревноваться в чистоте тротуаров и блеске окон. Утром и вечером, после работы, мастеровые и лавочники деловито наводили порядок вокруг своих домов, в парках, на площадях. Вечный Город понемногу стал обретать прежний облик.