Виктория Платова - Мария в поисках кита

Изоляция, как же! Особенно если учесть, что она тащит за собой меня!

Примечание: Вот почему мне не нравится Талего, гребаный остров! Потому что она тащит за собой меня!!

Все мои надежды на Мадрид и Аликанте оказались тщетными. Разбились, как колокольчик из вэпэзээровского детства (неизвестно, существовал ли он в действительности). Мадрид вызывает у ВПЗР отвращение, как и любой другой город, в котором люди имеют наглость проживать в большом количестве. Ненависть утраивается из-за тотальных построждественских распродаж (rebajas-rebajas-rebajas!!!). Чудные реб а хас проплывают мимо меня, несмотря на все законные просьбы («агент тоже имеет право на личную жизнь и личное время. И шопинг. Да, да, и шопинг, как составляющую личного времени!»).

Лучше бы я этого не говорила! ВПЗР тут же уличает меня как «буржуазную овцу»:

— Я бы еще поняла, если бы речь шла о посещении Прадо.

Но бегать по магазинам за шмотками — это пошло. И недостойно меня.

Кто тут вякает про Прадо? Человек, который и в Эрмитаже-то последний раз был в год дефолта, а Русский музей видел только с террасы летнего кафе! Лувр и галерея Уффици тоже оказались в пролете, что уж говорить о менее масштабных культурных объектах? На сегодняшний день в активе ВПЗР числятся только два музея: Артиллерии и Гигиены. Она ползала туда за каким-то материалом для очередной своей книги. И это можно считать гражданским подвигом, потому что обычно «за материалами» отправляют меня. Так Кто Тут Вякает Про Прадо?!

— А при чем здесь вы? Шмотки нужны мне, а не вам…

Лучше бы я этого не говорила! ВПЗР тут же уличает меня как «овцу, слишком много возомнившую о себе»:

— Что значит — «при чем здесь я»? По-твоему, гений должен ходить в рубище?

Она даже вынимает наушник из правого уха. Следовательно, хочет услышать ответ. Обычно ВПЗР не снисходит до выслушивания ответов обслуживающего персонала и не вынимает наушников. Интересно, что там играет сейчас? Наверняка какой-нибудь блаженный мейнстримовский «new age», если уж речь зашла о рубище. Что-то вроде немецкой группешки «Wise Hand» или электронного гуру Мэдвина Гудалла. Я прекрасно осведомлена о музыкальных пристрастиях ВПЗР, потому что собственноручно качаю для нее музыку из инета. Бешеными гигабайтами. Происходит это так: ВПЗР озвучивает название группы, или проекта, или исполнителя. Моя задача — нарыть все возможные и невозможные альбомы, а также отдельные треки в сборниках «Various Artists». Иногда это бывает довольно затруднительно — слишком уж экзотическими выглядят группы, проекты и исполнители. И где только она их откапывает?

«А-а, навеяло. Ветром принесло…»

«Навеяло» — еще одно любимое слово ВПЗР. Относится ко многим вещам, не только к музыке.

А тема «рубища» неожиданно дает мне шанс не пропустить ребахас:

— Я против того, чтобы гении ходили в рубище, вы же знаете! Можем уделить денек обновлению вашего гардероба.

— И твоего заодно, — склочничает ВПЗР.

— Это — второстепенно. Главное — вы. Есть одна шикарная испанская фирма — «Десигуаль». Дизайнерские вещи…

Зря я заикнулась о дизайнерских вещах!

— Знаю я эти дизайнерские вещи! Стоят, как крыло от «Боинга», а по существу — кусок дерьма. Еще и мучайся потом с ручной стиркой и сухой чисткой.

— Как будто вы будете мучиться…

— Хоть бы и не я. Все равно не пойдет. Наша главная цель что?

Талего — гребаный остров.

— Все верно. Наша цель — прекраснейший из островов, где будет написана прекраснейшая из книг. Все, чего я хочу, — немедленно начать ее. Разве я прошу многого?

«РазвеЯпрошуМногого?» (жалобный тон, слезы в голосе и приподнятые выше обыкновения брови) — еще одно любимое слово ВПЗР. Относится ко многим вещам, не только к внешним проявлениям жизни.

— День-два ничего не решают. Раз мы уже в Мадриде…

— Это-то меня и удручает. Мы и минуты лишней здесь не задержимся!

Сказано сильно, если учесть, что не прошло и двух часов, как мы прилетели.

— Все равно придется кантоваться в Мадриде. И это еще часов двенадцать, не меньше. Поезд до Аликанте только завтра… А своим личным составом вы пока не обзавелись. — Вот она, моя маленькая месть за «лишние минуты» и несостоявшуюся охоту за десигуалевскими обновками.

— Да… Обстоятельства иногда бывают выше нас. — Всем своим видом ВПЗР показывает, что этот тезис ей не по душе. — В таком случае проведем вечер в том милом аргентинском ресторанчике возле Королевской оперы. Надеюсь, ты догадалась заказать столик?..

Я и забыла, что с ВПЗР и всегда нужно быть настороже! И столь же настороженно относиться к ее трактовке прошлого. Наше предыдущее посещение «милого аргентинского ресторанчика возле Королевской оперы» закончилось грандиозным скандалом. Не вышедшим на международный уровень только благодаря тому, что я предусмотрительно смягчала высказывания ВПЗР при переводе. И, как могла, интерпретировала их в политкорректном ключе. Началось с того, что нам достался не самый лучший (по мнению ВПЗР) столик. Она, видите ли, хотела присесть у окна: за столиком, который на тот момент занимали какие-то англичане. В срочном порядке был вызван администратор с бейджем «Jesús» на рубашке, попытавшийся было объяснить, что в их ресторане все равны. Если, конечно, не резервируют места заранее.

— Скажи, что я — известная русская писательница, — шепнула мне ВПЗР.

— Вряд ли это поможет, — шепнула ВПЗР я. — Здесь не очень-то знают русских писателей…

— Не смеши! Про Толстого-то они слыхали? Вкупе с Достоевским…

— Ну, вы же не Толстой. И не Достоевский.

— Я — русский писатель. Рус-сссский. Пис-ссссатель. Разве этого недостаточно?

— Боюсь, что нет…

— Хорошо, А если бы сюда заявилась авторесса этого… как его… Гарри Поттера? Наверняка всех выгнали бы к чертям и закрыли свою рыгаловку на спецобслуживание…

— Не обязательно…

— А я думаю, что закрыли бы. О, пошлый испанский народец, вечно он трясется перед знаменитостями. Фу, низость!.. Быстренько переведи этому олуху все, что я сказала!

— Насчет Достоевского?

— Не корчи из себя идиотку! Насчет пошлого народца, авторессы, рыгаловки и спецобслуживания!

— Вряд ли ему понравится.

— Да плевать, что не понравится. Я и хочу, чтобы не понравилось! Привыкли, понимаешь ли, унижать русских. Забыли, что мы — великая страна.

— Это та самая страна, которая сучья? — Я не смогла отказать себе в удовольствии процитировать ВПЗР. — Или мы говорим о разных странах?

— Не хватай меня за язык! Дома мы можем говорить все, что угодно… Иное дело — здесь. Здесь мы представители нации. Не самые худшие, заметь. А что касается сучьей страны, есть правда для внутреннего пользования и правда для внешнего…