Семен Данилюк - Мужские игры

- Да вот, похоже, институт собственный потерял, - Забелин шагнул по лестнице вниз.

Девятый, восьмой, седьмой этажи, - всё те же следы преуспевания, быть может, чуть более застенчивого, - двери металлические, ковролин. Арендаторы!

И только на шестом сердце Забелина ёкнуло - повеяло гниловатым запахом Родины. Здесь начинался прежний, до боли знакомый институт с его облупленными, поносного цвета стенами и скрипящими полами, с распахнутыми разболтанными дверями. Как и прежде, всё вокруг кипело деловитостью. Озабоченно сновали сотрудники в потертых синих халатах, у подоконников, уставленных стеклянными банками, деловито курили и о чем-то ожесточенно, задиристо спорили. Забелин не решился бы, пожалуй, на пари утверждать, о чём беседуют они, зато безошибочно мог бы определить, о чём не говорят. О том же, о чём не говорили здесь семь лет назад, - о работе.

Тех немногих, что её двигали и двигают теперь, в коридорах и курилках увидишь нечасто.

Он проталкивался среди озабоченных людей, пытаясь отыскать прежних знакомых и, к разочарованию своему, не находил, - похоже, за эти годы институт действительно обновился полностью. Остались лишь, если верить Максу, всё те же неунывающие, непотопляемые старики.

- Лёшка, ты? - Забелин быстро, замирая от предчувствия, обернулся. Перед ним стоял стеснительно улыбающийся старый институтский приятель. - Как поживаешь, дружище? - Забелин мучительно вспоминал его фамилию. - Куда пропал? За столько лет ни разу не позвонил. - Да всё как-то некогда.

- Семья как? Люда?

- Люба её зовут. Сейчас лучше.

- Как исследования?

- Вожусь по чуть-чуть.

- Завидую. А я вот ушёл - как отрубил. Сначала опыты какие-то во сне ставил, а потом, как с ушами влез, то - ничего. И сны кончились.

- У вас, у банкиров, свои заботы, - снисходительно посочувствовал тот.

- Алексей Павлович! - пчелиное гудение коридора оказалось разорванным голосом Максима, полным радости от поимки пропавшего посетителя. - Шпионишь, где ни попадя, лахудра. Гоняйся за тобой по этажам. Но от старика Макса еще никто не уходил.

Как обычно, игнорируя окружающих, он обхватил Забелина за плечи. - А, и ты здесь, завлаб! Вовремя попался. Ты не забыл, что к завтрашнему дню обещал закончить?

- Да, да, конечно. Еще увидимся как-нибудь, - приятель, фамилию которого Забелин так и не вспомнил, пожал ему руку и поспешно удалился, - подальше от начальства.

- Ты что, опешил? Или - головокружение от успехов? - Забелин недобро пригляделся. - Это ж наш...

- Нет больше ни Васек, ни Дусек. И нет Максиков. Чему-чему, а этому меня американы обучили. Если хотим достичь цели, с дисциплины начинать придётся.

Жужжение, разорванное появлением заместителя директора, начало было нарастать. Но тут Флоровский остановился посреди коридора и негромко, вроде для собеседника, но другим, идущим вовне голосом произнёс:

- Ничто, как видишь, не меняется. Не надо даже труда, чтоб сформировать резерв на сокращение. Все бездельники налицо.

Они ещё не дошли до лифта, как жужжание стихло, и обернувшийся Забелин обнаружил совершенно очистившийся коридор.

- Не стоит обольщаться, - Максим пропустил друга вперед. - Через десяток минут статус- кво восстановится. Бездельник - он неистребим и непотопляем.

- Да, нерешаемая управленческая задача, - Забелин вспомнил о необратимо распухающем в последние годы Банке - несмотря на бесчисленные грозные приказы о сокращении.

Боковая дверь с надписью "Финансово-плановый отдел" открылась, и в коридор вышел богатырского роста пожилой мужчина с крупным залысым лбом.

Забелин испуганно вздрогнул, но мужчина, равнодушно кивнув обоим, пересёк коридор и зашёл в противоположную дверь с табличкой "Главный бухгалтер".

- Видал? - кивнул вслед Максим. - Налоговая крутится.

- С чего бы?

- Вроде плановая проверка. А там, кто знает. Может, какую бомбу под институт Петруччио подложил. А мужик, похоже, въедливый. Доставучий. Копает по-черному. Я тут с ним пару раз даже сцепился. Астахов фамилия. Не слыхал?

Забелин отрицательно покачал головой.

- А вот и моя келейка. Прошу - в смысле умоляю.

Они остановились перед дверью из знакомого Забелину дуба, на которой красовалась позолоченная металлическая пластина "Заместитель директора, начальник департамента ценных бумаг, кандидат технических наук Флоровский Максим Юрьевич". Ниже - часы приёма.

- Всё-таки департамента. М-да, скромность - это не твой диагноз.

В объёмистой келейке Забелин увидел примерно то, что и ожидал, - закруглённый с угла деловой стол и кожаная мебель.

- Похоже, арендаторов начал трясти?

- Так - пощипал. Что там трясти? Поднимался наверх, - значит, сам все видел. По моим прикидкам, две трети площадей в аренде. А в балансе знаешь, какие от них доходы? Вот такусенькие, - Максим состроил дулю.

- Стало быть, наличкой Петраков получает.

- Это несомненно. Вот бы кого тряхнуть. Да не подступишься. Бухгалтерию он свою посадил. Так что всё под мраком неизвестности. Наощупь чувствую, что stink. В смысле дурно пахнет. А вот за вымя чтоб подержать, тут вникнуть требуется. Эх, мне б финансиста дельного внедрить, чтоб все потроха его... Но хитрован. Я, как представили, ждал - скукожится, сделает жуткую нюню. А тут такой друган - аж мороз по коже. Любимое словечко - "чем помочь". Ох, вредный, чую, живчик. Ведь понимает, что не погулять я сюда с Бродвея заскочил, что на его место целю. А вот весь в лучезарности. Залобызал! Просто-таки как корова телёнка. Может, ориентацию перепроверить?

- Ты, главное, сам не расслабляйся, Максик. Помни - он тебя тоже прокачивает. Большие интересы за ним вырисовываются. Так что, перехожу к плану "б"? Иду к Петракову? - С Богом! - Максим отечески перекрестил его. - А я через десять минут организую, чтоб стуканули Мельгунову, - он посмотрел на циферблат, больше чтобы продемонстрировать новый хронометр. Но идти Забелину самому не пришлось, потому что в дверь как раз принялся просачиваться, слегка робея, пятидесятилетний мужчина с нежно - розовощёким лицом. Пробивающиеся из-под толстенных линз глаза его были Забелину знакомы.

- Извините, Максим Юрьевич. Не знал, что вы не один, - он шагнул прыгающей походкой плоскостопого человека и принялся вглядываться в Забелина в готовности улыбнуться.

- Алексей Павлович Забелин. Вице-президент банка "Возрождение". А это, позвольте вам представить...

- Не позволю, - оборвал Забелин. По походке он окончательно признал Петракова, хоть за прошедшие годы тот сильно изменился. - Сколько лет не виделись-то, Алексанр Борисович? - Батюшки - светы, Алексей Павлович! - Петраков схватил руку Забелина и с чувством потряс. - В последние дни радостные сюрпризы. Один за другим, один за другим. Так и валятся. Да как вы ушли, так и не виделись. Лет восемь, да? Я-то после вас сначала в завлабы, потом через годик вакансия в министерстве открылась.