Семен Данилюк - Мужские игры

- И Петраков в роли спасителя. Самой-то не смешно?

- Какой есть. Вы-то чистенькие да умненькие разлетелись. А он, плохонький да неказистый, уж два года тянет.

- Тянет - это точно. Ладно, общность интересов я еще с грехом пополам могу переварить. Но на кой черт в постель к нему лезть было?! - бухнул Забелин.

Ресницы Наташи вздрогнули, и глаза начали расширяться, будто от атропина.

- Да как ты?.. - Но, приглядевшись к сконфуженному лицу Забелина, сникла. - Ну, вот и все, - пробормотала она. - За что боролись, на то и напоролись. И кто поделился?

- Считай, сам дошел.

Она промолчала, склонившись.

- Максим, он тоже?..

- Нет. Да и не должен. Согласна? Ты уж прости подлеца за бестактность. Но, как узнал, до того обидно стало. Такая гордячка была. А тут - плоскодонке какой-то.

- О! Еще один Флоровский на мою голову. Много времени утекло с тех пор. И не так лет, как событий. Ты ведь уж не застал, как это по три месяца с ребенком без копеечной зарплаты. Поначалу все диковинными ожиданиями жили, что государство встрепенется, поймет, какие мы незаменимые. Юрий Игнатьевич Чапаем по Москве летал: то в министерство, то в Академию наук. Планов-то у него громадье было. И так, видно, всех достал, что решили от нас отвязаться, - объявили об акционировании. Вроде как по просьбам трудящихся. То-то радости, то-то ликования было! Друг другу только что не "сэр". Как же - собственниками стали. Любимые словечки - "приватизация", "компаньоны". А на поверку ни что это, ни что с этим делать, никто не знал. Тут Петраков и появился. Он один что-то делал. Один среди всех! Ему помощь была нужна. Да и мне - так устала - хотелось хоть к какому-то плечу прислониться.

- Прислонилась.

- Не тебе судить! - вспыхнула в ней прежняя Наталья. - Я в отличие от тебя да дружка твоего сладкоречивого никого не сдала. Ни-ко-го! Да что в самом деле? Вы-то вон, выпендрюжники, оба в этих "бабках". Как вы их там заработали - тоже, должно быть, та еще песня. Так какое у вас право брезговать мной за желание хоть какой-то резерв в этой жизни иметь? Ведь до позапрошлого года за границей не была. А тут... Египет, Анталия. Сын хоть от бронхита избавляться начал.

- А институт?! Или не знала, что Петраков твой его задарма слить готовится? Только не говори, что нет.

- Нет! Наоборот, может, потому и... сблизилась, что у него у единственного хоть какая-то идея была - собрать большой пакет акций и продать по большой цене крупной компании. Во-первых, чтобы возобновить финансирование исследований. Заплатить сотрудникам. И потом, он считал, что один крупный владелец, если уж заплатит, так станет наводить порядок. Не мы одни. Вся страна так считала. Вот и расторговались. Конечно, и сама заработать хотела, чего там?

- Ну и как, продали с выгодой?

Наталья поникла:

- Я отказалась регистрировать сделку по продаже акций. Когда увидела смехотворную цену, отказалась.

- Вот как? И что было дальше?

- Да на этом всё, собственно. Саша... Петраков настаивает. Объясняет, что это какая-то схема, минимизация каких-то налогов. Еще что-то такое. А я... не верю уже ничему. Полагаю, поначалу он и впрямь как для всех лучше хотел. А потом то ли не смог, то ли изуверился. Да и деньги шальные закрутились... Чего разглядываешь? И мне перепадало. Такая вот Дануся получилась. Сказать - сколько?

- Скажи лучше, как вы вообще скупку ухитрились организовать в такой тайне? Что никто ничего?

- Не узнали, потому что не хотели. - Наталья отвечала, но все больше погружалась в свои, пугающие ее размышления. - Мельгунову я сказала - есть возможность поощрить увольняющихся через схему залога акций. Ну, Юрий Игнатьевич - он же стратег, в детали не вникает. Считает, да и правильно, что отпущенного ему времени едва хватит на науку. В общем, махнул, как всегда, - "Комсомольцы, вперед!" - и забыл. А скупали у тех, кого сокращали. Для них это было как выходное пособие. Просто люди при увольнении получали деньги и что-то подписывали. Никто и не разбирался. А поскольку сокращали по подразделениям, то и утечки практически не было.

- Кредит под скупку взяли в "Балчуге"?

- Да, - она больше не удивлялась его осведомленности. - Я потому и не регистрирую. Кредит в полмиллиона! И вдруг - эти же акции продаем за семь тысяч. Не укладывается. Вот и требую договор этот переделать, хотя бы чтоб долг "Балчугу" закрыть. Недавно опять поссорились.

- Веселая диспозиция. Ты будешь смеяться, но только и мы с Максом тоже институт скупить хотим и тоже чтоб организовать эффективное управление.

Наталья лишь головой озадаченно мотнула:

- Всё те же слова, слова, слова.

- Непросто тебе, - посочувствовал Забелин. - Но кому-то придется довериться. Полагаю, ты и сама догадалась, что сейчас скажу. Мы, и Максим с нами, хотим скупить контрольный пакет института в интересах банка "Возрождение" и на самом деле - на его деньги. Но здесь мы сами ситуацию контролируем. Я, Макс, ты, если с нами. И акции оформлять будем на компанию, вами же созданную. То есть без вас никто ни одного решения провести не сможет. Как говорят в рекламе, почувствуйте разницу. Можешь,конечно, пока не поздно, доложить Мельгунову. Он это дело живенько пресечет. Только тогда еще через полгодика и пресекать будет нечего. Выбор за тобой.

- Да, собственно, выбор уже сделан. При встрече с Палием.и без того объяснились. - Палий?

- Это президент банка "Балчуг". Я думала, ты знаешь, - удивилась Наталья. - Такой седой бобер. Александр Борисович нас в ресторане познакомил. Вот он как раз очень настаивал, чтоб я подписала. С угрозами даже. После этого я Петракову сказала, чтоб на меня больше не рассчитывал. И как на любовницу - тоже. Это еще до вашего появления произошло. Так что, считай, - позиции до тебя определились. Словом, я сегодня же потребую от Александра Борисовича...

Забелин, прерывая ее, удрученно вздохнул.

- Что-то еще? - зло догадалась она.

- Понимаешь, Натка, сегодня Петракова отстранят от права подписи. Макс уже поехал к Мельгунову. Ревизию провели. Так вот, наворовал твой Сашок за последний год преизрядно.

Она отвела взгляд, не удивившись. - Но вся загогулина в этом договоре на девять процентов акций. Формально он есть, и Петраков вместе с теми, на кого работает, могут потребовать через суд его зарегистрировать. Можно, конечно, оспаривать, но дело это темное и долгое. Имея эти акции в кармане, "Балчуг", конечно, пойдет на аукцион и любую цену даст, чтобы выиграть. После этого еще чуть взвинтят и недостающие два процента легко доберут. И это будет финиш - институт, считай, в чужом кармане. Такой вот расклад.

- Что ты от меня-то хочешь?

- Надо заставить Петракова отдать договоры.

- Вот пусть и отдаст.

- Конечно. Тебе.

- С чего бы это? Если я сама не раз того же требовала.

- Так и... не требуй больше. - Забелин доверительно принялся поглаживать ее руку. - Скажи, что возмущена отстранением его, поторгуйся и согласись зарегистрировать. А уж когда принесет...