Семен Данилюк - Мужские игры

Онлиевский подождал реакции собеседника, но не дождался.

- Хорошо, - решился он. - Я слишком долго этого ждал, чтобы не дать времени подумать. Вот номер моего мобильного телефона. Куплен сегодня. Номер этот знаете только вы, и предназначен он только для одного звонка. Вашего. Так что, как видите, в расход вошел. А у меня принцип - не окупив расходы, из дела не выходить.

Он постоял выжидательно, но пребывающий в прострации руководитель "Возрождения" на жестокую шутку не отреагировал.

- Тогда, с вашего позволения, прощаюсь, - Онлиевский еще подождал. Сокрушенно покачал головой. - Примите совет, Владимир Викторович. Относитесь к происшедшему проще. Ведь по большому счету всё это игра. Ну, не каждый же раз вам банк срывать. На этот раз ваш банчок сорвали. Засим был счастлив и прочая.

И, довольный удачным каламбуром, нарочито упруго, через две ступеньки, взбежал наверх.

Всю дорогу Забелин и Наталья тягостно молчали. И только, когда поднимались в кардиологическое отделение Центрального военного госпиталя, он поинтересовался:

- Что в институте?

- Замерло. Все всё знают. Теперь ждут, чем кончится.

- Ну, ты, конечно, вселяешь веру.

- Да. Я, конечно, вселяю веру. Изо всех сил. Потому что больше некому. Господи! Кто б в меня эту веру вселил. - Что Максим?

- Вовсе с катушек сошел. Если и появляется, так полупьяный. Мучается он. Я вижу. Вчера и вовсе какую-то околесицу понес. Про апокалипсис, про то, что его на днях "закажут". Так что все на мне. Даже то, что не в моей компетенции.

- Привыкай. Сегодня не в твоей, завтра, глядишь...

- Не знаю, как завтра, а сегодняшнего дня я точно не переживу, - Наталья, увидев на диване в холле склонившуюся над спицами Майю Павловну, быстренько спряталась за его спину,.

Отступать было некуда.

- Здравствуйте, Майя Павловна, - поздоровался Забелин.

Она подняла голову и посмотрела на него запавшими глазами. Гипс на шее выглядел огромным, одетым не по размеру кольцом.

- Здравствуйте, Алексей Павлович, - без интонации произнесла она. Услышала движение за его спиной, всмотрелась. - Здравствуй, Наташа.

- Как наш Юрий Игнатьевич? - Наталья выступила вперёд, изо всех сил стараясь не выказать страха. - У нас вот без него никак. Нужна его мудрая голова. Столько событий накопилось.

- Не пущу, - коротко отреагировала Майя Павловна.

- Но это... - Наталья беспомощно повернулась к спутнику.

- Не пущу, - злорадно повторила Майя Павловна. - Сколько хотите, переглядывайтесь.

Она поколебалась, но накопленная обида взяла верх над обычной застенчивостью:

- А уж Вас, Алексей Павлович, во всяком случае. Как вы могли так с ним поступить? Ну, может, он с Вами был не всегда справедлив, я сама пеняла. Но так отомстить. Отобрать исподтишка институт. Он же им жил. Это... Подло это! И после этого придти. Да есть ли у вас что за душой? Флоровский-то, похоже, посовестливей оказался.

- Флоровский себе такую роскошь может позволить. А я нет. Мне надо видеть Юрия Игнатьевича.

Майя Павловна беспомощно оглянулась, будто в поисках поддержки.

- Да вы... Просто страшный, оказывается, человек. Вы ж на костях готовы. Вам известно, что его только вчера из реанимации перевели?

- Да. Поэтому сегодня я здесь.

- Да как же вы?... - старушка задохнулась. - Наташа, и ты!

- Майечка Павловна! - зарыдав, Наташа бросилась к ней. - Вы дослушайте. У нас же хорошие новости! С добром мы!.. Алёшка, ты можешь членораздельно говорить? Ведь пожилой же человек.

- Я знаю главное, - Майя Павловна освободилась от Натальиных объятий. - Видеть вас ему будет больно. Может, вы и не хотите зла. Но - принесете беду.

- Я принёс ему институт, - не удержался от эффектной фразы Забелин.

- Что?! - поразилась старушка.

- Бестолковый! - Наталья постучала себя по лбу. - Майя Павловна, у нас документы. Юрий Игнатьевич должен их подписать и тогда ...

- Не понимаю я этого.

- Поэтому я должен его видеть, - заявил Забелин. - Скажите, что вопрос о жизни института.

- А о его жизни вы не думаете?

- Так сами ж говорили - его жизнь в институте. Вот я его и принёс. Майя Павловна, поймите, это очень важно.

- Майя Павловна, дорогушечка, вот увидите, он обрадуется!

- Да. И с радости этой, не дай Бог...Что тогда?

- Тогда плохо, - согласился Забелин. - А только если завтра он узнает, что мог вернуть институт, а ему не дали? Как тогда?

Майя Павловна заколебалась, нерешительно посмотрела на Наталью, которая молитвенно сложила руки, кивая при этом головой.

- Попробую поговорить, - решилась Майя Павловна. - Скажу только, что у вас хорошие новости. Но придётся подождать. Пока разбужу.

- Мы подождём, - заверила Наташа.

- Да нет, будить-то все равно пора, - она пересекла коридор и тихонько просочилась в палату напротив.

- Совсем сдала, - констатировал Забелин.

- Сдашь тут. А ты, Алёшка, ну, просто тупица какой-то. И с Мельгуновым так мямлить будешь? Так он и впрямь, прежде чем дослушает, отойдет... не дай Бог, тьфу-тьфу!

- Заходите! Оказывается, не спит, - Майя Павловна распахнула дверь одноместной палаты.

- С Богом! - Забелин сделал два глубоких выдоха, на пару секунд задержал дыхание.

Мельгунов лежал лицом к двери. Редкие волосы слиплись над осунувшимся пожелтевшим лицом.

Медленно размежил он набрякшие веки, без выражения осмотрел вошедших. Игнорируя Забелина, остановился на беспрерывно кивающей с неестественной улыбкой Наталье:

- Чего у тебя? Тик?.. Живой, как видишь, пока. Несмотря на все ваши старания.

- Юрий Игнатьевич, миленький!

- В институте что?

- Так все любят, ждут, желают скорейшего...

- Эти уже появились?

- Они не появятся, Юрий Игнатьевич, - вмешался Забелин. - Они больше не появятся.

- Да? С чего бы?

- А нечего им в чужих владеньях непрошенными болтаться.

В лице Мельгунова отразилось беспокойство.

- Что ещё надумал? - прохрипел он.

- Говори же, говори! - потребовала Наталья. - Юрий Игнатьевич, у нас радость. Ну же!

Забелин подсел на кровать, расстегнул папку.

- Юрий Игнатьевич, нам удалось собрать все институтские акции. Это договоры, по которым они перейдут в полное распоряжение вашей компании "Профит". Осталось только их подписать.

Мельгунов непонимающе перевёл глаза на Наталью.

- Всё хорошо, всё хорошо, Юрий Игнатьевич! - оглаживая успокоительно его руку, залопотала та. - Всё теперь хорошо.

- Вы простите, Юрий Игнатьевич, что за вашей спиной, - Забелин покаянно склонил шею. - Но вы б никогда не разрешили. - Не разрешил бы. Но - банк? Потом этот ваш...

- Не будет больше в претендентах ни моего банка, ни Онлиевского. Только сам институт. - И почему вдруг?

- Чтоб катафалк не заказывать, - Забелин засмеялся. - Давайте пока без деталей. Подробней расскажу, когда поправитесь. Сейчас важно одно - институт больше не продается.