Михаил Пак - Эолли или легкое путешествие по реке

В квартире на меня повеяло знакомым духом, подзабытым духом моего собственного жилья. А еще немного пахло пылью. Я свалил охапку газет на пол, снял с плеча сумку. Заглянул в спальню, на кухню: все знакомо. Только что-то было не так. Я ощущал в душе дискомфорт. Будто пришел я к давно знакомому мне человеку, а его — нет дома. Где хозяин-то?

Я лег на диван, некоторое время смотрел в потолок, ни о чем не думая, просто уставился в белый потолок, где никакого рисунка — сплошь белый простор океана. Блуждая по нему в поисках утраченного, я уснул.

Мне приснился неизвестный город с неизвестными улицами и домами. Эхом доносился громкий стук метронома, отсчитывающий секунды и чей-то тихий голос, неизвестно кому принадлежащий, мужчине или женщине, отчетливо прошептал: "7-7-3-5-9". Произнеся эти цифры, голос пропал. Но стук продолжался, и когда предо мной неподалеку завиднелась очень знакомая девичья фигурка, я понял, что это стучат ее каблуки. То шла Таня. Я пытался догнать ее, но безуспешно, — девушка ускользала от меня, заворачивала в узкую улочку, выныривала в другом месте, стремительно поднималась и спускалась по лестницам, огибала углы зданий — вела себя как рыба в воде. Наконец, мне удалось настичь ее на мосту. Таня остановилась и с укором посмотрела на меня. Ждала.

— Что же ты молчишь, Таня? — спросил я.

— А что мне тебе говорить? — ответила девушка.

— Что-нибудь. Расскажи о погоде.

— О погоде? Пожалуйста. Когда ты уезжал из города, деревья только-только распустили листву, а когда ты вернулся назад — листья все упали.

— А почему они упали?

— Потому что прошла целая вечность.

— Нет, ты не права, Эолли.

— Эолли?

— Да. Эолли — это ты, а ты — Эолли.

— Надо же… — Таня развернулась и зашагала прочь.

— Постой! — окликнул я.

"Постой!" — от своего громкого голоса я проснулся. Некоторое время сидел, соображая, где нахожусь. Понял, что у себя дома. Часы на стене показывали 10:20 утра. Я проспал весь день, вечер, ночь и проснулся утром следующего дня! Видно, сказалась усталость последних суток, да бессонная ночь в поезде. В поездах мне почему-то никогда не удавалось уснуть.

В горле у меня пересохло. Заглянул в холодильник, он был пуст и отключен, шнур с вилкой лежал на полу. Все верно, подумал я, Вероника предусмотрительно выключила все электроприборы, а скоропортящиеся продукты выбросила. Она ведь не знала, когда явится хозяин квартиры.

Я зашел в ванную, встал перед зеркалом. На меня смотрел мой двойник с заросшим мятым лицом. Я умылся и вышел на улицу, купил в киоске бутылку воды без газа, сделал несколько глотков. Огляделся. Город вовсю набирал обороты, — ему не терпелось быстрей растратить силы, накопленные за ночь.

Вчерашнее чувство дискомфорта во мне усилилось. Я не узнавал города, по улицам шли другие люди — с иными лицами, одеждами и походками. Машины тоже мчались чужие. И вода, что я выпил, имела другой незнакомый привкус.

Я вышел к аллее и там уселся на скамейку. Смотрел на прохожих. Прислушивался к их речи, — ничего знакомого и родного. И никакого желания расспросить людей: что происходит в мире.

Просидел я на скамье до самого вечера. Оказалось — когда не чувствуешь время, оно летит быстро и незаметно.

Я встал. Ноги принесли меня к станции метро. Там тоже все было чужое, кроме лестницы, ведущей в подземку, да урны, которая все еще продолжала дымить. Вот так дела, куда я попал?.. Лестница и урна. Все остальное — чужое. А дым из урны? Тот ли это дым, что я видел вчера?.. Я отвинтил пробку с бутылки, отпил, а остаток воды вылил в урну. Послышалось шипение, словно вода разбудила внутри ящика целую семейку ядовитых змей. Дым перестал идти. Я кинул в урну пустую бутылку. В это время ко мне подошел незнакомый мужчина. Неопрятный, небритый. С потрепанной морской фуражкой на голове. Мне показалось, что я его где-то встречал уже. В метро, что ли?

— Дай промочить горло, кореш, — попросил он, обратив на меня угрюмые глаза.

— Опоздал ты, — сказал я. — Бутылка пуста.

— То вода, — пробурчал мужик, — а мне бы чего покрепче.

— Покрепче? Что, например?

— Баночное пиво "Балтика". Тридцать рублей стоит.

— В этом городе пьют только пиво "Балтика"?

— Почему же? Разное пьют. Кому что.

— Расскажи-ка мне, приятель, о городе…

— А ты, что, не местный?

— Нет.

— А что тебе рассказать про город?

— Как вообще тут жизнь?

— Жизнь? Разная. Опять же, кому как… Кому одной виллы с бассейном мало, а мне, например, пива достаточно для счастья. Так ты дашь мне на пиво-то?

— Говоришь — тридцать рублей?

— Тридцать. И ни рубля больше.

Я полез в карман, выудил две смятые бумажки по пятьдесят рублей. Больше денег у меня не было. Я протянул ему одну купюру. Мужик спрятал ее в кулаке, улыбнулся. Улыбка у него под стать лицу вышла хмурая. Кивнул:

— Сейчас сдачи принесу.

— Не нужно, — сказал я.

— А что? — поинтересовался бывший морской волк, сразу переходя на другую тему. — Заночевать негде? Могу устроить. Только надо в район Казанского вокзала поехать.

— Не требуется, — сказал я и побрел восвояси. По подземному переходу вышел на другой стороне улицы. И оказался на маленьком рынке, он еще работал. Побродив вдоль овощных рядов, наткнулся на стеклянную будку, где торговали горячим лавашем. Я купил две лепешки по десять рублей. Отрывая свежие кусочки, я отправлял в рот, жевал машинально. И шагал на ночевку домой. Дом… Он все же, был из моего родного города.

По пути я купил бутылку воды. В кармане теперь оставалось два червонца.

Я хотел спать. А город продолжал бурлить, ему было не до сна.

Как только вошел я в квартиру, зазвонил телефон.

Я удивленно покосился на аппарат. Впервые за четыре месяца я слышал знакомую трель. Странное ощущение. Телефон продолжал звонить. Я не тронулся с места. За долгое время моего отсутствия, наверняка мне звонили, но я был далеко. Так почему теперь я должен кому-то отвечать? Пусть там, на другом конце провода думают, что меня нет дома. А если это родители? Думал ли я о них на море? Думал, но не давал о себе знать? А может, это Таня? Думал ли я о ней? Думал, и тоже не подавал весточки. А может, это друг Гриша Сомов или скульптор Николай? Телефон продолжал названивать. Я подошел к столу и поднял трубку.

— Алло! — сказал я устало и хрипло, совсем не своим голосом.

В ответ ни звука, будто тот, звонивший, никак не ожидал застать меня дома, но услышав вдруг мой голос, оторопел от неожиданности. Спустя несколько секунд, в трубке послышался шорох, похожий на дыхание человека, а следом — гудки.

Не успел я отойти от стола, как телефон зазвонил вновь. Я поднял трубку:

— Алло!

История повторилась: опять тишина. Но человек тот, на этот раз не спешил класть трубку, — молчал и дышал шумно.