Фэнни Флэгг - Я все еще мечтаю о тебе...

Мэгги взяла почту с серебряного блюда в прихожей. Сплошной мусор да реклама «Ивовых озер» – общества активных пенсионеров. Она бросила почту в мусорное ведро. Включила свет на кухне и заметила на стойке визитку Дотти Фигг из агентства недвижимости «21 век». Должно быть, показывала сегодня ее дом. Дотти – трудяга, за последние три недели она трижды привозила одну супружескую пару из Техаса. В настоящий момент на продажу выставлялся только дом с двумя спальнями, но Мэгги вдруг сообразила, что ее–то дом после 3 ноября освободится. Наверное, стоит завтра позвонить Дотти. Пусть будет начеку. Что за дом конкретно, она пока говорить не станет. Дотти ей нравилась. Они вместе участвовали в конкурсе «Мисс Алабама». Дотти играла на тромбоне и танцевала степ, но сейчас Дотти так же едва держится на плаву, как и она сама. Два года назад Дотти объявила, что выходит из Южных баптистов и «вступает на путь» Восточных. Мол, если бы не Ом–йога и ежедневные поклоны богине Цзюань Инь, она бы не выжила. Поначалу было немного странно видеть на днях открытых дверей, устраиваемых Дотти, буддистские молитвенные флажки и магические кристаллы, но она была такая славная. Недавно Дотти продала дом в их кооперативе и в благодарность подарила Мэгги двойную вазочку инь–ян. Мэгги не очень понимала, к чему ее приспособить, но не хотела обижать Дотти глупым вопросом.

Налив большой бокал вина, Мэгги села на диван в гостиной, скинула туфли и водрузила ноги на кофейный столик. Она потягивала вино и размышляла, что еще нужно сделать, чтобы все прошло гладко. Она хотела уйти не только без долгов, но и никому не причинив беспокойства. Сегодня она слишком устала, но завтра первым делом составит список «Что сделать перед уходом». Память может и подвести, вдруг забудешь какую–то мелочь, так что лучше записать. Непонятно почему, может, просто от усталости, но в последнее время она стала кое–что забывать, например, имена знакомых людей и любимых актеров. На прошлой неделе никак не могла вспомнить Тэба Хантера. Он всегда был ее кумиром, уж его–то как можно было забыть?

Мэгги сделала еще глоток и вернулась мыслями к крутящимся дервишам. Ох, боже. Неужто людей из «Искусства и досуга» опять поселят в огромный, шикарный отель в центре? Хейзел всегда говорила: «Люди едут в Бирмингем, ожидая худшего, поэтому вдвойне важно, чтобы они увидели лучшее». Она взглянула на часы. Звонить Кэти в офис уже поздно. Утром первым делом нужно с ней созвониться и, если она еще не забронировала отель, мягко предложить что–нибудь более домашнее, дабы подчеркнуть местный колорит, «Динклер–Тутвиллер», например, или даже какой–нибудь гостевой коттедж в загородном клубе «Маунтейн–Брук». Хотя у них там строгие правила в одежде, и мужчины в юбках, если это не танцоры из школы шотландских танцев, могут вызвать неодобрение.

Еще глоток вина. Но об одном точно можно не беспокоиться: дервишей в Бирмингеме примут по–королевски. Когда в прошлом году приезжала оперная певица Мэрилин Хоум, она получила 65 корзин с фруктами с надписью «Добро пожаловать в Бирмингем». Народ в Бирмингеме известен дружелюбием и гостеприимством. Надо признать, некоторые говорят даже о чрезмерном гостеприимстве, мол, приезжие настолько устают от него, что жаждут только одного – попасть домой и отдохнуть.

Да, жители Бирмингема аж из себя выскакивают, чтобы понравиться. Но Мэгги считала, что причиной тому не только их дружелюбный от природы нрав. Еще они стараются загладить недоброжелательные высказывания о Бирмингеме, которые частенько мелькали в прессе во времена движения за гражданские права. Это было ужасно. И по сей день, стоит где–нибудь в мире возникнуть расовым неурядицам, на свет извлекаются старые бирмингемские кинохроники: 1963 год, полицейские натравливают на демонстрантов собак и поливают из брандспойтов. Это разбивает ей сердце. Нет, конечно, все было, спору нет. Но пресса преподнесла это так, будто все до единого жители Бирмингема ярые расисты, а это неправда.

В письме она написала слово «подавлена», потому что так легче понять. Но для описания ее состояния больше подходит слово «печальна». Мэгги никому не рассказывала, что с ней случилось в Атлантик–Сити в тот год, когда она стала Мисс Алабамой, и не расскажет. Жители Алабамы, и в частности Бирмингема, и так слишком часто слышат о своем дурном поведении.

Бренда стояла в магазине «Пятерочка», глубоко засунув руку в огромный морозильник. За последние десять минут она передвинула с места на место, похоже, сотню коробок мороженого в поисках полукилограммовой упаковки мятного с шоколадной крошкой. Здесь продавались тонны всяческого мороженого – ромовое с изюмом, кофейное, с маслом ореха пекан, и ванильное, и клубничное. Кроме мятного с шоколадной крошкой. Отлично. Мало того, что ее правая рука совершенно отморозилась – настолько, что она не чувствует пальцев, – так теперь еще придется пилить в супермаркет «Бруно» на шоссе Грин–Спрингз. А если и там треклятого мороженого нет?

Ведя машину левой рукой (правая еще не оттаяла) через весь город, она все больше злилась на Робби. Ну что бы не купить просто шоколадное или просто ванильное? Она же любит ванильное. Так нет, подавай ей мятное с шоколадной крошкой, летнее, которого – и Робби прекрасно это знает – осенью днем с огнем не сыщешь. И зачем вообще держать мороженое дома – специально, чтобы Бренду дразнить? Хотя у Робби вообще что–то не то с головой. Как человек может забыть пообедать? Бренду это просто бесило. Робби никогда не доедала до конца то, что лежит на тарелке, а в день рождения съела половину куска торта. Бренда в жизни не съедала половину куска и не понимала тех, кто на это способен.

Через полчаса, выйдя наконец из «Бруно» с коробкой мороженого. Бренда боролась с собой, чтобы не смотреть направо, поскольку знала, что кафе–мороженое по соседству еще наверняка открыто. Но она была расстроена и подавлена, так нужно же хоть чем–то себя утешить, и после самого краткого из известных человечеству сражений она повернула в сторону кафе. Раз уж она все равно слопала полкило мороженого и пустила под откос целый месяц диеты, почему бы не позволить себе маленький стаканчик обезжиренного, без сахара. Теперь это уже не повредит.

Она взяла в автомате квиток с номером и встала в длинную очередь, все еще злясь на себя за то, что съела мороженое Робби. Но в конце концов, она не виновата, это у них семейное. Свою старшую сестру Тонью Бренда водила к психологу и дважды помещала в реабилитационный центр по борьбе с алкоголизмом. Ничего не помогало. Тонья не умела остановиться после одной рюмки и всякий раз напивалась до беспамятства. Так же, как Бренда, видимо, не может остановиться на одной ложке мороженого. Ну да ладно. Завтра она на месяц прекращает есть сладкое.