Хелене Ури - Лучшие из нас

Марен Бентсен пишет легко и быстро. В хороший день она может осилить четверть книги. Всего неделю понадобилось Марен Бентсен, то есть Паулетте Рос, чтобы написать восьмую книгу в серии «Русалки». Это ее личный рекорд. Когда она пишет, то почти все время плачет (за исключением последнего тома в каждой серии), и случалось, так сильно заливала слезами клавиатуру, что ее приходилось менять (во всяком случае, мама утверждает, что такое бывало не раз).

Пол в обязательном порядке читает все, что пишет мама, всегда охотно и всегда до отправки в издательство. Он находит опечатки, отсутствующие запятые и снисходительно кивает в ответ на вопрос, понравилось ли ему прочитанное. Но втайне Полу очень нравятся мамины книги, они увлекают и затягивают его гораздо больше, чем он готов признаться как ей, так и самому себе.

Все творчество Паулетты Рос — это рассказ о Марен и Феликсе, об их встрече (которая в романах происходит не под елью в лесу, а на карибском острове, горном пастбище, в рыбачьем поселке или на плантации в южных штатах), о том, как жизнь их разлучила, но они, пройдя страдания, боль и трудности, наконец находят дорогу к счастью и падают в объятия друг друга.

Марен Бентсен так боится, что в один прекрасный день ее фантазия иссякнет, что каждый понедельник, когда к ней приходит Пол, говорит об этом. В их разговоре на эту тему реплики известны каждому из собеседников, и они обмениваются ими в привычной последовательности:

— А что если однажды утром я проснусь, а мне больше не о чем будет писать? — говорит мама Полу.

— Попробуй написать не любовный роман, а что-нибудь другое, — всегда отвечает Пол, уверенный в том, что мама может работать в разных литературных жанрах, а не только в привычном.

— Это не любовные романы!

— Хорошо, хорошо. Как хочешь, — говорит тогда Пол, и в этой реплике выражено то, что он молод, что он бунтарь и что он, как сотрудник университета, в культурном отношении превосходит ее. Мама улыбается, но не отвечает, и Пол ободряюще продолжает: — Напиши что-нибудь другое!

— Я не могу, — отвечает мама.

— Ты не можешь этого знать, пока не попробуешь, — всегда замечает на это Пол.

— Только представь, что я больше не смогу писать! — постоянно возражает мама.

— Ну и что? — говорит тогда он. — Ты можешь выйти на пенсию раньше срока, гулять, путешествовать, общаться с подругами.

— Но моя жизнь — это книги, — сообщает Марен Бентсен Полу.

— Все будет хорошо, мама, — успокаивает ее Пол, и на этом утверждении завершается ритуальная часть разговора и они переходят к обсуждению других вещей.

Пол сидел на сине-сером диване, обтянутом бархатом, и ждал, когда мама приготовит чай. В комнате царил беспорядок. Рядом с Полом на диване лежала стопка рукописей, на столе и на полу — кипы книг. Под креслом — мягкие клубы пыли, а на столе — три полупустые чашки чая. Но все так и должно быть. В мамином доме никогда не было образцового порядка, мама не принадлежит к людям, которые озабочены чистотой поверхностей, наведением порядка в платяных шкафах и чисткой серебра.

С того места, где сидел Пол, ему была видна соседняя комната. Ее они обычно именуют библиотекой. Здесь находятся книжные полки, занимающие пространство от пола до потолка, над окнами и под ними, и старый потертый шезлонг. Мама всегда много читала, к тому же она тщательно готовится к написанию каждой серии книг.

Марен Бентсен — образованная женщина. Иначе и быть не может, если тебе предстоит написать пятнадцать томов о жизни в XIX веке на хлопковой плантации в Южной Каролине или тринадцать томов о жизни в XVIII веке на большом хуторе на острове Йэрен. Мама работает над книгами в маленькой комнате, которую они с Полом называют будуаром Паулетты (с течением времени это название из шуточного превратилось в абсолютно нейтральное обозначение рабочего кабинета мамы, принятое между ней и сыном).

В будуар Паулетты не ступала ничья нога, кроме мамы и Пола. Когда в доме гости, эта комната запирается. Стены здесь когда-то были кремовыми, теперь они имеют цвет слабого чая. Комната очень маленькая, и поэтому потолок кажется выше, чем он есть на самом деле. Окно выходит на задний двор. Мамин компьютер (который довольно часто заменяется более новой моделью) стоит на старинном секретере из орехового дерева. Это мебель времен бабушки. В секретере имеется несколько рядов крошечных ящичков, каждый из которых снабжен ручкой из слоновой кости. В детстве Пол обожал копаться в этих ящичках. В одном из них, в маленькой черной лаковой коробочке на шелковой подушечке лежит папино кольцо из серебряной фольги.

У секретера стоит офисный стул 70-х годов, на четырех колесах, обтянутый пятнистым шерстяным материалом. Больше никакой мебели в комнате нет, только огромная книжная полка, на которой находится собрание сочинений Паулетты Рос, включая переводы. Две стены почти полностью покрыты вырезками из газет, которые когда-то по какой-то причине показались маме интересными и были кнопками пришпилены к стене, после чего о них забыли. К двери прикреплены латунные крючки, здесь висит пурпурный халат из толстенного бархата на золотистой ватной подкладке. На спине и рукавах вышиты персонажи известных сказок: тролли и принцессы, Аскеладден, Растяпа-Ханс, Дюймовочка, три козлика Брюсе, Пончик. На правом нагрудном кармане вышиты инициалы ПР, а на левом — МБ. Этот халат Пол подарил маме на 55-летие. Она обожает его. Кому бы такое не понравилось? Она называет его «мой писательский халат» и утверждает, что теперь без него не может сочинять.

Пол выглянул в окно, покрытое слоем пыли и грязи, из-за чего пронзительный синий сентябрьский воздух казался менее прозрачным, менее резким. Звук движущегося по улице Киркевейен транспорта доносился сюда отдаленным шумом. «Нанна. Нанна», — снова произносит он имя, которое после встречи, состоявшейся несколько часов назад, успел повторить бесчисленное количество раз. Нанна. Чем она сейчас занимается? Где она?

Каждую новую женщину, с которой Пол начинает встречаться, он сравнивает с одной из героинь маминых книг: Сандрой из «Русалок», Терезой с черными как смоль волосами до пояса или с румяной Гюдрюн из «Рассказов о хуторянках». Он делает это неосознанно. Нанна у него слилась с образом Ханны, одной из героинь последней серии маминых книг, хрупкой светловолосой девушкой, похожей на эльфа, с узким носом, «который придавал ей изысканный, почти аристократичный вид», как написано на одной из первых страниц. Фантазия Пола наделила Нанну узким носом Ханны, но на самом деле у Нанны далеко не узкий нос, в действительности он довольно широкий. Но Пол никогда не узнает об этом и всегда будет продолжать думать о Нанне как о женщине с узким, «почти аристократичным» носом.