Татьяна Буденкова - Женская верность
- Название:Женская верность
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Татьяна Буденкова - Женская верность краткое содержание
'Звёздочка моя', - говорим своим детям. 'Звезда моя',- любимым женщинам. И знаем цену того пути, по которому надо пронести 'Звездочку', чтобы она стала 'Звездой'. Через тернии к звёздам, если получится…
Женская верность - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Устинья в это время уже имела четверых детей, мал мала меньше. Жила очень голодно и Тимофей, видя, как переживает Акулина, велел ей каждое утро кувшин молока относить сестре.
Прошла зима. Жили дружно. Брат у Тимофея был работящий, старался вовсю, зная, что когда молодые построят себе дом, у него останется родительский. Был Тимофей старше Акулины и в первые же недели совместной жизни обсудил с Акулиной, что дитё пока им заводить рано, вот построят дом, тогда и родят. Акулина согласилась, видя тяжёлую, беспросветную жизнь вечно беременной старшей сестры. Однако по молодости лет и темному неведению Акулины Тимофей сам оберегал её, оберегал любя…
Череду воспоминаний прервал шорох в подъезде, кто-то из припозднившихся соседей возвращался домой.
Акулина посильнее натянула на голову шерстяной платок. Волна непонятного беспокойства пробежала по её телу. Уже не чувствовалось тепло батареи, лежать стало невмоготу. Она встала, вернулась в комнату. Устинья дышала тихо, почти бесшумно, подложив под щёку сложенные лодочкой ладони.
Взгляд упал на кровать — и те же подушки, и та же перина, и одеяло то же… Эти вещи хранили память тех ночей. Акулина неслышно подошла к кровати, откинула угол одеяла, разгладила и поправила подушку у стены — это место Тимофея. Она спала с краю, что б вставая первой по хозяйству, зря его не тревожить. А позднее рядом расположилась люлька их маленькой дочери. Тихо-тихо прилегла на край и накрылась с головой. Ночь за окном текла медленно, жизнь прошла быстро…
Акулина лежала и всей душой верила, и не было в мире силы, которая могла бы её разуверить, что Тимофей вернется. Возвернётся, возвернётся…
А воспоминания наплывали и наплывали, хотя за все эти годы не было ни одного дня, часа, минуты или секунды, чтобы она его не помнила. Так и жила в вечном ожидании. И, кто знает, было это её болью или спасеньем от боли. Только Акулина знала — была это любовь, вечная, без начала и конца.
Осенью картошку продавать не стали, а перебрав и просушив спустили в подпол, рассчитывая весной продать дороже. Так оно и вышло. Ещё и Устинье не одно ведро унесли. К лету собрали деньги от продажи молока и оставшейся картошки, и, закупив необходимый материал, приступили к строительству. Вывели стены, поставили стропила, закрыли крышу. Но денег на покупку досок для перекрытия всего потолка и пола не хватило. Поэтому пол оставался земляной. Акулина была несказанно счастлива. Оба мечтали, что опять подкопят денег и достроят свой дом. В это время выяснилось, что Акулина понесла. Свою беременную жену Тимофей старательно оберегал, и все было нормально. Они планировали, что на будущий год Тимофей достроит дом и вся их семья переедет в него жить. Подошел срок, у них родилась дочь. Миновала вторая счастливая ночь Акулины. Девочка росла розовощекой и весёлой. Вот у неё уже косички отросли и Акулина вплетает в них атласные ленты. Однако человек предполагает, а Бог располагает. Тимофея забрали служить в армию. Часть их стояла недалеко и поэтому, выспросив разрешение, Тимофей изредка, отмахав не одну версту, прибегал в деревню, чтобы помочь Акулине. Нравы в деревне строгие и, чтоб не жить в одном доме с молодым и холостым деверем и не наделать по деревне разговоров, она перешла жить в недостроенный дом.
Непокрытый ли земляной пол виной, или так на роду написано, только девочка заболела. Ни подводу, ни лошадь председатель не дал. Дел в хозяйстве не невпроворот. И, оставив девочку на Устинью, Акулина сбивая ноги в кровь, пешком бежала в райцентр — там был медпункт. Условившись, что врач приедет на попутной подводе, не отдыхая, тем же ходом бросилась назад. Врач приехал на следующий день, выписал лекарства. Сказал, что дело серьёзное, и он на днях наведается с какой-нибудь попуткой. Акулина собрала все свои сбережения и вместе с врачом вернулась в райцентр. Купила выписанные лекарства и опять пешком бежала домой. Третий, четвёртый, пятый день… Жар не спадал. Потное, малиновое от жара личико дочери таяло день ото дня. Приехавший врач выписал новые лекарства и сказал, что достать их, наверное, она не сможет. Но Акулине повезло — она купила нужные таблетки.
Тимофей получил письмо жены — написанное печатными буквами, Акулина окончила только два класса приходской школы. Писала, что дочка горит, лекарства не помогают: "Как быть — присоветуй?" И столько боли в каждой неровной букве и кривой строчке. Но командир и слушать не стал. Не мужичье это дело с детскими соплями валандаться. Только не было для Тимофея такой мировой проблемы, которая бы стала ему дороже этих двух людей — жены и маленькой дочки. На попутке, на подводе, пешком, добравшись до райцентра побежал в медпункт. Врач сказал, что теперь как бог даст.
— Где взяла твоя Акулина таблетки, которые я выписывал без всякой надежды, что их можно достать — не знаю.
Не дослушав врача, Тимофей выскочил во двор. Поняв, что надеяться на попутный транспорт не приходится, зашагал по просёлку, прося об одном: "Спаси и помилуй". Еды у него с собой никакой не было, денег тоже и, чувствуя, что шаг его становиться всё мельче, Тимофей поднял лицо к небу: "Господи, попутку бы, али подводу…"
Пыльная просёлочная дорога бесконечной лентой уходила к горизонту. Тимофей все шагал и шагал. И, когда добрая половина пути была уже позади, а солнце перевалило за полдень, за спиной послышался скрип деревянных колес и стук лошадиных копыт об утрамбованный просёлок. Не веря своим ушам, не оглядываясь на приближающиеся звуки, Тимофей посторонился на обочину. Телега, запряженная тощей клячей, обогнала его и, проехав несколько метров, остановилась.
— Тимоха, сщёль?
Тимофей смотрел в знакомое лицо деревенского соседа и не верил своим глазам.
— Садись, сщёль.
Мужик поёрзал на подводе, будто стараясь уступить ему место. Тимофей устроился с краю, и конские копыта опять застучали о просёлок. Какое-то время ехали молча.
— Тебя отпустили, али как? — к Тимофею повернулось загорелое до черноты, всё изрезанное морщинками, лицо возницы.
— Али как, — Тимофей посмотрел на мужика и вдруг понял, что ничего он у него про своих не спросит. И вообще, ему самое главное успеть добраться, а там он их защитит, он им поможет. Да, конечно, одна Кулинка, а уж вместе-то они справятся. От чего защитит, с чем справится, до чего добраться — он и сам не знал.
— Я третьего дня из деревни, ну тады у вас по хозяйству Устишка справлялась. Знать твоя неотлучно при девке.
— Да, ты особливо-то не убивайся. Может ещё обойдется. Ну, а ежели воля божья, так ваше дело молодое, так что и не будешь знать куды от энтих детишек деваться.
Тимофей не ответил. Он мысленно погонял лошадь: "Пошла, милая, пошла-а-а…"
Шрифт:
Интервал:
Закладка: