Леонид Сергеев - До встречи на небесах

Как-то ко мне в изостудию Успенский привел свою дочь, сам уселся на стол, начал балагурить с детьми — это он умеет, знает массу загадок и развлекалок (одно время, вслед за Чуковским, собирал детские «перлы»); он прирожденный воспитатель — этого у него не отнимешь, в общении с детьми проявляются его неплохие качества. И здесь его словесный набор как нельзя кстати. На нашу выставку детских рисунков он привез три свои книжки, поднял их над головой.

— Одну подарю самому смелому из вас, вторую — самому умному, третью — самому талантливому.

К нему полетела вся студия.

Так же, как с детьми, Успенский неплохо общается с животными, которых во множестве держит за городом. Бесспорно, дети и животные — некоторая (но не существенная) часть его жизни. Жаль только, что в творчестве он пошел не по пути Носова и Бианки, а открыл что-то вроде детского филиала КВН. Впрочем, такова его природная суть.

Успенский уже глубоко немолодой — попросту старый гриб, а все суетится (его старческая болтливость перешла в нахальство), вокруг него прямо кипящий, бурлящий воздух (и как выдерживает такой бешеный темп?), а внутри его постоянно горит костер (и чем только поддерживает пламя?), но сколько бы он ни пробивал своего Чебурашку (на конфетах, зубной пасте) — это мертворожденный образ, полузверюшка без характера (так же, кстати, как и Мурзилка — с детства не могу понять, кто такой?). У меня, может, начисто отсутствует воображение, но за долгие годы работы в «Веселых картинках» и «Мурзилке» я не раз просил собратьев объяснить мне, что это за персонажи — внятного ответа не получил. Ну, разве можно Чебурашку сравнить с Буратино, Винни-Пухом или любым героем Андерсена? Уж если на то пошло, железный Самоделкин намного жизненнее плюшевого полузверька. Не говоря уж о поросенке Фунтике Шульжика. Когда я об этом сказал Кушаку, он заерепенился, разорался:

— Эдик сделал великое дело, создал новую куклу! И дети ее приняли. Детям-то лапшу на уши не навешаешь!

Навешаешь, и еще как. Всему нашему простодушному народу навешали. Давно известно: если человеку все время говорить, что он свинья, рано или поздно он захрюкает. Детям можно вдолбить что угодно, зарядить их на любую деятельность, им нравится все, что ни покажешь. Вот сейчас, пожалуйста, — динозаврики, черепахи-монстры, Барби — и дети уже забыли Доктора Айболита, Конька-Горбунка… Ну, разве можно сравнить добродушную куклу-матрешку с какой-то ледяной, погрязшей в роскоши секс-барби? (как говорит кукольница Л. Юкина, «матрешка — дочь для ребенка, а Барби — тетка, у которой ребенок прислуга»). Понятно — коммерция, навязывают американские ценности, их образ жизни. Европейцы давно поставили американцам барьер, а у нас рай для разных шустрых прохиндеев.

Да, ну ладно, о чем я говорил-то? О Чебурашке. Сама кукла еще ничего, но это заслуга художника. Так же, как «Ежик в тумане» и «Черепаха, лежащая на солнышке» — заслуга режиссера и композитора, а не Козлова. Сами по себе эти сказки абсолютно ничего не несут — ни сюжета, ни нравственной идеи — бестолковщина, одним словом, но дети поют эту чушь — «… и на солнышко гляжу».

Не так давно молодой литератор Валентин Постников, сын моего друга, продолжающий его дело (пишет «Новые приключения Карандаша и Самоделкина»), напечатал в газете статью «Кто придумал Чебурашку?». Успенский отомстил по полной программе: в очередной книжке «Похищение Чебурашки» поместил Постникова в сумасшедший дом и сделал из него доносчика.

Кстати, по словам Постникова, прежде чем выступать перед детьми, Успенский ставит три условия: чтобы заплатили тысячу долларов, чтобы собралось не менее ста детей и чтобы встречу показывали три канала телевидения (переплюнул Алексина!).

Перед последней Олимпиадой Успенский тихой сапой через «своих» пробил Чебурашку как эмблему наших спортсменов(!). Когда болельщики увидели это диво, они возмутились:

— Одно дело наш медведь, другое — какой-то не наш зверь. Вот потому наши и плохо выступают.

— Не удивлюсь, если Успенский пробьет Чебурашку на герб, — пошутил я в ЦДЛ.

— Так он предлагал, — вполне серьезно сказал Юрий Кушак.

— Ему осталось только Чебурашку наклеить на презервативы, — усмехнулся Валерий Шульжик.

Недавно по третьему каналу телевидения одна из журналисток сказала:

— За этой мягкой игрушкой скрывается предприниматель со стальными мышцами!

Поэт Владимир Степанов говорит:

— У всех сказочных героев есть родина и родители. Буратино и Чиполлино из Италии, их отцы — папа Карло и Чиполлоне; девочка Элли из Канзаса, дочь фермеров Джона и Анны. А кто такой Чебурашка? Его из какого-то тропического леса привезли в ящике с апельсинами. Герой без родины, без родителей!

Понятно, благодаря мультфильмам Успенский имеет оглушительную известность, но опять вопрос — не кощунство ли из народных сказочных героев (Бабы-Яги, Соловья-разбойника, Черта) делать перевертышей — этаких положительных героев? (естественно, с умыслом). Так можно переиначить и остальное: сделать из Емели «нового русского» и посадить его в «мерседес», клонировать Колобка. Можно раздраконить и зарубежную классику: припаять ногу Оловянному Солдатику, написать продолжение Дюймовочки, где она стала Гулливершей… — дальше можно не перечислять. Впрочем, многие уже этим занимаются. Всем компиляторам я говорю: придумывайте свое, оставьте великих авторов в покое.

Недавно Успенский выступил против засилья американских комиксов; я уж подумал — он печется о детях, оказалось — освобождает пространство для своих персонажей.

— …Надо пропагандировать наших сказочных героев, — говорил он, но позднее пояснил каких — не истинно народных, а кого он сделал из них.

Сейчас, когда телевидение захватили олигархи-преступники, экран наводнили пронырливые трепачи (все одной национальности); они восхваляют друг друга, раздают друг другу премии, травят анекдоты, устраивают дурацкие шоу, болтают о всякой чепухе — что придет в голову. Кстати, болтают часами, а вот дать выступить Солженицыну (не говоря уж о патриотах) или показать классический спектакль — нет времени. Понятно, вездесущий попрыгунчик Успенский не остался в стороне от такой кормушки (его чуткие уши сразу улавливают, куда дует ветер) и через «своих» (Швыдкого, Новоженого) получил целую передачу «В нашу гавань заходили корабли». Собственно, это очередной балаган на НТВ, пустозвонство, очередная еврейская тусовка, эстрада с кривлянием и псевдоэмоциями, где друг другу подпевают комплименты, но Успенский к этому фиглярству относится серьезно до смехотворности и не упускает случая покостерить все русское и наше прошлое — «страна была вся в решетках»(!).