Иван Зорин - Стать себе Богом

и Потапу Огорош Тема: «Бесконечный тупик»

Теперь и Самсон пропал. У вас никаких вестей? Уж не наступил ли он на те же грабли, что и Зиновий? Семён Улыбайко

От кого: Самсона Тер-Всекогосяна Кому: Изабелле Жмурко

Копии: Семёну Улыбайко, Жидославу Кречетову, Нестору

Копытову, Трофиму Беспалому и Потапу Огорош Тема: «В зале»

Извините за задержку. Дело в том, что Адам Побережный, буфетчик, исчез. Соседи говорят: собрал чемодан и уехал в направлении солнца. Так что Изабелла последняя, кто его видел. Но мне удалось выйти на Данилу Белоконь-Белоцерковского. Он по-прежнему ведёт студию детской самодеятельности. Однако это прикрытие. Кассир театра Исаак Бабелевич Фингенау- эр, уж не знаю, за что затаивший зуб на своего шефа, раскрыл мне всю подноготную. Для начала он подтвердил слова буфетчика. Да, это шайка отъявленных мошенников, которые освобождали карманы обывателей способом, описанным Побережным. Но в тот раз они изменили программу. Накануне им «заказали» Соломона Жмыха, известного в криминальных кругах авторитета, а они не брезговали левыми доходами. Белоконь- Белоцерковский уговорил Жмыха сыграть главную роль в постановке, которая сулила хороший барыш, а риску — ноль. Всех дел — обнаружить природную наглость и притвориться мертвецом. А дальше можно всю жизнь доить «корову». Жмых клюнул, ему показалось, что дельце должно выгореть. И оно, действительно, выгорело. Но не у него. Зиновия «вели» ещё с вокзала и за это время успели раскусить, что «мокруха» его давно не тяготит. Белоконь-Белоцерковский — тонкий психолог, он никогда не ошибается в людях. Он учёл вспыльчивость Зиновия, и Жмых навсегда остался в тринадцатом кресле, где его подставили под пулю Птача-Пивторана.

«Что ни говори, — подумал я, слушая исповедь Исаака

Бабелевича Фингенауэра, — а Белоконь-Белоцерковс- кий умеет загребать жар чужими руками! И в людях никогда не ошибается. Разве, в собственном кассире.» Меня скоро не ждите, собираю доказательства. Ваш друг Самсон Тер-Всекогосян

От кого: Семёна Улыбайко

Кому: Жидославу Кречетову

Копии: Изабелле Жмурко, Трофиму Беспалому

и Потапу Огорош Тема: «Новый поворот»

Прочитал в газете: «Отправлен за решётку Соломон Жмых». Это опровергает письмо Самсона. Боюсь, они его убили, а нас водят за нос. Обрати внимание, в сообщении псевдо-Самсона вину перекладывают на Зиновия, якобы, он заварил кашу, стреляя в Жмыха. С больной головы на здоровую! Из убитого делают убийцу! Да и стиль не Самсона. Это явная «утка». Надо ехать в Судьбянск.

Искренне твой, Семён Улыбайко

Кому: Изабелле Жмурко От кого: Жидослава Кречетова Копии: Трофиму Беспалому и Потапу Огорош Тема: «Кто «заказал» Птача-Пивторана»

Зиновий, Самсон. А теперь Улыбайко. Судьбянск поглощает, как чёрная дыра! Это наводит на мысль, что тут замешан кто-то из своих. Допустив это, я начал копать и быстро выяснил, что Зиновия отправил в поездку, знаешь, кто? — держись за стул! — Нестор Копытов.

Был слух, что Зиновий перешёл ему дорогу, и он, вероятно, снюхался с Белоконь-Белоцерковским, чтобы его убрать. И тут меня осенило: Нестору было необходимо прикрыть свою роль в старой истории со снежками! Вот откуда ноги растут!

Выезжаю в Судьбянск. Держи под прицелом злодея.

А «судьбянские» у меня попляшут!

Кречетов

От кого: Изабеллы Жмурко

Кому: Жидославу Кречетову

Копии: Нестору Копытову, Трофиму Беспалому

и Потапу Огорош Тема: «Отвергнутая женщина страшнее пистолета»

Господа, кому же можно верить? Все лгут, лгут, лгут! Давайте встретимся и, наконец, выясним, кто есть кто.

Я назначала свидание на http://ptach-pivtoran.ru/, но в прошлый раз никто не явился. Приглашение остаётся в силе.

Приходите, а то рассержусь! Изабелла Жмурко

От кого: Нестора Копытова Кому: Трофиму Беспалому Копии: Потапу Огорош Тема: «Ситуация меняется»

Срочно!

Замять скандал вокруг Птача-Пивторана не удаётся. Свяжитесь с Виолеттой Бергамот. Нестор

От кого: Жидослава Кречетова Кому: Изабелле Жмурко Тема: «Зритель»

В зале кроме своих были и случайные люди. Для своей гнусной работы шайка Белоконь-Белоцерковского нанимала и со стороны. Разыскал одного такого. Бывший актёр, он очень нервничал, но, выставив меня за дверь, свидетельствовал в письме:

ЖИДОСЛАВУ КРЕЧЕТОВУ

Здравствуйте, но оставьте меня в покое!

Да, я участник того спектакля, которым вы интересуетесь. Но я расскажу вам всё, как было, только потому, что теперь всего боюсь. Накануне я выписался из психиатрической клиники и сильно нуждался. Социальные работники приносили мне крупу и макароны, но однажды пришёл человек и предложил вино и сахар. Он был не из их службы и представился Исааком Бабелевичем Фингенауэром.

Им нужен актёр часа на два, — зевнул он, присев на табурет, потому что своё кресло я давно продал. — Репетировать не надо: тебе всё объяснят перед началом.

Кому им? — насторожился я, но Исаак Бабелевич отговорился тем, что не посвящён в детали. Мы ударили по рукам. В качестве задатка Фингенауэр оставил пачку сигарет и килограмм «антоновки».

В указанное время я пришёл по адресу, и мне объяснили:

Ты должен тихо занять двенадцатое кресло и не обращать внимания на происходящее вокруг. Когда, после небольшой перебранки, появятся двое, ты не должен ни во что вмешиваться. Один из них достанет пистолет и выстрелит в твоего соседа, ты вздрогнешь, как во время укола, но кресла не покинешь. Если станет невмоготу, разрешаем зажмуриться. Наконец, после спектакля поможешь вынести тело.

Я испугался, но мне пообещали, что «тело» окажется живым, а вместо крови будет краска.

Это театр, а мы — актёры, — успокоили меня.

И я согласился.

Вначале всё шло, как говорили. Двое повздорили, появился третий, прогремел выстрел, и тело в тринадцатом кресле обмякло. Но когда пришло время его выносить, кровь на голове показалась мне настоящей. Я не мог ошибиться, потому что видел кровь совсем недавно, когда в нашей палате вскрыл себе вены Яков Ялов. Он сделал это заточенной ложкой. До прибытия санитаров все подходили к нему и трогали кровь — она была мокрой. Но кровь театрального трупа я трогать не решился. О своих подозрениях я сообщил какому-то актёру, но он лишь хихикнул. Мы погрузили труп в багажник машины. Вернувшись в театр, я снова наткнулся на того актёра.

Ты не прав, — усмехнувшись, протянул он руку. — Я вот испачкался, посмотри.

Приблизив глаза, я увидел краску. Тогда это меня успокоило. Получив мешок с продуктами, я удалился. Но теперь я мучаюсь бессонницей, и мне всё чаще кажется, что театральная кровь была точно такая же, как кровь из вен Якова Ялова.

Не ищите меня больше!

Матвей Самотык

Бедняга, зачем его искать? На штемпеле стоит адрес психбольницы.