Олег Татарченков. - ГРУППА СОПРОВОЖДЕНИЯ. Роман

-Вы откуда ребята? — первым начинает небритый среднего возраста и тут же представляется:

-Ваха!

-Из России, — неприветливо отвечает Володя Даниловский.

-Это понятно! — чеченец смеется, демонстрируя крепкие белоснежные зубы, — Это понятно, что не из Турции! Откуда?

-Допустим, из Ярославля, — бросает архангелогородец Демин.

-Серьезно? — оживляется самый молодой, — Я в армии служил в Ярославле. Знаешь, в центре казармы такие были, на крепость похожие? Мотострелковый полк.

-Ну, есть такие, — включается в разговор Игорь, — Полк расформировали, там сейчас молодежный центр.

-Красивый город, — мечтательно замечает молодой и добавляет, называя себя:

-Умар!

-Это Умар молодой, — говорит старшина, — А я — Умар старший!

Сквозь автоматные стволы друг к другу протягиваются мужские руки, чтобы скрепить знакомство.

-Э, мужики, — продолжает Умар–старший, — чтобы независимость построить, много дел придется делать. Бандитов много, поезда грабят, всех грабят, а нам куда деваться? Стрелять нельзя, зачем кровников заводить? Раньше лучше было. Если что — начальник русский, он виноват, а сейчас не на кого списывать. Самому отвечать надо. Тут ко мне приходят, говорят: помоги, три контейнера с поезда нужно снять. А я этот поезд охраняю. А как не помочь, если с моего села? А поможешь… Я — мент, понимаешь? По жизни мент и разбойником быть не могу. В общем, договорился с машинистом, тот встал под линией электропередач. Дураки кран подогнали, линию задели… От крана — одни головешки. Разве я виноват, что они про технику безопасности ничего не знали? А аванс я уже получил!

Старшина засмеялся. Один.

-А в кране кто сидел? — спросил Уфимцев.

-А, не наш. Наняли какого–то со стороны, с Грозного…

-Да, действительно, — пробурчал под нос журналист, — чтобы независимость сделать, нужно головой думать.

-А террористы эти долбанные? — продолжает Умар, — Два месяца назад проводнице бакинского поезда посылку передали. Типа для родственников. Ну она и взорвалась на перегоне, как раз на нашей территории. Полвагона — в хлам!

Старшина заскрипел зубами:

-Я тогда на сутках был. Сам собирал то, что от людей осталось. Девочке одной голову… Да я этих гадов зубами бы загрыз!

-Как ты думаешь, кто это мог бы сделать? — спросил Игорь.

Ответил средний, Ваха:

-Это армяне с азерами все Карабах делят. У нас. А что, очень удобно: бахнуло в Чечне, значит виноваты мы!

… — Ребята, а у вас патроны есть? — сквозь паузу спросил Умар–молодой, — Лишние?

-А зачем вам? — вопросом на вопрос ответил Демин.

-Так, — помялся полицейский, — Надо. У нас свадьбы, понимаешь? На свадьбах стреляют. Обычай такой. Патронов много нужно!

-Так у вас калибр другой, — вмешался Саня Сыктывкарский, до сего момента внимательно слушавший разговор и не опускавший вниз ствол своего автомата, — У нас 5,45, у вас — 7,62. Не подойдет.

-А может, автомат продадите? — не отчаивался молодой, — Хорошо заплатим. Всем. А в рапорте напишете, что отобрали.

Демин в своем углу шумно завозился, сдвигая на живот кобуру с пистолетом.

-Ну нет так нет, — примирительно произнес старшина, — И вообще, ребята, давайте жить дружно. Одно дело делаем. Дудаев–Шмудаев… Один уйдет, другой придет, а соседями все равно будем.

-Ты за всех то не говори! — пробурчал Ваха.

-Молодой ты, Ваха, — повернул в его сторону голову Умар–старший, — еще не знаешь много. Был имам Шамиль. А как закончил Шамиль? Почетным гостем у белого царя. Все не так просто, Ваха…

Он завозился, поднимаясь с сиденья:

-Ну, нам пора. Жаль, что патронов нет…

… — Спрыгнули! — вернулся в купе провожавший чеченцев Морпех.

-И тот, в купе, тоже исчез! — доложил прочесавший поезд Володя Даниловский.

Он шумно шлепнулся на дерматиновое покрытие сидения и вытащил из кармана колоду засаленных карт:

-А теперь можно и в дурачка подкидного!

Магомед отжался на руках и закинул свое тело на вторую полку. Оттуда он небрежно произнес:

-А я–спать. В карты не играю, вера не позволяет.

-Тогда спи! — махнул рукой Демин, — Ты, журналист, с нами?

-Куда я денусь?

На пластиковое покрытие стола со смачным шлепком легла первая раздача.

К четырем часам ночи все утомились. Карты уже не так звучно шлепались на столик купе, эмоции от проигрыша или выигрыша выражались все сдержаннее.

-Еще кто будет? — командир группы отодвинул от себя засаленную стопку карт и втиснулся поглубже в угол, — Я лично пас.

Остальные милиционеры, словно повинуясь команде, шумно задвигались:

-Да на сегодня хватит!

Уфимцев, оставшийся на этот раз дураком больше всех, уже тоже не помышлял о реванше: надоело. Он лениво смотрел, как набившие в картах руку во время бесконечных дежурств соратники один за другим погружаются в дремоту. Дольше всех держался Саня Сыктывкарский, но вот и он смежил веки.

Игорю же спать не хотелось. Он знал за собой такую привычку, называя ее «сторожевой»: будь это в кабине машины во время долгого перегона или вот так, в железнодорожном вагоне, когда вся остальная компания засыпала, он еще долго не мог погрузиться в объятия Морфея, словно караулил покой остальных. Вот и сейчас он взял со стола автомат одного из сержантов и положил его на колени, направив стволом в сторону двери купе.

Сыктывкарский, уловив сквозь дрему лишнее движение, приоткрыл глаза, заметил пристальный взгляд Уфимцева и черную игрушку у него на коленях, одобрительно мотнул головой:

-Ты давай… Подежурь… Я тебя потом подменю…

И окончательно отключился.

Однако подменить Игоря ему так и не удалось: Уфимцев не сомкнул глаз до самой остановки. Через час с лишним в дверь купе негромко постучали. Группу сопровождения словно подбросили на пружинах:

-Кто?! — хрипло, со сна, спросил Вадим.

Из коридора ответили голосом проводницы:

-Подъезжаем, товарищи… Прохладный!

…Капитан, устроившись в тамбуре у открытой двери и еще не откинутой площадки, нависал над бежавшим внизу перроном, как альбатрос над бурным морем. Он всматривался в лица людей, толкавшихся внизу в ожидании посадки, пытаясь уловить хоть каплю враждебности. Но ее не было.

Была обычная суета южного городка на железнодорожном вокзале: спешащие к вагонам проходящего состава бабульки с вареной картошкой еще прошлого урожая, молодой зеленью уже этого, бутылками пива и бутылями местного самогона, спрятанными под яркими, тугими плодами свежей редиски.

Озабоченные мужики с недельной щетиной и с оттягивающими руки сумками, толкаясь, подбирались ближе к вагонам. За ними, словно лодки в кильватере крейсера, прижимаясь чуть ли не в плотную к пропавшей потом мужниной или отцовской широкой спине, торопились остальные домочадцы…