Норман Мейлер - Нагие и мёртвые

У японцев творилось что-то неладное. В последнее время убитые на поле боя японцы выглядели более худыми. Считалось, что все острова блокированы и японцы не получают никакого снабжения, но, говоря по правде, полностью положиться на флот нельзя. Майор чувствовал себя утомленным. Почему именно он должен принимать эти решения? Он потерял ощущение времени, слушая радостное жужжание мух в отхожем месте. «Господи, ну что это за дурацкий день», — подумал он.

Даллесон встал, по дороге зашел в офицерскую столовую за банкой холодного пива.

— Как дела, майор? — спросил один из поваров.

— Ничего, ничего, приятель. — Он потер подбородок; что-то беспокоило его. — Ах да! Послушай, О'Брайн, я опять получаю пополнение. Как у тебя здесь, все в порядке?

— Вы хорошо знаете, майор, что все в порядке.

Даллесон поворчал, заглянул внутрь палатки, увидел деревянные столы и скамейки возле них. Офицерские приборы из серого металла были уже расставлены.

— Не надо накрывать столы так рано, — сказал майор. — Это только привлекает сюда полчища мух.

— Слушаюсь, сэр.

— Давай, давай, сделай это сейчас же.

Даллесон подождал, пока О'Брайн начал убирать тарелки со столов, и затем через бивак прошел к палатке оперативного отделения. Он заметил нескольких солдат, которые все еще продолжали валяться в своих палатках, и это вызвало у него раздражение. Он хотел было поинтересоваться, из какого они взвода, но опять вспомнил о донесении. Войдя в оперативную палатку, снял телефонную трубку и приказал Уиндмиллу направить взвод с полным снаряжением в оставленный японцами бивак.

— И протяни к ним связь, пусть они не больше чем через полчаса дадут донесение.

— Но они не смогут добраться туда так скоро.

— Ну ладно. Сообщи мне, как только они займут бивак.

Время под перегретым брезентом тянулось медленно. Майор испытывал крайнее беспокойство, втайне надеясь, что взвод будет вынужден вернуться назад. А если он все же сможет занять этот бивак, что же тогда делать? Он позвонил командиру находившегося в резерве батальона 460-го полка и приказал ему привести одну роту в часовую готовность.

— Я вынужден буду снять ее с дорожных работ.

— Снимай! — раздраженно крикнул Даллесон. Он тихо выругался. Если вся эта затея кончится ничем, то полусуточная работа целой роты на строительстве дороги будет потеряна. Но поступить иначе было нельзя. Если взводу удастся занять бивак где-то за линией Тойяку, надо будет развивать этот успех. Майор пытался рассуждать сейчас как можно логичнее.

Уиндмилл позвонил ему через сорок пять минут и сообщил, что выдвижение взвода прошло без инцидентов и что сейчас он занимает японские позиции. Даллесон потрогал нос толстым указательным пальцем, пытаясь мысленно проникнуть сквозь заросли джунглей, раскаленные жарким утренним солнцем.

— О'кей, выдвигай остальную роту, кроме одного отделения. Кухню тоже можешь оставить позади. У тебя есть продовольственные пайки?

— Да, есть. Но как мне быть с тылом и флангами? Мы окажемся на тысячу ярдов впереди Чарли и Фокса.

— Об этом позабочусь я. Ты просто продвинься вперед, на это тебе потребуется не больше часа.

Положив трубку, майор выругался про себя. Теперь все вокруг должно будет прийти в движение. Резервная рота из состава 460-го полка, которую он привел в готовность, должна будет прикрыть фланги и тыл создавшегося выступа, но людей там очень мало для этого. Почему японцы ушли? Не ловушка ли это?

Майор вспомнил, что минувшей ночью эта японская позиция была подвергнута сильному артиллерийскому обстрелу. Командир японской роты, возможно, оставил ее и никому не сообщил об этом. Бывали случаи, когда японцы поступали именно так, он слышал об этом раньше, и все-таки это казалось маловероятным.

Если же это действительно так, то ему надо бы направить в брешь сколько-то солдат, прежде чем Тойяку обнаружит ее. Предполагалось, что сегодня солдаты будут отдыхать, но если удастся занять эту японскую позицию, он вынужден будет снова начать фронтальную атаку и действовать быстро, чтобы добиться каких-то результатов до наступления темноты. А это означало, что надо сейчас же поднять по тревоге весь резервный батальон и отдать приказ каким-то его подразделениям выступить немедленно, потому что грузовиков для одновременной переброски всего батальона не хватит.

Майор рассеянно потрогал мокрую ткань гимнастерки под мышкой. На строительстве дороги теперь будет потерян целый день. Там приостановятся все работы. А для подвоза продовольствия и боеприпасов придется использовать все грузовики дивизии. Предыдущими планами это не предусматривалось. В результате транспортный график будет нарушен. Его охватил гнев на командира отделения, который поднял сегодня утром всю эту кутерьму. Он вызвал Хобарта и приказал составить транспортный график, затем направился в палатку начальника разведки и поговорил с Конном, объяснив ему, что произошло.

— Черт возьми, по-моему, ты рискуешь попасть в ловушку, — сказал ему Конн.

— А какого дьявола я могу еще делать? Ты разведчик. Скажи тогда, почему японцы оставили этот бивак?

Конн пожал плечами:

— Эти проклятые японцы наверняка устроили ловушку.

Даллесон возвратился в свою палатку в состоянии глубокого уныния. Возможно, это и ловушка, и все же надо идти в нее. Он снова выругался. Люди Хобарта корпели над транспортным графиком, с тем чтобы обеспечить снабжение передовых рот на новых позициях. Отделение Конна изучало старые разведывательные донесения. Кое-где не все было ясно. Итак, он должен идти наобум, полагаясь только на свое везение. Он должен будет послать в брешь в линии фронта большую часть снабжения и боеприпасов в надежде, что войска на других участках обеспечены достаточно и смогут пока обойтись без них.

Даллесон поднял по тревоге резервный батальон, приказав первым колоннам начать движение. Скоро второй завтрак, но ему придется пропустить его. От холодного пива сводило желудок. Он с отвращением думал о консервированном сыре из пайка. И все-таки придется есть его, чтобы быть в форме.

— Нет ли в палатке болеутоляющих таблеток? — выдавил он из себя.

— Нет, сэр.

Он послал одного из писарей в санитарную палатку. Горячий воздух, казалось, медленно обволакивал все его тело.

Зазвонил телефон. Это был Уиндмилл, который сообщал, что его рота выдвинулась на новую позицию. Несколько минут спустя командир первой резервной роты доложил, что его солдаты окапываются на флангах.

Теперь ему надо послать туда весь батальон. Даллесон оказался перед трудной дилеммой. Что предпримут японцы? До этого момента он все делал на основе известных ему прецедентов. Сейчас же обстановка была такова, что никакие прецеденты на ум не приходили.