Дональд Бартельми - Шестьдесят рассказов

- Изящная. Только уж больно тяжелая.

- Осторожнее, ты можешь…

- Не мельтешись, Пустобрех, я ведь тоже не совсем… слушай, она теплая на ощупь.

- Да, теплая, я тоже заметил, посмотри, что у меня еще есть.

- Что это такое?

- Талеры. Талеры, большие, как ломтики луга. Общей стоимостью в сорок две косых.

- Что ты думаешь с ними делать?

- Аккумулировать!

- Желание второй жизни неэтично,- сказал изумруд.- Если мне позволено предложить свое мнение.

- Я был очень бедным мальчиком,- сказал Вандер- мастер. - Никакой еды, кроме жидкой овсянки. Изо дня в день овсянка, овсянка и овсянка. Когда я впервые увидел луковицу, мне было пятнадцать лет.

- Новичок в этом мире, я несколько стесняюсь высказываться по подобным вопросам,- сказал изумруд.- Поздний гость на пиру жизни, не успел еще толком осмотреться. И все же мне кажется, что желание тут же, не отходя от стола, пировать вторично может быть сочтено проявлением алчности.

- Овсянка сегодня, овсянка вчера, овсянка завтра. Иногда - суррогаты овсянки. Я горю жаждой реванша.

- Помнится, вы упоминали любовь.

- Все эти сорок пять лет призрачная птица любви неизменно ускользала из моих рук.

- Эта Лили кажется мне весьма приятной особой. Приятная и аппетитная. Очень симпатичная. Красивая внешне.

- Да, несомненно.

- Мне особенно нравится в ней ее преданность. Очень преданная. Своей работе.

- Да, тут я полностью согласен. Достойно всяческого восхищения. По моему глубочайшему убеждению, свободная пресса является одной из важнейших составляющих…

- В этой Лили чувствуется неколебимая верность. Пожалуй, было бы крайне приятно поговорить с ней, познакомиться с ней поближе, поцеловать ее, спать с ней и прочее в этом роде.

- Так что же ты предлагаешь?

- Перед вами открывается,- сказал изумруд,- так сказать, изумительная перспектива второй, столь вами желанной, жизни.

- Да?

- И потом, это же сейчас. Сейчас это быстрее, чем потом.

- У тебя поразительно светлая голова,- сказал Ван- дермастер,- Поразительно светлая для камня.

- О'кей,- сказала Лили.- Я предлагаю, чтобы вы стукали один раз для «да» и дважды для «нет». Вы меня поняли?

- Тюк.

- Вы являетесь истинной ступней Марии Магдалины?

- Тюк.

- Вандемастер похитил вас из итальянского монастыря?

- Тюк.

- Картузианский монастырь в Мерано, или в окрестностях Мерано?

- Тюк.

- Вам плохо в этом ковчеге?

- Тюк-тюк.

- Вы убивали колдунов в последнее время? Ну, скажем, в последний год?

- Тюк-тюк.

- Вы морально безразличны или у вас есть свои мнения?

- Тюк.

- У вас есть свои мнения?

- Тюк.

- Мы являемся свидетелями противостояния Молл и Вандермастера. Как вы думаете, на стороне кого из противников находятся правда и справедливость?

- Тюк-тюк-тюк-тюк.

- Это значит Молл? По тюку за букву?

- Тюк.

- Здесь тепло?

- Тюк.

- Слишком тепло?

- Тюк-тюк.

- Получается, что вы участвовали в махинациях Вандермастера против своей воли, это так?

- Тюк.

- Возможно, вы даже не против использовать свою весьма внушительную мощь на пользу Молл?

- Тюк.

- Вы знаете, где сейчас находится Вандермастер?

- Тюк-тюк.

- У вас есть какие-нибудь догадки о его дальнейших намерениях?

- Тюк-тюк.

- Как вы относитесь к движению за права женщин?

- Тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк-тюк- тюк-тюк-тюк.

- Извините, но я не поняла. У вас есть любимый цвет что вы думаете о косметической хирургии нужно ли позволять детям смотреть телевизор после десяти вечера угнетает ли вас неизбежность старости считаете ли вы ядерную энергию разумной альтернативой углю и нефти каким образом вы снимаете стресс боитесь ли вы летать на самолетах есть ли у вас любимый рецепт чили, которым вы могли бы поделиться с нашими читателями?

- Тюк-тюк.

- Первое в истории интервью с подлинной ступней Марии Магдалины - и без рецепта чили!

- Миссис Вандермастер.

- Да.

- Садитесь, пожалуйста.

- Спасибо.

- В красное кресло.

- Вы очень любезны.

- Чаю со льдом? Или немного «Санки»?

- Я бы не отказалась от «Пляски призраков», если у вас есть из чего ее сделать.

- А что такое «Пляска призраков»?

- Одна часть водки, одна часть текилы и половинка луковицы. Нормальной, полноразмерной луковицы.

- О-го-го-го-го!

- Знаете, когда тебе восемьдесят один год, силы уже совсем не те. Пара «Плясок», и я начинаю интересоваться жизнью.

- Пожалуй, я сумею вас обслужить.

- Две «Пляски призраков», и я начинаю замечать окружающее.

- Миссис Вандермастер, ведь вам известно, не правда ли, что ваш гнусный сын похитил с помощью своих приспешников мой изумруд? Мой личный, плоть от плоти, изумруд?

- Может, я что-то такое и слышала.

- Так слышали вы или нет?

- Вообще-то мне и самой не слишком нравится этот парень. Он с поворотом.

- С поворотом?

- Он и этот пес. Он уходит з угол и говорит со своим псом. Поглядывая на меня через плечо, не слышу ли. Словно мне есть до них дело.

- А этот пес, он не…

- Нет, только слушает. Внимательно.

- Это Тарбут.

- Понимаешь, я ничего не имею против, если кто скажет слово-другое собаке, ну там «Хорошая собачка», или «Принеси мячик», или еще что, но ведь для него собака лучший собеседник. С поворотом, и только.

- Вы знаете, какая у него профессия?

- Да, он же этот, маг. Тоже малость с поворотом.

- Я лишилась своего ребенка, милого изумруда, и должна его вернуть. Могли бы вы чем-нибудь мне помочь - и хотите ли?

- Ну, мой голос мало что значит.

- Да.

- Я его дел почти не знаю. Он со мной не советуется.

- Понятно.

- Он же такой, с поворотом.

- Это вы уже говорили.

- Хочет жить дважды.

- Да, я знаю.

- А я думаю, это грех и позорище.

- Вот-вот.

- А тут еще ваш бедный ребеночек.

- Да.

- Жуткая история.

- Да.

- Будь я на вашем месте, я б ему глаза повынимала.

- Идея заманчивая.

- У него глаза, как луковицы.

Черная ищейка, пес, вскормленный, судя по виду, человеческим молоком. Бежит по средней линии улицы, носом к земле, что-то выискивая.

- Думаешь, от этого будет толк?

- Не знаю, Пустобрех. А у тебя что, есть идея получше?

- Где ты его нашла?

- Я нашла его у порога. Сидит себе, и все. В лунном свете.

- В лунном свете?

- В ореоле лунного сияния.

- Ты думаешь, это существенный момент?

- Мне кажется, это не случайно.

- Как его имя?

- Тарбут.

- Я должен сказать тебе одну вещь.

- Что?

- Помнишь, я полез в холодильник за пивом?

- Да?

- Ступня ушла.

- Он мертв! Ступня поразила его ударом в грудь!

- Невероятно!

- Глубокий след ноги на груди!

- Это вселяет дрожь ужаса!

- Получив от Лили отказ, он набросился на изумруд с кувалдой!

- Неужели изумруд пострадал?

- Небольшая щербинка! Ступня примчалась во мгновение ока!