Илья Суслов - Прошлогодний снег

На этом основании 11 ноября с.г. я в качестве свидетеля бракосочетания явился в ЗАГС Черемушкинского района в сопровождении жениха и невесты, имея в руках бутылку «Советского шампанского», купленную еще в Коктебеле с целью распить последнюю в момент обручения и бракосочетания. Подойдя к буфету, расположенному в помещении ЗАГСа, я вежливо и культурно попросил официантку выдать мне четыре бокала, чтобы провозгласить тост за здоровье молодых. На это мне было отвечено, что нечего приносить с собой и распивать в ЗАГСе спиртные напитки, так как спиртные напитки продаются в самом ЗАГСе и их можно купить. Тогда я, пообещав купить, пошел на ложный шаг, заявляя, что шампанское, принесенное мною, является французским, которое, к сожалению, нельзя купить в обычном магазине и что я привез его из города Парижа специально на свадьбу моих друзей. Я понимаю, что здесь я зарвался, потому что никогда не был и не буду в городе Париже по той причине, что этого не может быть никогда. Но, будучи по художественной литературе хорошо знаком с Францией, этой страной Жана Эффеля, Жан-Жака Руссо и Жан-Поль Сартра, я, тем не менее, живо представил себе, что действительно был в Париже и привез эту бутылку оттуда.

Это объясняется еще и тем, что мы приехали в ЗАГС из квартиры молодоженов, где немного выпили за здоровье их крепкой молодой семьи. Может быть, поэтому я и назвал принесенное мною шампанское французским, или, как пишет в своей жалобе заведующая ЗАГСом Черемушкинского района тов. Зотова, «принесенное им французское шампанское впоследствии оказалось советским». Хотя если следовать правде жизни, а не правде факта, это советское шампанское свободно могло быть куплено мною в Париже и привезено оттуда на свадьбу моих друзей. Тем более что мы налаживаем отличные экономические отношения с Францией, нашим добрым западным соседом, и могли бы экспортировать туда советское шампанское, импортируя оттуда руду, природный газ и силикатные удобрения, нужные нашему сельскому хозяйству. Конечно, я мог бы привезти эту бутылку из Франции, если бы я там был. Но я там не был и поэтому, получив отказ буфетчицы, я, несколько раздраженный, разыскал заведующую ЗАГСом тов. Зотову и попросил ее оказать мне содействие в получении бокалов. Тов. Зотова разъяснила мне, что, согласно постановлению Моссовета № 576 от 26 июля 1971 г., принос с собой и распитие спиртных напитков в ЗАГСе категорически запрещен. После бракосочетания, сказала она, вы можете купить у нас вино и выпить за здоровье молодых. И сфотографироваться. Тогда я, не скрою, сделал то, что она описала в своем письме в редакцию. Я вынул свое служебное удостоверение с золотыми буквами «Пресса» и стал медленно водить им у нее перед глазами, говоря: «Ну ладно, ну, в порядке исключения, ну, в общем, чего там, свои же люди…» При этом я напирал на то, что в моем лице она имеет невесту — внучку легендарного Щорса. В ответ на это тов. Зотова, прочитав в заявлении, что внучка легендарного Щорса «Исааковна», не поверила моим словам и отказала в выдаче бокалов. На мой остроумный вопрос: «Интересно, для чего вы здесь существуете: вы для молодоженов или молодожены для вас?» — она, не поняв скрытого в моих словах сарказма, сказала, что по этому вопросу мне надлежит обращаться в вышестоящие организации.

Тогда я прибег к другому маневру, игнорируя слова жениха Юрия Абрамовича Кадашевича, просившего меня быть проще и незатейливее.

Когда всех нас вызвали в зал и депутат райсовета, исполняющая роль дореволюционного священника, от имени Российской Советской Социалистической Республики теплым голосом поздравила Юрия Абрамовича и Елену Исааковну с образованием новой советской семьи, я вмешался в ритуал и попросил депутата выпить с нами по бокалу французского шампанского за те прекрасные слова, которые она сейчас произнесла. Смутившаяся депутат пошла к буфетчице, чей отказ до сих пор заставляет меня негодовать, и через несколько минут, вернувшись, виновато объяснила, что бокалов ей не дали, а сказали, что молодые после расписки могут пройти в буфет и купить там вина. И сфотографироваться.

Тогда, не в силах больше сдерживаться, я вскрыл бутылку шампанского, и все мы, включая депутата, через все тело которой проходила алая муаровая лента, наподобие той, что одевают чемпионы на парадах, все мы выпили эту бутылку из горла, причем невеста, а теперь уже жена Елена Исааковна Щорс, внучка Героя гражданской войны, выпила большую часть, чем привела в восхищение своего мужа Юрия Абрамовича Кадашевича, вскричавшего: «Нет, посмотрите, как прост и незатейлив мой Ленок!»

И мы ушли из ЗАГСа Черемушкинского района, и я пообещал на выходе заведующей тов. Зотовой долго-долго не забывать ее простое и милое лицо.

В связи с вышеизложенным прошу меня простить и не передавать мое дело в руки общественных организаций.

А. Шифрин, свидетель обручения.

По стране прокатилась волна «пресс-конференций». Это выглядело так: где-нибудь в помещении райкома партии собирали по ранее составленному списку несколько наиболее известных и получивших признание «партии и народа» евреев, которые должны были страстно обличить «преступную сионистскую шайку наемников американского империализма» и объяснить, что ни они, эти собравшиеся вместе евреи, ни их родственники и друзья, ни все другие «советские люди еврейской национальности» никогда не помышляли и не помышляют уехать в «государство фашистского типа», то есть, говоря проще, в Израиль.

Наиболее интересные кусочки таких «пресс-конференций» показывали по телевидению, и все могли видеть постные лица ораторов, которые, картавя и жестикулируя, убеждали советского телезрителя в своей лояльности «коммунистической партии и родному советскому правительству». Люди эти были в основном одни и те же: заместитель Председателя Совета Министров Дымшиц, академик Митин, писатель Чаковский, бывший летчик Гофман, генерал Драгунский. Иногда их разбавляли известным актером или председателем колхоза. Присутствующие на пресс-конференциях чекисты с отвращением рассматривали разгоряченные лица выступавших, которые клялись им в вечной любви и признательности.

Вот Генрих Гофман. Летчик. Полковник. Герой Советского Союза. Бомбил Берлин. Потом стал писать книжки на военную тему. Хороший парень. Наверное, был смельчаком. Представляю, как он направлял свой бомбардировщик на горящий Берлин и хрипел сквозь стиснутые зубы: «На тебе, фашистская гадина, от еврея. От всех евреев. За всех евреев». Что же с ним случилось? Почему же он лепечет что-то «от имени всех советских людей еврейской национальности»? Вот артистка Быстрицкая. Красивая женщина. Сыграла Аксинью в кинофильме «Тихий Дон». Господи, она тоже еврейка! Кто бы мог подумать! Да, она тоже ни за что не поедет в Израиль. И другие советские артисты еврейской национальности тоже ни за что не поедут в Израиль. Все они с удовольствием будут играть роль Аксиньи. И другие роли. Если им доверят. А вот ей доверили. А она еврейка. Я представил, что эту речь сейчас слушают в Ростове-на-Дону потомки донских казаков. Да они разорвут эту красотку Быстрицкую! Подумать только, их Аксинью, их национальную героиню сыграла какая-то жидовка! Ну что же это происходит в мире?! Это же мир перевернулся! Не могли, что ли, найти русскую для такого важного дела? Уму непостижимо!