Юлия Латынина - Повесть о благонравном мятежнике

Чжу Инсяну показалось очень обидно, что торговцы с радостью идут к разбойнику. Это было столь же неестественно, как если бы овца сама бежала на бойню. Он спросил:

— Но ведь помимо пошлины Фань Чжуну вам придется платить еще правительственные пошлины! Сдается мне, что в итоге вы заплатите больше, чем наторгуете!

— Но мы вовсе не собираемся платить пошлины правительству, — заверили его торговцы, — достаточно дать взятку начальнику заставы. Кроме того, на заставах имеются честные чиновники, которые уважают Фань Чжуна и не берут взяток ни от кого, кроме него. Они пропустят нас безо всяких поборов, когда мы предъявим бумагу от Фань Чжуна. Эта бумага предохранит нас даже от нападений других разбойников.

Чжу Инсян только всплеснул с досадой рукавами, слушая эти речи.

— Указ, подписанный одним чиновником — соблюдается и другим чиновником, но указ, подписанный одним разбойником, никогда не соблюдается другим разбойником! В этом все различие между чиновниками и разбойниками!

— Дело в том, — сказал торговец, — что бумага, выданная Лян-ваном, обладает волшебными свойствами. Точная копия этой бумаги хранится в канцелярии Лян-вана. Если на нас нападут другие разбойники, копия немедленно превратится в белого дракона и примчится к нам на помощь. Если же мы сами обманем Фань Чжуна, указав меньшее число спутников или товаров, то эта бумага немедленно расползется, как гнилые перья лука, оставив нас на милость всех, кому угодно будет нас ограбить.

— Все это просто невероятно, — сказал Чжу Инсян. — Дело разбойников — грабить, а не охранять торговцев! Да никогда в жизни вы не сможете меня убедить, что бумага, подписанная одним разбойником, перепугает другого!

Торговец вздохнул и сказал:

— Ах, сударь, боюсь, нам сейчас придется это сделать, потому что нас как раз поджидает двадцать людей, и, боюсь, их незаконные намерения соответствуют их безобразной одежде.

Тут Чжу Инсян глянул вперед и увидел, что, действительно, поперек дороги стояло человек двадцать оборванцев, и, к своему ужасу, он узнал среди них старого знакомца, — того самого молодого даоса, который по приказу Маленького Ли смущал народ.

Старший торговец подъехал к предводителю разбойников, который стоял, опираясь на рогатину, вынул с поклоном лист бумаги с круглой печатью, и промолвил:

— Этот документ получен нами от Лян-вана и гарантирует нашу безопасность. Он обладает магическими свойствами: копия его хранится в канцелярии Лян-вана, и если вы вздумаете ограбить нас или убить, эта копия тут же расправится с вами.

Предводитель разбойников изучил бумагу и, вернув ее торговцу, окинул взглядом караван.

— Все ли эти люди с вами, — спросил он, — или к каравану пристали посторонние?

Торговец заколебался. Ему казалось нечестным выдать его простодушного спутника, так мало осведомленного в вопросах жизни. Но, как мы помним, если бы он обманул Лян-вана, распространив действие документа на человека, не платившего Лян-вану пошлины, то документ, благодаря своим волшебным свойствам, немедленно бы растаял в его руках с дымом и треском. После этого торговец бы стал добычей первого встречного разбойника или начальника заставы. Торговец колебался, как ему поступить.

Но в этот момент Чжу Инсян тронул свою лошадь и, вытащив меч из ножен, заявил:

— Я и мой слуга не имеем грамоты от разбойника Фань Чжуна и я не собираюсь платить Фань Чжуну ничем, кроме как вот этой монетой, — и тут он сделал выпад мечом, намереваясь воткнуть его разбойнику прямо в глотку. Этот меч-чжаньлу принадлежал семье на протяжении пяти поколений. И хотя Чжу Инсян владел им несколько хуже чем его отец и дед, все же он не сомневался, что запросто разгонит эту шайку оборванцев. Каково же было изумление Чжу Инсяна, когда их предводитель, вместо того, чтобы рухнуть мертвым на землю, разинул рот пошире и откусил меч по самую рукоять!

Чжу Инсян был человек храбрый, но когда он увидел, что его наследственный клинок заглотили, словно какую-нибудь морковку, у него пропала всякая охота вступать в поединок с этими разбойниками. Он повернул коня и поскакал наутек, а сектанты стащили его слугу с лошади и бросились за ним.

И что же? Не прошло и пяти минут, как Чжу почувствовал что-то тяжелое в своей руке, повел глазами — и обнаружил в ней проглоченный меч! Начальник области был человек проницательный, и сразу догадался, в чем дело. «Не иначе как это проделки маленького Ли!» — подумал он. — Ох, только бы оторваться от них!» Тут дорога повернула, и Чжу увидел, что ему навстречу скачет другая толпа сектантов. Он вскрикнул в отчаянии, но, приглядевшись, заметил, что это не разбойники, а торговцы, у которых, видимо, еще не было разрешения Фань Чжуна. Поэтому их ввиду неспокойного времени сопровождала дюжина вооруженных людей. Тогда Чжу Инсян громко завопил, поднял меч и въехал в самую середину каравана. Торговцы тоже увидели всадников, мчащихся навстречу, и выронили души со страху. Они решили, что разбойники мчатся на них, а Чжу Инсян — не кто иной, как их предводитель. Они заметались, и Чжу проскакал сквозь караван без особого труда, а его преследователи оставили его ради богатой добычи и занялись караваном.

Чжу Инсян проскакал еще несколько ли и позволил коню идти шагом. «Воистину, земля перевернулась, как песочные часы, — подумал он, — если служилый человек, чтобы спастись, должен притворяться разбойником!» В этот миг конь его взбрыкнул, наступив на остро отточенный бамбуковый кол, торчавший из-под корней, и начальник области полетел кувырком на землю.

— Еге-ге, кто это ездит по владениям Лян-вана, не здороваясь, — раздался крик, — и на шею несчастного чиновника накинули петлю. И если вы хотите узнать, что случилось дальше, — читайте следующую главу.

Двое человек, спустившись с дерева, привязали Чжу Инсяна к бамбуковому шесту и потащили в гору. Спустя немного времени они явились в богатую усадьбу, расположенную над деревней. С одной стороны усадьбу ограждало озеро, с другой — искусно устроенные завалы и стены. Миновали различные укрепления, отороченные кольями рвы, и перед Чжу Инсяном, вертевшим головой, открылись многочисленные строения, увешанные праздничными флагами в честь недавней победы Лян-вана над правительственными войсками. Стражники подвесили чиновника к балке в сарае и пошли доложить о пленнике.

Можете себе представить, каково было Чжу Инсяну висеть на этой балке! Чжу был человек невоенный, всю жизнь не расставался с четырьмя драгоценностями, мечи и копья встречал редко. Привык сидеть на возвышении в желтом зале, иметь перед собой — весы для серебра, а справа и слева — два ряда чиновников в квадратных шляпах. Кинет судейскую палочку, — преступнику дают пять палок, кинет две судейских палочки, — преступнику дают десять палок. Украдут ли свинью, изобьют ли человека, — истец шлет ему короб с мясом и серебром, и ответчик шлет ему короб с шелком и серебром… А теперь что? Я думаю, уважаемые слушатели, что многие из вас захотели поменяться местами с Чжу, пока он был начальником области, но вряд ли кто согласился бы влезть в его шкуру сейчас!