Дия Гарина - Найти то...

В том, что старею, я убедился еще раз, когда попытался взобраться по почти вертикальной стене пещеры, чтобы втиснуться в узкое отверстие ведущей к свободе трубы. Но если быть откровенным, то старость тут почти не причем. Во всем была виновата жадность. Ну, ни в какую не желал я бросить доставшейся мне такими муками самурайский меч. И, наверное, не меньше получаса потратил на безрезультатные попытки подняться к трубе с помощью только одной руки (вторая намертво вцепилась в рукоять меча и категорически отказывалась ее выпускать). Однако, мне все же пришлось сдаться и начать внимательно оглядывать пещеру в поисках укромной ухоронки для моего почти боевого трофея. Но ничего подходящего не находилось и я двинулся в обратный путь по узкому карнизу, пока не разглядел в сгущающейся тьме на уровне моей поднятой руки россыпь нешироких щелей. Встав на цыпочки, я с большим трепетом пристроил клинок в одном из таких углублений, предварительно запомнив кое-какие ориентиры по которым, впоследствии собирался его отыскать. В том, что мне предстоит вернуться, никаких сомнений не было. Вот только в лагерь сбегаю за веревкой, и – сюда. Чтобы от такого сокровища отказаться, нужно быть либо идиотом, либо пофигистом, а мне всегда хотелось надеяться, что я не подхожу ни под одно из этих определений. И потому, еще раз зафиксировав в памяти свой тайник, я вернулся к лучу света в темном царстве, чтобы, истратив почти все оставшиеся силы на подъем, выбраться из каменной ловушки.

Мне еще пришлось приходить в себя, лежа рядом с отверстием, через которое выбрался, и наблюдая за плавным движением вспененных ветром облаков. Но позволить себе роскошь потратить много времени на это весьма приятное занятие, я не мог. Нужно вставать, бежать и предупреждать. Всех. И пограничников, и смотрителей маяка, и… И Витьку с Ольгой, черт побери! Мало ли, что может произойти, повстречайся они с японскими "черными следопытами" на узенькой тропинке.

Я с сожалением поднялся с нагретого солнцем камня и осторожно двинулся в сторону лагеря. А к пограничникам пусть потом Витька бежит. В отместку. К тому же в этом случае у меня появится время на неизбежный разговор Ольгой. Должны ведь мы, в конце концов, расставить все точки над "i". Хотя, чего их ставить, и так все уже ясно… А неясно только одно: как я дальше жить буду? Не сопьюсь, ненароком? Хренушки, я такую карьеру сделаю! Она еще пожалеет… И он пожалеет, потому что я ему все равно морду набью! Вот только килограмм двадцать мышц накачаю, и обязательно набью… Жаль только, что мне от этого легче не станет… И т. д. и т. п.

Чтобы отвлечься от не вовремя посетившей меня мировой скорби, пришлось значительно ускорить шаг; тут уж все мое внимание было поглощено тем, чтобы удержаться на наклонных плоскостях и не порезать босые ноги об острые грани скал. Наверное, поэтому я прозевал тихий шелест каменной осыпи за спиной. И только фонтан искр взметнулся перед глазами, когда обломок скалы, пущенный тренированной рукой врезался мне в затылок. А потом наступила тьма.

В себя я приходил долго: то всплывая со дна чернильного небытия, то погружаясь в него вновь. И первой мыслью посетившей меня после возвращения из глубин беспамятства стала следующая: "Хвала второму по важности резиновому изделию (гидрокостюму то есть) за то, что смягчил удар и мой затылок остался не проломленным! Тому, кто решил сыграть со мной в "камушки", крупно повезло: еще немного и я бы унес тайну местонахождения самурайского меча с собой в могилу". В том, что именно из-за этого куска старого железа, я влип в очень неприятную историю, никаких сомнений у меня не было.

Когда, глаза мои, наконец, открылись, передо мной замаячил смутный рассеянный свет, и я мгновенно понял, что опять нахожусь в пещере-складе времен Второй мировой войны. Только теперь у меня нет ни единого шанса выбраться отсюда. Не для того потомки самураев ловили негодяя, похитившего национальное сокровище, и тащили сюда, чтобы просто так отпустить. Если я все правильно понял и их интересует приватизированный мною меч, то, как только они его получат – моя песенка будет однозначно спета. Спета она будет и в том случае, если я, вдруг набравшись ослиного упрямства, не пожелаю отдать в их руки вожделенное оружие; тогда оставшаяся часть моей жизни будет более длинной, но очень, очень болезненной. Па-ба-ба-бам.

Ведро морской воды, выплеснутое прямо в лицо, заставило меня зайтись надсадным кашлем. Тело непроизвольно дернулось, но с каким-то очень необычным лязгом, и я запоздало сообразил, что связан ржавыми цепями по рукам и ногам. Увидев, что я подаю такие активные признаки жизни, обрадованные японцы, окружившие меня, что-то загомонили и вытолкнули вперед абсолютно седого пожилого японца.

– Здравствуйте, меня зовут Акира Судзуки – поздоровался он вежливо, и от этой вежливости мне стало совсем не по себе, – Не желаете ли назвать свое имя? А так же имя человека, который вас нанял?

Его русский был практически безупречен. Никакого акцента. Даже ставящий в тупик большинство жителей страны Восходящего солнца звук "л", который они упорно заменяют на "р", в его устах звучал ничуть не хуже, чем у дикторов "НТВ".

– Я повторяю свой вопрос, – голос японца стал чуть-чуть резче, – Кто вас нанял?

И я понял, что пришла пора отвечать, иначе…

– Никто меня не нанимал. Я оказался здесь абсолютно случайно.

– И абсолютно случайно нашли меч, который мы разыскивали?

– Совершенно верно.

– Это – ложь. Вы не смогли бы найти меч, если бы не имели точных сведений, где именно его нужно искать. Он был очень хорошо спрятан.

– Ничего себе, "хорошо"! – возмутился я, – Валялся за штабелями ящиков, как простая железяка!

По тому, как оживились остальные японцы, стало ясно, что многие из них (если не все) худо-бедно понимают русский. Они несколько минут возбужденно переговаривались, яростно жестикулируя, и кидая в мою сторону ненавидящие взгляды, после чего высокий японец с резкими чертами лица (наверное, самый главный), что-то приказал седому.

– Вы опять врете, – улыбнулся мне переводчик, – Но это не важно. Как не важно и имя того, кто послал вас сюда. Нам оно известно. Нас интересует только одно: где сейчас находится меч?

Я молча отвел глаза и постарался быстренько решить уравнение с двумя известными: если обе линии моего поведения приведут к одинаковому концу, то стоит ли страдать из-за простого куска железа. Не лучше ли, отдать меч и умереть без мучений? А с другой стороны…

А с другой стороны, меня уже схватили цепкие японские руки и, перевернув со спины на живот, прижали к полу так, что я и вдохнуть, как следует, не мог. Видимо, моя молчаливая задумчивость была воспринята, как отказ от сотрудничества. Ну, сейчас начнется…