Сьюзан Хинтон - Бойцовая рыбка

«Я тебе не помогу», сказал снова Стив.

«Просто следовать за ним недолго», ответил я. «Он не пойдет за реку снова, он просто пошел туда вчера потому, что я попросил. Он ошивается здесь. Мы не вляпаемся снова в переделку».

«Мне надо в школу», сказал Стив.

«Встретимся после школы».

«Я тебе не нужен».

«Нет, нужен».

«Попроси Би Джея или Смоки».

Я было начал было говорить, «Они посмеются надо мной», но сменил на «О, да они ничего не знают. Я имею в виду, что они думают, что Мотоциклист клевый и все такое, но они не знают его как я или ты».

«Ты имеешь в виду, что они не знают, что он псих».

Я подпрыгнул, схватил его за рубашку и прислонил к стене.

«Не говори так!» крикнул я на него. Я ударил его спиной об стену, чтобы он уяснил. «Слышишь меня?»

«Да», ответил он. Я отпустил его. Затем, внезапно я потерял зрение, и боль походила на ужасный шум у меня в голове. И я упал возле стены, пытаясь восстановить дыхание и зрение.

Когда мои глаза прозрели, я увидел Стива, стоящим рядом с беспокойным видом. Его губы двигались, но я ничего не слышал. Затем мой слух вернулся.

«…все хорошо?» спросил он.

Если бы это был кто-нибудь другой, я бы рассмеялся, не обратил внимания и ушел. Но это был всего лишь Стив, я знал его всю свою жизнь, и я был настолько усталым, чтобы что-либо предпринимать. Может быть, поэтому Стив был моим лучшим другом, а не Би Джей. И я не хотел оставаться самым сильным парнем в округе для Стива.

Я присел и приложил свои руки к голове. На мгновения мое горло разбухло внутри, и я представил Пэтти шагающей по улице. Вот на что было похоже это чувство. Почти плач.

«Стив», сказал я. «Я тебя ни о чем не просил. Я никогда не позволял издеваться над тобой, и никогда не вымогал у тебя денег. Но прошу тебя сейчас».

«Нет», сказал он, «Потому что я не сделаю это».

Я не мог говорить. Если бы я попытался, то заплакал бы. Я не мог вспомнить плач. Ты не плачешь, если ты сильный.

«Расти-Джэймс», сказал Стив. Я не взглянул вверх. Его голос звучал так, словно он беспокоился обо мне, а я не хотел видеть его таким, потому что, если я увижу, то стукну его, без причин.

«Я попытаюсь помочь тебе», ответил он. «Но мне нужно подумать и о себе».

Я удивился — о чем это он говорит.

«Ты словно шарик в пинболе, катишься то назад, то вперед; и ты никогда ни о чем не думаешь, о том, куда ты идешь или о том, как это делаешь. Я могу думать за себя, но не могу это сделать за тебя».

Я не понимал, о чем он говорит. Почему люди, которые мне нравятся, говорят о каких-то странных вещах? Я действительно думал о том, куда я стремился. Я желал быть таким, как Мотоциклист. Я хотел быть сильным как он, невозмутимым, и смеющимся над опасностью. Я хотел быть самым сильным уличным бойцом, и быть самым уважаемым на нашей стороне реки. Я пробовал все, даже пробовал учиться, читать, чтобы быть как он. Даже, если это все не сработало пока, это не означало, что это никогда не случится. Ничего не было плохого в желании быть похожим на Мотоциклиста. Даже Стив восхищался им — «Тебе не нравится Мотоциклист, не так ли, Стив? Тогда почему же ты считаешь, что он классный?»

Стив выглядел удивленным. «Так», ответил он, не торопясь, «он единственный, кого я когда-либо встречал, кто был словно героем книги. Образ, превосходство во всем, и все такое».

Это показалось мне забавным. Я засмеялся и встал, чтобы уйти. Я больше не собирался докучать ему. Стив проводил меня до двери.

«Тебе бы к доктору», сказал он.

«Я был».

«Тебе бы лучше держаться от Мотоциклиста подальше», сказал он. «Если ты будешь находиться рядом с ним слишком долго, то ты не будешь верить ни во что».

«Я нахожусь возле него всю свою жизнь», ответил я ему. «И я верю во все».

Стив покосился на меня. «Посмотрим»

«Пока», сказал я.

«Расти-Джэймс», сказал он, искренне, «Я сожалею»

«Конечно», ответил я. Это было в последний раз, когда я видел старого доброго Стива.

Весь оставшийся день я проводил у Бэнни. Ты мог видеть почти всю улицу через фронтовое стекло. Если Мотоциклист будет проходить, то я его увижу.

Днем, после уроков, стали подходить люди. Я не был в расположении духа играть в бильярд, но вокруг меня собралась большая аудитория, когда я начал рассказывать всем о той дикой ночи, которая была. Это взбодрило меня, и я рассказал про все-о вечеринке, кино, баре, бильярде, драке и об упущенных цыпочках. Затем об ударе сзади, и о том, как Мотоциклист спас нас. Может быть, я немного приукрашивал — несколько людей сделали вид, что не верят ни во что. Но шишка на моей голове размером с половину бейсбольного мяча и вид Стива развеяли их сомнения.

Я люблю рассказывать вещи, которые случались со мной. Это отбрасывает весь страх, словно это некий фильм, который я смотрю.

И тут вошла Пэтти. Она почти никогда не ходила к Бэнни. Обычно только тогда, когда у ее мамы был выходной. Мы никогда не ходили сюда, когда были вместе, потому что мне не нравилось, что другие парни пялятся на нее. Различные девочки, что ошивались у Бэнни, были классными цыпочками — привлекательные мордашки, понимаете, но не такими, какой была для меня Пэтти.

«Ищешь меня?» спросил я ее. Словно предполагая, что она хочет поласкаться со мной. И так, я заставил ее немного поволноваться, как я делал это раньше.

«Не-а», сказала она холодно. Она взяла колу у Бэнни и присела за столик, смотря вокруг, словно искала кого-то. И это был не я.

Очень скоро Смоки Бэннет вошел и присел на скамейку напротив нее. Они оба сидели там, словно я должен был водрузить на них медаль. Все затихли, в ожидании, что я выкину Смоки в окно и выбью зубы Пэтти. Надо отметить, что я подумал об этом. Я думал о многих вещах, наблюдая паршивую игру в бильярд. Оба парня были настолько возбуждены, что не могли играть достойно.

«Смоки» наконец-то сказал я. «Не хочешь выйти со мной?»

«Я не собираюсь с тобой драться, Расти-Джэймс»

«Что заставило тебя думать, что я хочу драться? Только на минутку, поговорить надо!

«Нечестно будет», сказал он. «Ты не в состоянии драться».

«Я сказал, что не хочу драться. Поговорить. Пообщаться. Потолковать».

Она посмотрел озадаченно на Пэтти. Но она смотрела на меня. Она все еще любила меня. Я был уверен. Она уже не говорила этого, так как не говорил и я, что все еще ее люблю. Что за странная вещь. Все это было здесь, не зависимо оттого — хотели ли мы этого или нет.

«Хорошо», сказал Смоки. Он последовал со мной наружу, и как только дверь захлопнулась за нами, я услышал сразу тявканье людей. И несколько парней стояли на скамейках, будучи уверены, что не пропустят ничего интересного.

Мы перешли улицу и уселись на крыльце. Смоки закурил сигарету и предложил мне. Он все еще был немного возбужден, словно думал, что я наброшусь на него в любую секунду. Но он также был спокоен, так как был уверен, что справится со мной, если я сделаю это. Я был удивлен, почему это меня не взбесило.