Михаил Сидоров - Хроники неотложного

— А чего ты так удивляешься? Я здесь, дома, после всех вычетов, тоже на сотку в месяц живу. Баш на баш получается — уж лучше мир посмотреть за ту же самую трешку в день.

— Погоди, а передвигаться — тоже ведь деньги нужны?

— Не нужны. Я на попутках передвигаюсь, автостопом.

Бирюк поразился.

— Все время?

— Ну да.

— И что, берут?

— Конечно.

— А спишь где?

— Где хочу. В гостях, в лесу, на крыше.

— И не боишься?

— Чего?

— Ну, не знаю.

— Вот видишь — сам не знаешь, чего боишься.

— Мало ли, наркоман набредет…

— Ночью? В лесу? За городом? В километре от трассы?

— А в городе? Сам же говоришь, что на крышах ночуешь.

— Кто полезет ночью на крышу? Преступники? Они на улицах промышляют.

— Ну хорошо, а мыться, стираться?

— В каждом городе баня есть, копейки стоит, в Европе все заправки душевыми оборудованы, не говоря уже о вокзалах. Даже если жаба давит, приходишь и говоришь: так, мол, и так, с деньгами напряг, пустите помыться? Редко отказывают. А на Востоке просто в первую попавшуюся дверь стучишь — и помогают. Другая ментальность у людей. Первый же встречный в гости зовет, можно вообще без денег путешествовать.

— На халяву то есть.

Северов вздохнул.

— Вот сел ты, Вова, в автобус без проездного. Ехать одну остановку, кондуктор к тебе с гарантией не успевает. Скажи как на духу: пойдешь платить или нет? Только честно.

— Пойду.

— Врешь.

— Почему?

— О! В твоем вопросе — ответ. Спросил — значит соврал. А сказал бы правду — среагировал бы по-другому. Возмутился, к примеру.

А ведь верно, ловко он.

— Это у тебя от зависти, Вов. Сидишь ты всю жизнь на одном стуле, и вокруг тебя все такие же. Одинаковые, как яйца из холодильника: жены, дети, квартиры — шубы, вузы, ремонты. Вкалывай, обеспечивай, халтурь агентом недвижимости. А тут вдруг я: забил на все и поехал через двенадцать стран, просто так, из интереса. И тебе сразу невмоготу. А халявщиком меня обозвал — и вроде как полегчало, сразу себя крепко зауважал. Национальная гордость великороссов: лучше парадняк обоссу, но проситься в платный сортир не буду.

Бирюк коротко глянул на него. Северов выдержал.

— Обидно, да? А ты думал, я молча сглотну?

Тот промолчал.

— Ладно, не злись. Один — один.

Мне понравилось — не дает на себя наступать. Вовку классно побрил, особенно про парадняк хорошо получилось.

— Получается, ты все «колеса» [23] «Колеса», «колесные» (жарг.) — надбавка за выездной стаж; достигала 70 % и обнулялись, если стаж, независимо от причины, прерывался более чем на месяц. Отменена в январе 2006-го. себе обнулил?

— У меня, честно говоря, их и не было. С сентября по май отработаю — и привет, до осени. Устроюсь на новое место — и до весны.

— И не жалко?

— Не-а. Все надо делать в свое удовольствие, Лар, даже работать. Без надрыва, спокойно, с периодом восстановления…

Бирюк злился, чувствовалось.

— И что, не подрабатываешь нигде?

— Зачем? Мне хватает.

— Ничего. Женишься — запоешь по-другому. Быстро приучат о будущем думать.

— Едва ли. Все равно ж пойдет не так, как планируешь. Копишь, скажем, на четырехкомнатную, как баян жмешься, вдруг — хоп! — дефолт, и плакали твои денежки. Берешь кредит старшему на финэк, младшему на юрфак, ишачишь на трех работах, сладок кус не доедаешь — бамс! — инфаркт. Оклемался: еле жив, ничего нельзя, а денег нет — пролечили. И думаешь:… твою мать! Сейчас надо жить, здесь, чтобы обидно не было.

— И ты это проповедуешь?

— Ничуть. Я не навязываюсь. — Он защелкал пальцами и, подражая Миронову, запел:

Кто верит в Аллаха, кто строит рай земной — пожалуйста, разве я мешаю? Я верю в кружочек на карте мировой и вас с собою не приглашаю…

— К чему ломить против ветра? Земля круглая: развернулся, парус поставил — раз! — и уже на месте. Смотришь на остальных, а они все там же — уперлись и ни на шаг, а ты и цели достиг, и время провел замечательно…

Наркоман. Синий, как наша форма, и дышит- три раза в минуту. Передоз. Двадцать лет. Туфли от Гуччи, портки от Версаче. Стильная комната, второй уровень двухэтажной квартиры. Интерьер вокруг — как в Царском Селе.

Северов сунул ему меж зубов ларингоскоп. Протянул руку:

— Трубу.

— На кадык надавить?

— Так войдет.

Не касаясь клинком идеального, дорогой клиникой сделанного напыления, он ввернул трубку. Родня, стоя в дверях, обалдело наблюдала за происходящим.

— Принеси РЯД, Ларис, я пока вручную его подышу.

Вернувшись, я застала Веню сидящим на корточках. Нагнетая в элитные легкие воздух, он сжимал-разжимал амбушку и спокойно, с медлинкой отвечал на сыпавшиеся со всех сторон оскорбления. Атмосфера в квартире была грозовой.

— Почему вы не ставите капельницу?

— Не вижу необходимости.

— Человек без сознания — это что, не необходимость?

Человек передозировал героин, в таких же случаях главное — вентиляция легких.

Налоксон у нас только спецам выдают, а к нам он от них попадает, только когда у него срок годности на исходе. Эффектная штука — на игле встают и уходят. И проблем меньше с родственниками: вот, пожалуйста, убедитесь — никаких сомнений, специфический антидот. Эти вон тоже окрысились.

— Повторяю для слабослышащих: ЭТОГО! БЫТЬ! НЕ МОЖЕТ!!!

— И тем не менее это так.

— Мы вызывали специализированную бригаду. Вы — специализированная бригада?

— Нет, мы не специализированная бригада, но диагноз очевиден.

— Да-а… и кто вам только диплом выдал?

— Эй, любезный, а ну-ка давайте держаться в рамках. Вы, между прочим, в моих услугах остро нуждаетесь, а ведете себя при этом будто царек туземный.

— Ваша фамилия?

— Северов.

— Считайте, что вы уволены.

Веня был спокоен, как мамонт. Подключил РЯД, вы ставил частоту и объем.

— То есть я вам больше не нужен?

Нам не ответили.

— Они, Вень, тебя потом уволят, когда отработаешь.

— Не поверишь, девятый год это слышу, редкое действо не увольняют…

И тут же вклинились.

— Ничего, недолго осталось. Алло! Мне нужен главврач… Это депутат Законодательного собрания Зверинцев…

Собрание вышло, старательно притворив дверь.

— Что, не могут поверить, что звезда курса и гордость родителей героинит?

— Ну. Их чуть кондратий не обнял. Я аж испугался, думал, порвут. А еще у них бабушка — до сих пор какой-то кардиологией рулит. Так что протяни-ка ты пару пленок [24] Протянуть пленку (жарг.) — снять кардиограмму. , для разборки. О, возвращаются!

— Вас к телефону.

Веня взял трубку:

— Да. Северов… Да… Острое парентеральное отравление неизвестным препаратом наркотического действия… Нет, вежливо и корректно… Убедить не могу… Уже консультировался… Заинтубирован… Стабилен… Прошу токсикологов в помощь… Вот пусть от них и услышат… Понял… Возьмите трубку.