Гарольд Роббинс - Торговцы грезами

— Да, Джонни?

— Когда вчера состоялся Совет директоров? — спросил я.

— Около девяти, — ответила она. — Вызов пришел около шести, но только в девять они смогли собраться. Я думала, ты в курсе. Я послала тебе телеграмму.

— Понятно, — задумчиво протянул я. Телеграмма, наверно, пришла после того, как я ушел со студии. А ушел я рано потому, что хотел днем повидаться с Питером.

— Что-нибудь еще, Джонни? — тревожно спросила она.

Я вдруг почувствовал усталость.

— Нет, — уронил я, — большое тебе спасибо, и извини, что разбудил.

— Ничего, Джонни, — сказала она.

Я попрощался и повесил трубку. Обернувшись, я увидел, что на меня смотрит Дорис.

Она все прочитала на моем лице. Глубоко вздохнув, спросила:

— Неприятности, Джонни?

Я медленно кивнул. Ничего, кроме неприятностей. Сплошные неприятности, как ни крутись. Я неторопливо опустился в кресло. Ну и денек! Черная пятница.

Не надо было вообще сегодня вставать с постели.

Джонни протискивался через комнаты, набитые гостями, в поисках Далси. Только что она была здесь и вдруг исчезла. Интересно, куда она могла подеваться?

Его подозвала невысокая женщина с худощавым лицом.

— Джонни, дорогуша, — сказала она приятным голосом, — можно тебя на минуточку? Давай поболтаем. Мы так редко видим друг друга, что я совсем уже тебя забыла.

Повернувшись, Джонни увидел ее и, медленно улыбнувшись, направился к ней. Никто не осмелился бы проигнорировать Мариан Эндрюс. Эта небольшая, нервная женщина писала статьи, которые появлялись во всех крупных газетах страны и мира. Ее темой был Голливуд. Было достаточно нескольких ее слов, чтобы человек сделал головокружительную карьеру или, наоборот, стал в глазах читателей ничтожеством. Она знала свою значимость и не стесняясь пользовалась своим могуществом. При этом она всегда была приветлива со всеми — иначе ей было бы нелегко выудить нужную информацию, чтобы потом преподнести ее читателям как откровение.

— Мариан, — сказал Джонни, беря ее за руку. — А я тебя и не заметил.

Она посмотрела на него, слегка приподняв брови.

— На секунду мне показалось, — сказала она игриво, — что ты и не хотел меня замечать.

— Как ты только могла такое подумать! — Он непринужденно рассмеялся. — Просто у меня голова занята другим, вот и все.

Она хитро посмотрела на него.

— Наверно, ты думаешь, куда это подевалась твоя распрекрасная жена?

Он с удивлением посмотрел на нее.

— Да, и об этом я тоже думаю, — признался он.

Она засмеялась, довольная, что угадала.

— Не беспокойся, она лишь вышла подышать свежим воздухом. Она со своим двоюродным братом Уорреном, так что ты можешь присесть со мной, поболтать немного. — Она похлопала рукой по стулу, стоящему рядом.

Джонни посмотрел на нее и снова улыбнулся.

— Ты все замечаешь, Мариан, не так ли?

В ее глазах вспыхнула гордость.

— Это моя работа, — сказала она, — не забывай, что я репортер. Ну, садись же!

Он опустился на стул рядом с ней. «Напрасно она кичится своими журналистскими способностями, на самом деле она просто собирательница сплетен», — подумал он.

Мариан повернулась к нему.

— Чудесная вечеринка. Питер, наверно, ужасно доволен, что у него впервые играет Уоррен, а ты, наверно, просто счастлив, что вместе с ним играет Далси?

— Да, — протянул Джонни. — Мы все счастливы. Уоррен Крейг — это один из самых замечательных актеров театра. И для нас было очень важно заполучить его на главную роль в картине. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Да и для всего кинематографа это большая удача. Сколько лет мы за ним гонялись!

— Я слышала, что именно через него ты познакомился с Далси? — внезапно сказала Мариан. — Когда ты был в его артистической уборной. — Она весело засмеялась. — Это просто поразительно! Ты идешь в артистическую уборную к самому великому американскому артисту, чтобы подписать с ним контракт на съемки в фильмах, и встречаешься с его двоюродной сестрой, влюбляешься в нее, женишься на ней, а актера так и не получаешь. Через два года он все-таки соглашается сняться в кино, а твоя очаровательная жена уже является одной из крупнейших кинозвезд и играет вместе с ним. Прямо как в кино! — Она смотрела на него, улыбаясь. — Просто поразительная история! Я могу об этом написать? Думаю, мои читатели будут в восторге.

Джонни улыбнулся в ответ.

— Конечно, — сказал он непринужденно. «Да ты бы напечатала это, даже если бы я ответил отказом», — подумал он. Джонни вытащил сигарету и закурил.

— Ты, наверно, очень гордишься Далси? — продолжала она. — Не каждая актриса становится кинозвездой после своей первой картины. И не случайно две ее следующие картины были еще лучше, чем первая. Я слышала, ее фильмы принесли самый большой доход вашей компании?

Он затянулся.

— Я горжусь ею, — ответил он. — Она всегда мечтала быть великой актрисой, и я знал, что это у нее в крови. Но не думаю, что кто-нибудь из нас предполагал, каким успехом она будет пользоваться. Ты ведь знаешь, она решила сниматься в кино так, лишь бы убить время, когда я был занят на студии.

— Но у нее это вышло так здорово, что ты решил не удерживать ее больше, — уточнила Мариан.

Он усмехнулся.

— Примерно так. Она была слишком хороша.

Мариан резко повернулась к нему.

— После того, как была закончена первая картина, ты ведь не хотел, чтоб она оставалась в кино?

Он открыто посмотрел на нее.

— Но только это не для печати, — предупредил он.

— Не для печати, — уверила она его.

— Честно говоря, я не хотел, чтобы она снималась, но когда я увидел этот фильм, то понял, что выхода у меня нет, — сказал он, надеясь, что Мариан сдержит свое слово.

— Так я и думала, — сказала она, кивая головой, довольная собой. — Наверное, нелегко быть женатым на одной из самых красивых и обожаемых женщин и жить от нее в трех тысячах миль?

— Ну, это все не так уж и плохо, — быстро сказал он. — Мы оба прекрасно понимаем, что нас разделяет работа, и стараемся видеться как можно чаще. Я приезжаю сюда четыре раза в год, и она старается бывать в Нью-Йорке как можно чаще.

Наклонившись, Мариан потрепала его по щеке.

— Джонни, ты такой понимающий муж! Иногда мне становится тебя просто жалко.

Он вопросительно посмотрел на нее. Что это она имела в виду? Когда он последний раз был на студии, ему тоже показалось, что он встречает сочувственные взгляды. Почему бы не сказать все в открытую?

— Не надо меня жалеть, — сказал он сухо. — Мы действительно очень счастливы и, несмотря на расстояние, которое нас разделяет, близки друг другу.

— Конечно, Джонни, конечно, — быстро сказала она. Слишком быстро. Затем, посмотрев в сторону, вскрикнула: — О! Там Дуг и Мери! Мне просто необходимо с ними поговорить. Извини. Пока!